Известный ныне российский журналист и блогер Тим Керби переехал в нашу страну в 2006-м. Устав от расспросов изумленных русских о причинах такого решения, сел и написал книгу «Почему Россия?! Мой переезд из американского дома в гетто в хрущевку в Москве».
Керби рассказывает в книге о своей незавидной жизни в афроамериканском районе Кливленда, о том, как на глазах менялись родные Соединенные Штаты, и заканчивает простым выводом: он приехал, чтобы найти своих — тех, с кем совпадают его взгляды и ценности.
В эпилоге пишет: «Я мечтаю, что через пару-тройку десятков лет какой-нибудь местный подросток на пыльной полке найдет эту книгу. Он начнет читать ее и будет думать: «Что за бред? Какой русский не любит Россию?»
Этой идее — научить русских любить свою страну — он и служит. Ведет блог «Самый русский американец», строит в Подмосковье деревню для переселенцев из Штатов и играет в «самую русскую игру на свете» — американский футбол.
Тим Керби на берегу Баренцева моря, мыс Немецкий в Мурманской области. Это самая северная континентальная точка европейской части России.
— Сложно сказать, кто хуже. Харрис — дорога к смерти США. Она не стесняется издеваться над белокожими людьми, не стесняется идиотской феминистской политики, и даже она сказала недавно, что будет какой-то контроль над ценами вводить, как было в СССР. Собирается давать займы нелегальным мигрантам — по 150 тысяч долларов на покупку жилья. То есть они с удовольствием убивают страну и продолжат это делать. Уничтожение США может быть выгодно России, но мне — нет. А Трамп реально очень непредсказуемый. Когда Путин говорил, что Байден — это плохо, но предсказуемо, он был прав. С Трампом могут быть сюрпризы.
— У вас там остались друзья, родители. Что их сегодня волнует? Чем делятся с вами?
— Родители да, там. А с друзьями я почти потерял контакт после того, как был полностью забанен в соцсетях Цукерберга. Но, конечно, я слежу и получаю информацию о том, что происходит в Америке.
Там сегодня есть три большие проблемы, которые заставляют таких, как я, уезжать в Россию. Первая: гей-пропаганда в школе. Твои дети уже не твои, они в руках извращенцев. И влияние этого странного движения расширяется и пугает. Второе — то, что было при ковиде: когда в людей против их воли засовывали всякие непонятные вакцины. Третье — новая расовая иерархия, при которой если ты темнокожая лесбиянка, ты богиня. А если здоровый белый мужчина с традиционными ценностями, ты никто. И это не слухи, так и есть.
Когда я уезжал, все это уже расцветало. И было видно, что это будет развиваться дальше, и в итоге мы потеряем ту Америку, которую строили наши великие предки.
...После окончания холодной войны американцы сделали очень неправильный вывод: мы победили, потому что мы по своей природе лучше. А не потому, что наша система имела тогда преимущества, от СССР нас защищали два океана, и, не будем забывать, вам пришлось потратить колоссальные ресурсы на восстановление после войны с Гитлером.
А когда человек решает, что он и так лучше, он не развивается. Вместо прогресса наступает регресс. И это убило США.
— Это правда, что в американском магазине можно украсть товаров до 1000 долларов, и, если поймали, тебе, скорее всего, ничего не будет? Что вообще тогда с бизнесом в Штатах?
— Так пока только в штате Калифорния. Поэтому такой большой отток бизнеса оттуда. Почему так? Ну, есть идеологические причины. Почему в СССР всеобщее равенство и туманное коммунистическое будущее были важнее, чем обеспечить людей колбасой? В Калифорнии сегодня так же. Либеральная идеология убер аллес.
Тим и члены его съемочной группы в алтайском селе Ташанта на границе с Монголией.
— Свободолюбием и желанием, чтобы нас оставили в покое. В России никто не хочет, чтобы власть стучалась в его дверь, чтобы было много правил. Американцы тоже любят разбираться со всем сами. Раньше в США жили настоящие мужики: они могли решать проблемы по-мужски, правда, прошло два поколения, и сегодня таких людей почти нет. Но я в себе это сохранил — благодаря отцу и деду.
— А где сегодня жить свободнее: в Америке или в России?
— Свобода — субъективная вещь. Она зависит, на мой взгляд, от согласия с обществом. Если ты более-менее согласен с тем, как живут рядом, то это и называется свобода.
В России мне свободно. Я согласен не со всем, есть о чем поссориться, но хорошего для меня тут гораздо больше, чем плохого.
Если человек ярый гомосексуалист, который толкает свой трансгуманизм, ненавидит традиционных людей и хочет жить на игле, на Западе ему будет шикарно. Там сегодня много дикости, и пусть они там так и живут.
...Когда мы ищем свободу, надо понять, в чем мы согласны с остальными. И это причина того, что на Западе появилось течение консерваторов и традиционалистов, которые хотят в Россию. Они думают, что здесь смогут жить в гармонии с обществом.
— Считается, что русские из разных регионов — очень разные люди. Это так?
— Согласен, разные. Но больше всего меня удивили люди в Москве. Они наполовину американцы. Если вы хотите жить в России, как в Америке, приезжайте в столицу. Язык только другой. А так — здесь и дух предпринимательства, и культура потребления. Везде много машин, много денег и «я хочу».
— Тим, я запоем прочла вашу книгу. Чего стоит начало первой же истории: «Ночью при тусклом свете луны я тащил холодный труп моего друга — собаки. Она умерла от старости, и мне нужно было ее похоронить. Я тащил ее через лужайку позади дома...» У вас, несомненно, есть не только дар, но и навыки рассказчика. Вы где-то этому учились?
— В обычной американской школе. (Смеется.) Плюс у книжки был хороший редактор… Научиться излагать свои мысли письменно — учителя вбивали в нас это 12 лет подряд, и это большой плюс американской системы образования.
Тим в детстве.
— В Америке есть такой праздник — День знаний?
— Нет. Люди просто возвращаются в школу, и все. А здесь это действительно классный праздник. Я вижу в соцсетях красивые фотки, положительные эмоции и детей, и родителей. И я раньше тоже ходил к своим детям на линейку, но сейчас они уже взрослые, в разных школах; чтобы не вызывать ревность, не хожу.
— Вы, я знаю, устали отвечать на вопросы о своей биографии. Давайте я коротко сама расскажу читателям. Выросли в афроамериканском гетто Кливленда. Окончили институт искусств Питсбурга, факультет графического дизайна, рисовали компьютерные игры. В 2004 году, поскольку давно хотели уехать, отправились добровольцем Корпуса мира в Казахстан. Через 2 года перебрались в Россию. Начали делать подкасты, и пошло-поехало: радио, ТВ, лекции. Сегодня вы самый известный русский американец. А что было бы, если бы остались в Штатах?
— Если вы хотите драматизма в ответе, то я скажу, что меня, скорее всего, уже не было бы. У меня не самое лучшее дыхание и не самое лучшее давление, поэтому когда в ковид меня заставили бы вакцинироваться, то я бы умер, к примеру, от тромбоза. Сейчас я работаю над проблемами со здоровьем, сбрасываю вес, все стало значительно лучше.
А если и не умер бы, то жизнь, которую я там оставил, ничего хорошего мне не обещала: работа графическим дизайнером, минимальная зарплата. До сих пор жил бы с родителями. Своей семьи бы не было.
Дизайнер Наталья Виноградова.
— И там, и здесь любят сарказм, каламбуры, это нас объединяет. Но в России юмор более высокой культуры. Шутят с ожиданием, что все поймут, кто такой Босх, к примеру.
— Ну так и вот, симпатичный, остроумный — а семьи бы не было. Почему?
— Мужчина привлекателен своим статусом. Он может выражаться в машинах, в туфлях Gucci, или в том, что ты крутой музыкант, секси-Элвис Пресли… Что нужно американским девушкам? Черт его знает, но точно не такой варвар с древним мышлением, как я. (Смеется.) Ну и вдобавок в районе, где я жил, белых ненавидели. Встречаться с черным — круто, с белым — нет. У меня, если честно, был очень низкий статус. Так что тут я как мужчина начал жизнь заново.
В Казахстане, а потом я и в России это увидел, считают, что человек с Запада априори не может быть дерьмом. Я встречал здесь иностранцев, которые были полным трэшем, дома они были на дне, а тут нет. Такое изначальное отношение дало мне большой толчок вверх. И теперь да, я известный, успешный, у меня есть статус, и все относятся ко мне по-другому.
— Вы начали играть в американский футбол на профессиональном уровне только в России. Довольно неожиданно.
— Это очень непростая для меня тема. Стать звездой американского футбола — мечта №1 каждого мальчишки в США. Я очень хотел играть в футбол в Америке! Но не мог. Раздевалка нашей школьной команды была, как «радужное дно», слишком много гомосексуалистов. Это как в американской тюрьме: ты или даешь, или получаешь. Я не мог участвовать в этом, видеть эти их массажи; я хотел уничтожить все это пулеметом!.. Об этом постоянно шутят с сарказмом, но я говорю: извините, ребята, для меня это очень серьезно. Это убило мечту моего детства.
И уже в России, когда мне было 38 лет и я был слишком старый и разбитый, я вернулся в строй, пусть и в резерве, но лучшей команды страны «Спартанцы». И это тоже большая честь — выходить на замену таких великих людей.
Если бы знал, что здесь есть лига американского футбола, пришел бы заниматься сразу. Это очень хорошо влияет на физику и психику. Но теперь у меня есть addiction, зависимость: я играю до последних сил. Или добьюсь, или умру на поле.
Керби играет за команду «Спартанцы 2», это второй состав «Спартанцев» — чемпионов России по американскому футболу в 2021—2023 годах. «Спартанцы 2» тоже парни с регалиями: в прошлом году они стали чемпионами Второй лиги, а в этом — серебрянными призерами Первой.
— Это командный вид спорта, похож на шахматы и на военные действия: у русских и то, и другое получается хорошо. Это самый стратегический вид спорта, хотя со стороны может показаться, что на поле хаос. Но нет, все идет как надо.
— В рамках проекта «Самый русский американец» вы путешествуете по России и встречаетесь с иностранцами, живущими здесь. Кто из героев вам запомнился больше всего?
— Джастас Уолкер, американский фермер на Алтае. Я очень завидую ему: он все в жизни делал правильно — в отличие от меня. Еще Дэвид Хендерсон-Стюарт, бизнесмен, который возглавил завод «Ракета» в Петергофе и возродил производство легендарных часов. Дэвид — один из редких наследников настоящей английской культуры, джентльмен. Сейчас таких людей почти не встретишь, он в Красной книге.
Ну и, конечно, Джозеф Глисон — отец Иосиф, православный священник из США, который дал мне идею проекта американской деревни.
— Расскажите об этом проекте подробнее.
— Я снимал жизнь семьи Глисонов в деревне под Ярославлем. В разговоре на кухне мы обсуждали, что американцы часто спрашивают и его, и меня, как переехать в Россию. Так родился проект деревни для переселенцев.
Американская деревня располагается внутри уже существующего СНТ, там есть электричество, газ, вода и прочее. Это Истринский район Подмосковья.
Две американские семьи уже купили там землю, им строят дома, в этом году ждем еще три семьи.
И это только начало, таких людей на Западе, поверьте, много. Но проблема в том, что проект получается дорогой. Он скорее для верхушки среднего класса и высшего класса Америки. Один дом и земельный надел стоят около 15 млн рублей. Хотя в этом можно увидеть и положительную сторону: сюда переедут действительно достойные члены общества. Со своим бизнес-опытом, мозгами, умениями.
Тим и его команда во Владивостоке.
— Пока да. Но мы можем принять и католиков, и протестантов; главное, чтобы английский язык был для них родным и чтобы они не отрицали православие. Что могу обещать, ярых атеистов и фриков не будет. Я им просто не продам ничего. А так — дома строятся, фото и видео есть в Интернете. Но хотелось бы, чтобы российские власти и, возможно, инвесторы тоже поддержали наш проект. Чтобы переселенцы не сразу выплачивали все 15 миллионов, а, переехав, делали это постепенно.
— А как они узнали в Америке о вашей деревне?
— Я веду много активностей в СМИ. И когда мы открыли этот проект, началась шумиха, все мировые медиа дали информацию. Под разным соусом, но, главное, говорили. И люди это услышали.
...Я не занимаюсь агитацией, никого не уговариваю. Я говорю, плюсы жизни в России в том, что здесь есть свобода для нормальных людей, есть искреннее христианство. И здесь твои дети останутся твоими.
— Вы работаете в комитете Госдумы по вопросам миграции, верно?
— Да, в некоторой степени я причастен к новым указам президента по поводу более облегченной эмиграции западных людей. Как говорится, там есть моя рука.
И это тоже к вопросу, почему я переехал и остался в России. В Америке я был никто, а здесь влияю на государственные дела.
Керби в Петербурге на фоне Исаакиевского собора.
— Нет, это про то, что есть множество людей, которые парятся обо всем и суют голову в бессмысленные места. Я так не делаю. Но у меня сейчас новое любимое выражение — «мое дело предложить». Я говорю это каждую неделю по многу раз, потому что предлагаю новые классные идеи.
«Из России с любовью. Третий сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
