Олимпийский чемпион Вик Уайлд: «Сегодня дома меня ждет борщ, и это вау!»

Историю россиянина американского происхождения Вика Уайлда в 2014 году узнала вся страна. Талантливый сноубордист, он мечтал выступать на Олимпийских играх за сборную США. Но для этого нужны были деньги на тренировки и экипировку, а их у Вика не было. И когда он уже почти решил бросить большой спорт, в его жизни появилась любовь — наша сноубордистка Алена Заварзина. 

Они поженились, Вик стал россиянином в 2012 году и выиграл два золота на Олимпиаде в Сочи (чего в сноуборде с нами не случалось ни до, ни после!). Затем была бронза в Пекине-2022. 

Ему, как и большинству российских спортсменов, было непросто в последние годы: обвинения в употреблении допинга, отстранение от международных соревнований... Но сегодня Уайлд всерьез думает об участии в зимних Олимпийских играх 2026 года.

Сейчас Вик живет в Петербурге. Уже целый год он пять раз в неделю ходит на курсы русского языка для иностранцев при СПбГУ. Благодаря этому Уайлд заметно продвинулся в разговорной речи.
— Моя учительница говорит, что надо очень много говорить по-русски: практика, практика. Поэтому сегодня я буду отвечать на вопросы по-русски. И только если совсем будет трудно объяснить, тогда по-английски.
Русский язык нужен мне для того, чтобы выражать свои мысли. Мне есть что сказать. Но когда слов мало, получается совсем не то, что хочется.— Вы назначили мне встречу на фудкорте Василеостровского рынка. Почему здесь?
— Я рядом учусь, а тут обычно обедаю. Здесь вкусно, можно выбрать азиатскую кухню, индийскую, европейскую. Но я обычно беру армянское мясо — шашлык, суп, кофе.
Но сегодня я тут не обедаю. Моя девушка сделала мне дома борщ — это вау!

— То есть за питанием вы особо не следите?
— Нет, я не бегаю от «плохой» еды. Я много тренируюсь, каждый день час, два, три. Поэтому все нормально.

— Вы расстались с Аленой Заварзиной, но сохранили с ней хорошие отношения. Теперь какая-то девушка делает вам борщ. Кто она, если не секрет? И еще: что вы поняли здесь о русских женщинах, чем они отличаются от американок?
— Моя новая подружка юрист, мы познакомились на йоге... Люди в Америке, девушки особенно, закопались сегодня в психологии: они постоянно думают о себе, обо всех своих проблемах. Родители сделали им плохо, окружающие сделали им плохо. Я когда говорю со старыми друзьями из Америки, они постоянно жалуются: «О, я сломан! Все сломано!» В России мы говорим об этом меньше. И я вижу для себя один выход: надо смотреть не назад, а вперед — и развиваться.
Но я не говорю, что одни девушки лучше других, люди в целом очень похожи.

— Но вас сегодня дома ждет борщ. Разве это не значит, что русские женщины хозяйственные?
— Да я сам такой! Если у меня работы меньше, чем у моей девушки, я могу приготовить и убрать в квартире. Готовлю хорошо: стейк, пасту, салат, сэндвичи, картошку. Ну или что она попросит — я все могу. Я не ленивый, не люблю лежать на диване без дела.

— Когда вы впервые ехали сюда, что знали о России?
— Это самая большая страна в мире. Много исторических сложностей, драм. В Питере я бывал в музеях: в Эрмитаже, во дворце Юсуповых. И, знаете, глядя на то, сколько там богатства, понял, почему у вас произошла революция. Когда одни живут так роскошно, а другие в самом низу, рано или поздно это взорвется.
Еще потом, когда я уже поездил по России, был во многих городах, увидел, насколько тут все разное: от инфраструктуры до языка, традиций, обычаев. Иногда даже просто не верится, что это одна страна, настолько все отличается.Когда я только приехал и жил на матрасе у друга в Москве, был в постоянном стрессе. Я из маленького городка Уайт-Салмон, штат Вашингтон. Там живет две с половиной тысячи человек, и там все понятно, а Москва — огромный мегаполис, в котором я ничего не понимал. Я жил на Сухаревской: толпы людей, метро, пробки, все спешат...
Хотелось вернуться в зону комфорта, но комфортные вещи обычно не приносят успеха. И я знал, что если пройду эти вызовы в новой стране, у меня будет шанс стать олимпийским чемпионом. Оглядываясь назад, я понимаю, что все делал правильно.
В Америке все сразу очень дружелюбные, а здесь нужно вначале близко сойтись с человеком, прежде чем он откроется. Но со временем у меня появились друзья, мы стали говорить о правилах жизни в России, о традициях. И мне стало понятнее, как тут все устроено. Что-то я стал пробовать сам: на Крещение перед сочинской Олимпиадой я нырнул в прорубь — и мне понравилось!

— Как ваши родители отреагировали на переезд в Россию?
— Это был для них сюрприз, но они сказали: «Давай, удачи!»

— Ваша мама вспоминала в интервью, как приходилось выкручиваться, чтобы раздобыть снаряжение для сноуборда.
— Да, было такое. Мне исполнилось 7 лет, когда отец где-то взял бесплатную доску. Я был очень маленький, поэтому мне не смогли найти ботинки для сноуборда, первые мои были лыжными. Но у меня все равно получилось с первого раза! Вообще я всегда любил спорт, занимался и горным велотреком, и американским футболом, плавал, играл в баскетбол. Я был помешан на спорте!
Мои 7-10 лет — это было лучшее время для сноуборда, потому что я был свободным. А с 11 это превратилось в работу: я стал больше тренироваться, но получать меньше удовольствия.
Может, люди не понимают, но профессиональный спорт... тут мне трудно перевести — это sacrifice, да-да, жертвоприношение.

— Где тренируетесь под Питером?
— Здесь я не катаюсь. Обычно на Урале: на горнолыжном курорте «Банное» и под Миассом.

— Но вы уже в 9 лет заявили друзьям, что обязательно попадете на Олимпиаду, было такое?
— Да, я много тренировался, добился хороших результатов и чувствовал, что могу быть очень быстрым. Но в Америке надо за все платить, а моя семья этого не могла. Мой папа работал в спортивном магазине, а мама преподаватель истории искусств в школе. У меня есть старший брат, сейчас у него свой бизнес, делает фундаменты для зданий. То есть да, лишних денег в семье не было. И я искал выходы из этой ситуации. Катался с японской командой, занял 9 место на мировом чемпионате, 6-е — на Кубке мира, но этого было недостаточно, чтобы сводить концы с концами. Поэтому в конце одного сезона я ушел из спорта. Но я встречался с русской девушкой, Аленой Заварзиной. Она сказала: «Тебе стоит кататься за Россию». И я ответил: «Я готов». Она поговорила обо мне, и через пару недель мне сказали: ты можешь кататься на сноуборде за Россию, но вам двоим нужно пожениться. Мы оба восприняли это как шутку, но согласились. И все относились к этому как к прекрасной истории любви, такой она и была.
Я приехал в Россию, через год получил паспорт. И следующие два года до Олимпиады-2014 я серьезно тренировался; все было нацелено на успех, я был готов пожертвовать всем, чтобы его добиться.— Почему сейчас вы выбрали для жизни Питер?
— Я не хотел жить в Москве. Думал, если выберу другое место, поменяется и голова. И остановился на Петербурге: тут очень красиво, много умных образованных людей — моих друзей, мне здесь нравится.
Погода только давит зимой, но раньше я часто летал в Лиссабон: там всегда плюс 20 и солнце. Но и в Питере, если выехать за город на 20-30 километров, уже будешь на природе. А мне нужно жить на природе. Город — не мое, среди природы я успокаиваюсь, мне становится хорошо.
Во время прогулок слушаю подкасты: про финансы, спорт, русский язык, иногда музыка и что-то интересное: история, философия...

— Философия?
— Да, стоицизм, например. Философия помогает научиться самоконтролю и не позволять внешним факторам влиять на тебя. Если ты этому научился, то никакие вещи извне не смогут помешать идти к цели.

— Ваш русский дом сильно отличается от американского?
— Я из деревни, у нас в Америке большой дом, много места. А тут маленькая квартира, и я не могу привыкнуть к такой жизни. У меня много вещей для сноуборда и спорта, и я не знаю, куда их положить.
Советские квартиры, как у бабушек, иногда они уютные, но мне в них мало места. Если я вижу много вещей, я чувствую себя нервным. Дома у меня нет почти ничего: в спальне только кровать, картина, книга. Это очень важно для меня.

— Вы были участником шоу «Новые звезды в Африке» на ТНТ. Но говорили, что не очень хотели туда идти.
— Я не тот человек, который должен участвовать в шоу. Не очень яркий. И, по моему мнению, я уже и так сделал много — для того, чтобы быть заметным.
Шоу — это всегда чуть-чуть фейк, а я настоящий, правильный. Думаю, даже очень правильный.
Не хочу жить как: «Look at мe! Look at мe!» («Посмотри на меня!» — «Нация»). Чтобы люди узнали меня из-за шоу. Я хочу выиграть Олимпийские игры или сделать что-то другое важное для людей, тогда это и будет интересно. Понимаешь?!— Вы такой правильный были с детства?
— Я был очень яркий, добрый, радостный, очень счастливый. Но дальше была жизнь... Я стал больше серьезным. Но с близкими друзьями я по-прежнему могу открываться.

— Чем вы живете сейчас?
— Для меня сейчас не самые простые времена. Может дойти до того, что я не смогу найти себе работу в российском спорте. Меня терзают почти с тех самых пор, когда я завоевал две медали в Сочи — единственные пока золотые медали России в сноуборде. И все это меня сильно расстраивает. Я не принимал допинг, не нарушал закон — почему мне не позволяют просто работать здесь? Как бы то ни было, я до сих пор в России, моя жизнь здесь.
Но, кстати, скоро я полечу в Португалию, чтобы приобрести новый для себя опыт. Буду делать там доски для сноуборда, своими руками! Большую часть я подарю людям, которые помогали мне, были важны в моей карьере. А одну заказал мальчик, ему 9 лет: это очень важный возраст для будущего спортсмена. И для него, и для меня это будет особенный подарок. Мне хочется ему помочь.
Если мне понравится делать доски, я буду этим заниматься. Я всегда хотел уметь работать руками. Бизнес это не мое, работа в офисе тоже. Я давно уже задумываюсь: окей, карьера завершится — что дальше? Я хотел бы производить и свои велосипеды. Учусь делать рамы. Но решил, что проще начинать с досок. Потому что я известный сноубордист, а не велосипедист. (Смеется.)

— У вас остается надежда попасть на Олимпиаду-2026, несмотря на все отстранения?
— Стараюсь не думать о том, что будет через 2-3 года, все равно не угадаешь. Но надежда есть. Я очень хочу попробовать выиграть еще одну Олимпиаду.— Как изменила вас жизнь в России?
— Я приехал совсем молодым, в 25 лет. А сейчас мне уже 37. Я прошел очень много — и хорошего, и не очень хорошего. Но я стал мужчиной. И сегодня я лучше и сильнее, чем был.

«Из России с любовью. Второй сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.