На пятом десятке владелец успешной ростовской строительной компании неожиданно для всех оставил бизнес и ушел в священники. При этом досталось ему служение незаурядное и тяжелое: его паства — убийцы, воры, насильники. «Нация» поговорила с отцом Андреем о сотворении чудес, последней модели айфона и шпаргалках для церковных служб.
О зоне
— Некоторые открывают мне преступления, о которых никто даже не знает. Сидят за одно, а открывают другое. «Хочу Богу принести покаяние в этом, этом и этом». А там такое! И ты стоишь… но я уже научился, что с этим делать, знаю, как это пережить. Я не следователь, я не настаиваю, чтобы они раскрыли свои преступления перед государством — это не имеет отношения к душе, но перед теми людьми, кому они причинили зло, советую повиниться. Лучше признаться — и будь что будет: может, камнями закидают и правильно сделают, а может, и простят.Иерей Андрей (Мнацаганов) родился в 1963 году. В 1987 году окончил ростовский автотранспортный техникум, в 2010-м — исторический факультет ЮФУ по специальности «Теология». Рукоположен в 2007 году. Настоятель батайского храма Святых царственных страстотерпцев, руководитель отдела по тюремному служению Ростовской-на-Дону епархии. В большом доме, который Мнацаганов-бизнесмен строил для себя, Мнацаганов-священник организовал реабилитационный центр для бывших заключенных.
Когда я впервые попал в тюрьму… нет, срока у меня нет, хотя в детстве приводы были. Родители поехали на заработки в Якутск и целыми днями работали на алмазной фабрике. А я что только ни вытворял: в 12 лет ходил на охоту; ночевал в трубах теплотрассы.
***
В общем, так я рос и учился, что когда мы вернулись в Ростов, даже в автотранспортный техникум родителям пришлось меня «поступать». Мы все такие были, всех своих дворовых друзей я встретил в тюрьме 30 лет спустя. Меня Бог отвел, я такой участи избежал только потому, что занялся альпинизмом. До сих пор хожу в горы, вожу детей.
***
Мне некоторые говорили: «Ты их всех защищаешь, а если твоих родственников убьют, как ты с ними, убийцами, будешь общаться?» Об этом тяжело думать и говорить. Господь, наверное, даст мне силы.
***
Царь Давид, псалмопевец, которого мы сейчас на службах читаем, убил своего соперника, чтобы обладать понравившейся ему женщиной.
***
Сначала человек приходит в церковь как потребитель, это нормально. Я сужу по тюрьме — зачем в первый раз идут? Первый раз батюшка приносит конфету. Вот и я раньше носил, а теперь нет — все, не нужно им конфет, они другого от меня хотят. Со временем люди перерождаются, не на словах, они становятся добрее, оступиться боятся. Как-то подходит ко мне один и говорит: «Батюшка, я не знаю, что делать, я поставлен руководить бараком, а там сидит такой беспредельщик, ну, не могу я его увещевать только словами». Я отвечаю: «Отец биет свое чадо, да жалеючи его. В общем, воспитываешь его как надо, но со слезами на глазах — без злости и жестокости в сердце». Раньше бы они об этом даже не задумались — просто отдубасили бы до потери сознания.
Самая сладостная новость для человека — как кто-то развелся, украл миллиард. Чтобы его собственное несовершенство померкло в этом — «я-то просто жене изменяю и украл всего два миллиона».
***
Если сравнить меня сегодняшнего и несколько лет назад, это два разных человека. Тогда у меня просто сердце разрывалось: столько горя, несправедливости, люди несчастные, родители звонят. Я не могу сказать, что я стал равнодушным, я по-прежнему очень им сочувствую, но появился психологический защитный барьер. Я больше стал думать, не почему это случилось с человеком, а для чего — и им я это говорю, это правильный ракурс восприятия случившегося. А еще теперь я сразу вижу, с какой целью человек подходит ко мне. Сколько раз было такое, что они меня обманывали. Но как можно этого не простить, ведь я ставлю себя на их место, да я бы в его шкуре все сделал, чтобы выкручиваться, из кожи бы лез, за каждую соломинку цеплялся и обманывал.
***
Да что такое уголовник? Может, человеку достаточно дать 15 суток улицу помести, и он с этого дурного пути сойдет. Ну, пошел парень на дискотеку, сунули ему экстази — «а что, все же пробуют и мне надо». Контрольная проверка — статья «два два восемь», 7 лет — и пошел человек по этапу. Или пошел лентяй конопли насушил, ну нет у него работы, а деньги нужны — не надо его запирать. Дайте ему годик исправительных работ, устройте на производство. Он больше этим не будет заниматься. Нет, есть, конечно, дилеры — профессиональные убийцы, но большинство — те, кто оступился. Вы не представляете, сколько здесь ужаса и просто какого-то вредительства. Истории, когда человеку 7 лет дают за то, что он украл телефон, и у него нет денег откупиться — сплошь и рядом. А наворуешь миллионов — тебе полгода условно. Я не оправдываю ни тех, ни других; и если человек совершает повторное преступление, ему надо давать по полной программе. Но «первоходов» надо оставить в покое, дать шанс осознать, что произошло.
***
Мне кажется, даже убийце-первоходу — конечно, если там нет умысла — нельзя давать 14 лет. У нас же начинается: выискивание отягчающих обстоятельств, приделают «группу лиц», пришьют часть третью. Дайте ему три года, посмотрите, как он себя поведет, послушайте заключения психологов. А сколько денег на их содержание тратят?! Конечно, и половины до них не доходит, но государство-то тратит. Да за эти бабки — уж простите, иначе не скажешь — им можно так жизнь организовать — они как шелковые жить будут. Дайте мне одну треть — и никто из них в тюрьму никогда не вернется.
***
Если бы у меня была одна работа с заключенными, я бы сошел с ума. Но у меня еще есть воскресная служба в церкви, причастие и походы в горы с детьми.
О воле
Люди, которые не могут жить без последней модели автомобиля или айфона, они ущербны. Они не знают себя, думают, что они — это то, что они носят и то, на чем ездят на работу.Первый раз, когда на меня наехали, было страшно, но меня спасли армяне, снимали офис по соседству. Как-то они прониклись мной; в общем, Бог помог.
***
Самая сладостная новость для человека — как кто-то с кем-то развелся, кто-то украл миллиард. В общем, что-то должно быть такое, чтобы его собственное несовершенство померкло в этом — «я-то просто жене изменяю и украл всего два миллиона».
***
Наши суждения о других — это наши суждения о нас самих. Хорошая есть притча. Работают в монастыре три монаха. Уже стемнело, видят: монах из кельи вышел и через забор лезет. Один думает: ну ясно, на блуд пошел; другой: подлец, воровать идет, а третий думает: ты смотри, какой хороший человек, дождался ночи и пошел добрые дела делать, чтобы никто не видел. Понятно же, что три человека говорят о том, что творится у них на сердце.
***
Тяга к деньгам, особенно нечестным, она губит человека. Ты только думаешь, что ты успешен, это великая иллюзия.
О бизнесе
Я был руководителем строительной фирмы в 90-е, самый настоящий российский бизнес — с бандитами, «крышами» и прочими атрибутами. И у меня была «крыша», сначала воровская, потом ментовская. Первый раз, когда на меня наехали, было страшно, но меня спасли армяне, которые снимали офис по соседству, они помогли быстро уладить проблемы, все решили за меня, не взяли ни копейки. Как-то они прониклись мной; в общем, Бог помог.***
Не просто фирмочка была, серьезная строительная компания: оба Александровских рынка мы построили, рынок «Алмаз», большими объектами занимались. В общем, с 1987 по 2005 год я занимался строительством. Я уже дьяконом был, но продолжал работать, знаете почему? Я очень хотел, чтобы то, что я создал, мои последователи смогли сохранить. Конечно, не получилось.
***
Но уже в 2000 году я понял, что не могу в этом бизнесе находиться: уже надо было начинать толкаться локтями, обливать грязью, работать на уничтожение — конкуренция огромная. Работать честно стало невыгодно.
Вот уже выходить надо на службу, и кажется — сейчас что-нибудь забуду. Кучу шпаргалок себе понаделаю. Но стараюсь не пользоваться. Я многие священные тексты мысленно кладу на музыку, помогает.
***
Я и в церковь пришел по работе: в храме на улице Каяни ворота делал. И так мне понравился тамошний отец Георгий, что я остался в церкви. Не было у меня никаких историй про страшный стресс, потрясение или горе. Все произошло само собой. Я просто опять себя почувствовал в большой семье, так было в нашем альпинистском кругу — все друг другу доверяют, готовы помочь, все связаны пониманием, любовью.
О себе
Да, так и было. Можно сказать, пошел делать ворота и стал священником. Но надо было получить духовное образование, и вот я в 43 года впервые поступил в вуз на истфак. Мне так было тяжело учиться, это был ужас, просто какая-то дрессура. Сейчас гораздо проще, я стараюсь многое не записывать, а запоминать. Священные тексты нужно запоминать в колоссальных количествах. Я часто ловлю себя на чувстве страха: вот уже выходить надо на службу, а мне страшно — сейчас что-нибудь забуду. Кучу шпаргалок себе понаделаю, там и тут налеплю. Но стараюсь не пользоваться. Я знаю почти 600 песен на гитаре, это, конечно, память очень тренирует. Я многие священные тексты мысленно кладу на музыку, мне это помогает.***
Ну, а что близкие могли сказать (о том, что ушел из бизнеса в церковь. — «Нация»)? Конечно, у нас был достаток, но мы никогда не были зациклены на деньгах, за границу мы не ездили, за последними моделями автомобилей не гонялись, но зато строили дом, помогали родителям. Спасибо матушке, она во всем меня поддержала. Конечно, одно дело быть просто женщиной, которая может одеться, как пожелает, пойти, куда ей заблагорассудится, и совсем другое — стать предметом всеобщего внимания, объектом различных обсуждений. У нее есть свои интересы, и многие занятия, которые с образом матушки не очень сочетаются, она сохранила, я считаю, пусть человек имеет возможность реализоваться. Ну, меня вообще некоторые священники не понимают, говорят, что я ко многим вещам слишком просто отношусь и много куда лезу. Вот
с одним разговаривал, он говорит: «Тебе всегда больше всех надо. Вечно кто-то к тебе ходит, с заключенными ты возишься, с детьми в горы ходишь, кому это нужно?» Говорю ему: «Тебе сколько лет — 35? Ну вот, а мне за 50, скоро помирать, а столько всего надо переделать».
О чуде
Первое чудо, которому я стал свидетелем — это освящение воды. Я стал священником и с трепетом думал: другие батюшки освящают, а смогу ли я, есть ли харизма, достоин ли я этого? Вода, которая была простой, станет ли непропадающей? Не то что я силу божественную испытывал, я просто в себе сомневался.
***
А еще соборование — последний обряд для умирающего человека. Я соборовал старика, а ему очень надо было жить — и даже не для себя, он уже и жизнь большую прожил, и умом стал слаб. Но было нужно: он был ветераном, и его семья могла получить квартиру, для них это было важно. Что вы думаете? На следующий день он встал и прожил еще год. И семье помог. Это ощущалось как чудо.
***
Один человек, онкологический больной, очнулся во время соборования — он уже три недели не приходил в себя, а здесь очнулся, узнал меня. Он умер на следующий день, но принял смерть в сознании, сумел покаяться.
***
Связь между душой и телом серьезнее, чем мы думаем. Я иногда отпеваю бабушек — они лежат беленькие, как будто уснули, а не умерли. У них в жизни уже давно ничего не было, никаких богатств, все свое имущество они внукам поотдавали, они уходили только с Богом. А вы же знаете, что мощи святых нетленны. И мне кажется, что, если бабушку эту раскопать, она такая же там и лежит. Вполне возможно, что она святая, и ее не возвели в ранг святых только потому, что никто этого не понял.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: КАКОВО ЭТО — РАБОТАТЬ УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ В ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ КОЛОНИИ
ОТКРОВЕННЫЕ МОНОЛОГИ ИЗВЕСТНЫХ РОСТОВЧАН О СЕБЕ, ДВУХ ИМПЕРИЯХ И ОДНОМ ЮЖНОМ ГОРОДЕ