Высоцкого в Ростове обокрали, а Есенин познакомился здесь с сыном

Велимир Хлебников

Критик и театровед, ростовчанин Илья Березарк в своей книге «Штрихи и встречи» писал: «Я познакомился с Хлебниковым при очень необычных обстоятельствах. Летом и осенью 1920 года в Ростове-на-Дону работало так называемое «Кафе поэтов». Организовал его ловкий литературный авантюрист Рюрик Рок. Он создал «кафе» в помещении некогда популярного ресторана-подвала. (Именно в нем, на углу Газетного и Большой Садовой, в 1988 году пройдет знаменитая «туалетная» выставка молодых художников-авангардистов во главе с Сергеем Тимофеевым и Авдеем Тер-Оганяном.)
…Кафе было всегда переполнено. Здесь можно было сравнительно вкусно поесть и послушать недурную концертную программу. Кроме местных поэтов здесь выступали актеры, певцы, музыканты.

Я пригласил Хлебникова переночевать у меня. Конечно, домочадцы были несколько напуганы. В квартире появился какой-то незнакомый бродяга.

Вот в это кафе однажды кто-то позвонил и сообщил, что на ростовском вокзале среди беспризорных якобы находится известный поэт-футурист Хлебников. Все попытки добиться, кто это звонил, остались тщетными. Сообщение было крайне неясным: можно было предположить, что это обман, розыгрыш. Мне пришлось ранее слышать выступление Хлебникова в московском кафе футуристов в 1917 году. Читал он невнятно и тихо. Мне запомнились только замечательные глаза неповторимой синевы.

Тем не менее, автор этих строк и популярный в те дни в Ростове поэт Олег Эрберг отправились на вокзал искать Хлебникова. Эрберг никогда не видел Хлебникова, но у него хранился большой фотографический портрет поэта. Мы, конечно, захватили его с собой. Надо сказать, что оба мы не очень верили в успех этой «экспедиции». Но, к нашей радости, мы нашли Хлебникова сравнительно скоро и легко. В углу одного из вокзальных залов, на груде досок мирно спал какой-то человек. Одет он был почти как нищий, но лицо его казалось очень интеллигентным, приветливым, светлым.

«Ура!.. Это Хлебников!» — закричал Эрберг, смотря на фотографию. Я проявил некоторый скептицизм: «Пусть он откроет глаза. Только тогда я буду уверен». Мы растормошили спящего, и тут я убедился, что Эрберг был прав.

Выступления Хлебникова должны были украсить афишу литературного кафе. Но как выпустить его на эстраду? Надо было его приодеть. Пока в дирекции кафе обсуждался этот вопрос, Эрберг без приглашения вышел на эстраду и сообщил публике, что в Ростов приехал «великий поэт-футурист Хлебников». Публика восторженно зааплодировала. Пришлось выпускать Хлебникова тотчас же, не дожидаясь торжественного его «облачения». Он прочел несколько стихов, прочел очень тихо, так, что почти ничего не было слышно. Раздались свистки. Решили, что это какой-то обман.

Я пригласил Хлебникова переночевать у меня, а затем он прожил здесь свыше недели. Конечно, окружающие были несколько напуганы. В квартире появился какой-то незнакомый бродяга. Но Хлебников оказался исключительно вежливым, даже галантным и скоро очаровал всех. Только раз одна из моих теток застала его за странным занятием: он перевернул шкаф и соединил его углы случайно оказавшимися в ящике под столом старыми елочными гирляндами. Оказывается, Хлебников решал какие-то свои сложные математические задачи. С точки зрения обывательской, это был, конечно, недопустимый поступок, но Хлебников так сердечно улыбнулся и так мило извинился, что сразу был прощен. Удивительно, как люди, бесконечно далекие от поэзии, понимали, что это человек необыкновенный».

Сергей Есенин

Ростовская поэтесса Нина Грацианская познакомилась с Есениным во время его первого приезда в Ростов — в июле 1920 года. Ее воспоминания о встречах с ним опубликовали в 1926 году вместе со стихами в газете «Молот»:

«Ростовские газеты сообщали, что после выступления (поэт декламировал в кинотеатре «Колизей», сейчас — «Буревестник») Есенину устроили настоящую демонстрацию любви и признательности. Его вынесли на руках прямо на Садовую (главную улицу Ростова) из зала, в котором он выступал. При чтении им стихов в переполненном зале все держали в поднятых руках зажженные спички, зажигалки, бенгальские огни.

***

Мы побывали в гостях у Есенина. Он жил на вокзале в том самом служебном вагоне, который доставил его в Ростов. И Колобов, и Мариенгоф были «дома». Все они гостеприимно хозяйничали, угощали нас абрикосами, поили сладким чаем. Ставить самовар пришлось Есенину, была его очередь. Я удивилась, когда увидела, что Сергей Александрович переоделся, и вместо серого щегольского пиджака на нем матросская белая блуза с голубым воротником. Мне объяснили: для того, чтобы разжечь самовар, надо добыть полешек, а вокзальная администрация охотнее сговаривается с моряками, чем с поэтами…

В письме другу Есенин писал: «Ростов — дрянь невероятная, грязь, слякоть».

13 июля 1920 года на перроне ростовского вокзала Анатолий Мариенгоф вдруг неожиданно увидел бывшую жену Есенина Зинаиду Райх, которая стала супругой театрального режиссера Всеволода Мейерхольда.
Издали увидев их, Есенин, сначала повернулся спиной и пошел в противоположную сторону. Райх сказала тогда Анатолию, чтобы тот передал Сергею, что она едет с его сыном Костей, которого Есенин до этого ни разу не видел. Зинаида просила поэта хотя бы зайти в вагон, чтобы тот посмотрел на малыша.

Есенин долго не соглашался, лишь перед самым отходом поезда бросился в купе. Увидев своего новорожденного ребенка, Есенин произнес: «Фу, черный! Есенины черными не бывают...». Поезд тронулся, поэт выскочил на ходу. Тогда в дороге мальчик заболел, Райх выходила его, но сама заразилась тифом. Позже поэт не раз приходил к своим детям, звонил в дверь и не уходил до тех пор, пока их не увидит. Райх встречалась тогда с ним у своей подруги, Мейерхольд знал об этом и не мешал.

***

Второй (он же последний) визит Есенина в Ростов состоялся в феврале 1922 года и был очень коротким. Он провел в городе только один день: ждал вагон, который должен был увезти его в Баку. По словам очевидцев, настроение у поэта было отвратительное, хоть и все вокруг им восхищались: «Есенин — пуля в Ростове — ходит по улицам без шляпы (в те годы это считалось почти неприличным), все на него смотрят, и пройтись с ним под руку особенно лестно, так как он отдувается здесь за всю «новую школу».

Не понравилась Есенину местная погода: стоял густой туман. В письме своему другу, поэту Анатолию Мариенгофу Есенин писал: «Ростов — дрянь невероятная, грязь, слякоть».

Осип Мандельштам

Январь 1922 года. Мандельштам приехал в Ростов из Грузии. Планировалось, что он выступит в здании консерватории, но зал на ближайшие дни был занят. Арендовали помещение на проспекте Семашко, 38. Там стояли деревянные скамьи, был помост, над которым висел синий занавес. Осип вышел на эстраду в белой рубашке и, приподнявшись на носках, начал читать стихи. На деньги с выступления на складе Центросоюза он купил шубу.

«Ростов — город дорогой, ни к чему не подступишься, а шубы дешевле пареной репы».

Рассказ Мандельштама об этой покупке с незатейливым названием «Шуба» опубликовали 1 февраля 1922 года в газете «Советский Юг»:
«Хорошо мне в моей стариковской шубе, словно дом свой на себе носишь. Спросят — холодно ли сегодня на дворе, и не знаешь, что ответить, может быть и холодно, а я-то почем знаю?

…Купил я ее в Ростове, на улице, никогда не думал, что шубу куплю. Ходили мы все, петербуржцы, народ подвижный и ветряной, европейского кроя, в легоньких зимних, ватой подбитых, от Менделя, с детским воротничком, хорошо, если каракулевых полугрейках — ни то ни се. Да соблазнил меня Ростов шубным торгом. Город дорогой, ни к чему не подступишься, а шубы дешевле пареной репы. Шубный товар в Ростове выносят на улицу перекупщики-шубейники. Продают не спеша, с норовом, с характером. Миллионов не называют, большим числом брезгуют. Спросят восемь, отдают за три. У них своя сторона, солнечная, на самой широкой улице. Там они расхаживают с утра до двух часов по полудни с шубами внакидку на плечах поверх тулупчика или никчемного пальтишки. На себя напялят самое невзрачное, негреющее, чтобы товар лицом показать, чтобы мех выпушкой играл соблазнительней.

Покупать шубу — так в Ростове. Старый шубный митрополичий русский город….
Люблю я этот небывалый город больше, чем настоящие города порознь, люблю его, словно в нем родился, никогда из него не выезжал».

Владимир Маяковский

Ростов Маяковскому, мягко говоря, не нравился. (Несмотря на это, поэт выступал здесь 13 раз.) Владимир Владимирович брезговал иметь дело с водопроводной водой, из-за этого по три раза кипятил ее. В номер-люкс ростовской гостиницы для него ящиками возили нарзан. Поэт признавался: «Пил нарзан, умывался и брился нарзаном, принимал ванны из нарзана и даже кипятил чай на нарзане».

Последнее было, по его словам, задачей не из легких: «Ведь из-за постоянных пузырьков трудно понять, когда наступает момент кипения».

***

В очерке «Маяковский и Ростов» из книги «Ростов и ростовцы» Василий Вареник цитирует диалог зрителя и эпатажного поэта: «Маяковский носил дорогие галстуки «Фантазия» и «Кис-кис» в виде бабочки, которые в то время считали буржуазными. На литературном вечере в Ростове один «обыватель» пристал к Маяковскому:
— Скажите, а почему намедни в ресторане вас видели в галстуке «кис-кис»?
— Да потому что не «мяу-мяу»! — рявкнул поэт».

Ростовчанин выкрикнул из зала: «Маяковский! Я не хочу вас больше слышать, я ухожу домой!». Маяковский приложил палец к виску и сказал: «Идите, идите, у вас не все дома!»

В феврале 1926 года Маяковский приехал с циклом лекций «Мое открытие Америки». Поэт выступал клубе ВСАСОРТ (сейчас — Дом Офицеров на Буденновском), рассказывал о том, как трудно попасть в Америку, но кто-то внезапно выкрикнул, что, мол, вы это еще в Харькове говорили! Поэт тут же ответил:
— Значит, острота хороша, если вы за ней из Харькова приехали!

***

Не менее острыми на язык оказались слушатели и на его лекции в ростовском цирке. Один из местных критиков сказал, что он «милый мальчик, и даже вызывает симпатию», а потом еще и кто-то с недовольством выкрикнул из зала:
— Маяковский! Я не хочу вас больше слышать, я ухожу домой!
Маяковский приложил палец к виску и сказал:
— Идите, идите, у вас не все дома!

***

Павел Максимов, основатель Союза писателей Дона, с Владимиром Владимировичем познакомился в ноябре 1926 года — об этом написал в очерке «Маяковский в Ростове».
«В редакции краевой газеты «Советский Юг» (помещалась в большом, пятиэтажном доме по ул. Шаумяна, № 33) шла обычная работа. Вдруг — шум, хлопанье дверей и радостно-удивленные лица:
— Маяковский!
Его ждали и увидели еще издали, из окна. На площадке лестницы, на втором этаже, я увидел его.
Прошло немало лет, но я и сейчас ясно, до мельчайших деталей, вижу лицо Маяковского. Заложив руки за спину, медленно, спокойно поднимался по лестнице крупный, бритый, смуглый человек в черном, длинном, немодном пальто и в обычной черной, тоже немодной круглой шапке, надетой плотно и низко, почти по самые брови. Поэт был одет без всяких претензий. Проходя мимо, он скользнул по мне взглядом (у меня была диковинная первобытная борода), и я близко увидел его широкие, черные, но редкие брови и крупные, спокойные, даже флегматичные глаза».

Клементина Спенсер-Черчилль

На Тегеранской конференции 30 ноября 1943 года главе английской делегации Уинстону Черчиллю исполнилось 69 лет. Вечером в здании английской миссии прошел «семейный» ужин, на который пригласили Иосифа Сталина. Дочь Черчилля Сара от имени своей матери Клементины, основательницы и председателя «Фонда помощи России», обратилась к Сталину с просьбой принять дар народа Великобритании — укомплектованный военный госпиталь для любого из городов СССР. Выбор пал на Ростов.21 апреля 1945 года Клементина Черчилль в темном костюме полувоенного кроя прибыла в Ростов.

В газете «Молот» от 22 апреля 1945 года написали: «Вчера специальным поездом в Ростов прибыла Председатель Британского Комитета «Фонда помощи России» г-жа Клементина Черчилль и сопровождающая ее секретарь Комитета «Фонда помощи России» г-жа М. Джонсон... Г-же Черчилль и г-же Джонсон были преподнесены букеты цветов... После беседы с председателем исполкома Городского Совета г-жа Черчилль посетила один из ростовских госпиталей, который оборудуется на средства английского народа».

Клементина Черчилль считала: «Первая леди не должна быть красивой. Она должна быть блистательной».

О важном для города подарке говорил Маркос Поркшеян, который много лет работал заведующим лор-отделением ЦГБ: «Послевоенное время было действительно тяжелым. Нищая медицина, даже больных нечем было кормить. После военного медпункта, оборудованного трофейными принадлежностями, я просто смотреть не мог на те убогие инструменты, которыми приходилось работать ростовским медикам в ЦГБ. Однажды я заговорил об этом с профессором Ханамировым, и тогда он показал мне свой инструментарий. Все удобное, легкое, блестящее, из нержавеющей стали. «Это подарок Клементины», — сказал мне Александр Рубенович».Начальник медицинской службы Центральной городской больницы Татьяна Кошка вспоминала свою встречу с Клементиной: «Госпожа Черчилль из Ростова отправилась в Ялту. В то время железнодорожная линия была одна, и все поезда делали в Батайске вынужденную остановку, когда шли на юг. Я, тогда ученица третьего класса, жила в Батайске, куда мы вернулись после эвакуации. Ростов и Батайск были в руинах. Мы с цветами, в пионерских галстуках (это было единственное красочное пятно в нашей скромной одежде военного времени) приветствовали гостью на вокзале. Она вышла на перрон, где собралось много военных. Леди Черчилль была белокурая, коротко подстрижена, элегантно одета, красивая, изящная, веселая, контактная, раскованная и очень эффектная в полуфренче. Она показалась нам тогда сошедшей с небес. «Первая леди не должна быть красивой. Она должна быть блистательной», — мне как-то попалось это высказывание Клементины. Госпожа Черчилль и была блистательной женщиной».

Владимир Высоцкий

В одном из интервью актриса и первая жена Высоцкого Изольда рассказывала: «Я уехала в Ростов-на-Дону весной 61-го года. Володя прилетал ко мне. А потом он был на гастролях с Театром Пушкина. Приехал в Ростов на крыше вагона, между прочим. Я пришла встречать Володю, все выходят — его нет. Мне говорят: «А твой сидит на крыше». Ему интереснее было на крыше приехать.

***

Эти гастроли в 1961-м начались для Высоцкого с неприятного события. Актер этого Театра Пушкина Евгений Иванычев рассказывал: «В Ростове нас обокрали. Мы приехали, отправились сразу на пляж, бросили шмотки и пошли купаться. А когда вернулись, то не обнаружили ни часов, ни кошельков, где была вся зарплата. Назанимали денег. И Володя улетел на съемки фильма «713-й просит посадки».

***

Из воспоминаний Светланы Гудцковой: «В 1975 году я работала в Ростове-на-Дону в кардиологической бригаде скорой помощи. В один из октябрьских дней около пяти часов вечера поступил вызов из Театра имени Горького, на сцене которого тогда работал гастролировавший в городе Театр на Таганке. Таков был повод моего знакомства с Володей Высоцким.

У него был мой телефон, и по возвращении Володя звал меня на концерт в Санэпидстанции, но я туда не ходила. Потом, позвонив около часа дня на работу, он пригласил послушать его на заводе «Гранит». Я подъехала в гостиницу «Интурист» на «Волге», и мы вместе отправились на выступление. Концерт начался около 14 часов, и продолжался часа два. Я спешила, и жестами показала Володе, что ухожу. А он сказал со сцены: «Еще две песни!» — в мой адрес, прося задержаться. После выступления Володе подарили хрустальную вазу с надписью «Ростов-Дон». Когда мы на той же «Волге» вернулись в «Интурист», он предложил вазу мне. Я наотрез отказалась. Сделала новую перевязку и уехала.

Я раза по три в год приезжала в Москву, каждый раз видела Володю, бывала у него дома. В один из приездов узнала, что А. Демидова получила звание заслуженной артистки РСФСР. Спросила его: «А тебе когда дадут?». На что получила ответ: «Никогда».

Юрий Никулин

Несмотря на то, что в советские годы Ростовский цирк считался одним из лучших в стране, знаменитый клоун Юрий Никулин отказывался здесь выступать. Принципиально. По легенде, всему виной стал конфликт артиста с тогдашним руководством цирка.

Увидеть Никулина на сцене очень хотело местное руководство партии. В середине 60-х клоуна пригласили на гастроли, оставалось лишь обсудить организационные моменты. В это время Юрий Владимирович выступал в Сочи. Самолет, на котором его труппа летела в Москву, приземлился на дозаправку в Ростове. Пользуясь случаем, актер решил сразу уточнить все вопросы. Из аэропорта он позвонил директору цирка Рубену Тараеву и пригласил его подъехать. Тот, однако, высокомерно заметил, что негоже ему, такому важному лицу, ехать по первому зову. Пусть берет такси и сам едет.

Говорят, Никулин ответил коротко и резко и пообещал, что больше в Ростов ни ногой.

Леонид Филатов

В 1982 году в Ростове снимали фильм «Из жизни начальника уголовного розыска». В числе претендентов на место съемок были Краснодар и Нижний Новгород (в то время — Горький). Режиссер картины Сергей Пучинян объяснил свой выбор:

— Ростов понравился фактурно, также сыграл роль, как ныне говорят, человеческий фактор — нас встретили весьма радушно. Вообще кубанское и донское гостеприимство славились всегда. Кроме того, первый секретарь обкома, по-моему, Бондаренко, обещал нам полную поддержку. А начальник областного управления УВД, генерал-майор Геннадий Кольцов, рассказал о раскрытых преступлениях в городе и области, в частности, о банде «Белые халаты». Он, говорят, сам участвовал в ее ликвидации. Кольцов стал главным консультантом нашего фильма и позволил снимать здание уголовного розыска.

Филатов сыграл в фильме роль бывшего вора-рецидивиста Степана Слепнева. Его коллега на площадке Юрий Чернов позже поделился:

— Когда репетировали сцену ограбления сберкассы на Энгельса (ныне — Б. Садовая), вокруг собрались зрители, а некоторые проникли и на съемочную площадку. Во время перерыва стоим с Леней Филатовым, обсуждаем, как будем драться в кадре, и к нам подходит мужик с татуировками и с фиксами. «Ребята, — говорит он вполне серьезно, — что вы так долго эту сберкассу берете? Давайте помогу, а потом шампанского вместе выпьем».

Аркадий Райкин

В «Воспоминаниях» Аркадия Райкина есть история из 1970-х годов, связанная с нашим городом:
«Целый месяц мы (Театр миниатюр) гастролировали в Ростове-на-Дону. Все складывалось удачно, но когда до отъезда осталось сыграть два спектакля, многие в труппе, в том числе и я, расхворались. А через несколько дней надо было начинать гастроли в Москве. Нам пришлось извиниться перед зрителями и отменить эти два спектакля. Разумеется, объявив, что билеты подлежат возврату. Спустя семь лет мы вновь приехали в Ростов. И, представьте себе, все зрители тех отмененных спектаклей явились с билетами семилетней давности. Ни один из них, оказывается, не сдал свой билет в кассу. Каждый — хранил, рассудив, что рано или поздно мы вернемся в их город и оплатим наш долг».