Врач в клинической больнице, спасатель в горах, чемпион на татами, певец на кавказской свадьбе — все это один и тот же человек, наш новый иностранец Давид Ульриш Далле. А еще, по словам Давида, он настоящий осетин. И во Владикавказе с этим не спорят.
(*Наш герой назван в честь библейского персонажа, см. легенду «Давид и Голиаф». «Ауф» — кавказское междометие, выражает восхищение, одобрение.)
Давид Ульриш Далле.
— Самое крутое, что у нас есть — это океан! Второе — наша кухня: все натуральное. В Камеруне десять регионов, и в каждом есть свой кулинарный специалитет. Я родом из города Дуала, это экономическая столица страны и центр Прибрежного региона. Там самые популярные блюда — бананы под соусом и кекс из батата.
В Камеруне есть очень крутые горы и, конечно, саванна. И вообще много диких, нетронутых мест, где можно увидеть настоящую Африку.
В нашему языке 362 диалекта! И они такие разные, что люди даже из соседних деревень могут не понимать друг друга. Поэтому все в Камеруне говорят или на английском, или на французском, а может, и на обоих языках.
Моя семья по камерунским меркам очень маленькая: всего двое детей. Папа умер, к сожалению, в прошлом году. И сестру, ей сейчас 11, воспитывает мама.
Меня она родила очень рано, в 14 лет. Потом долго училась, работала, она юрист, адвокат. И только когда у нее уже было имя в профессии, решилась на второго ребенка. А папа был фармацевтом.
— Ваши фамилия и имя что-то означают?
— В Камеруне дают имя и фамилию не просто так, а закладывают судьбу. Фамилия значит «камень». Давид — это царь, известный человек в Библии. Мои родители хотели, чтобы я был рядом с Богом и крепкий, как камень. А имя Ульриш добавили, чтобы я чем-то выделялся. Просто у нас в роду слишком много Давидов Далле.
Тренер по боевому искусству нанбу-до Давид Далле (крайний справа) со своей ученицей (вторая справа) на Кубке Камеруна в городе Лимбе.
— Дома я окончил медицинский вуз, уже работал врачом общей практики в больнице, у вас это называется терапевт. Но я хотел идти дальше. Выбор был между Англией, Германией, Францией и США. Но везде просили большие деньги за страховку, а в России не просили. И здесь, я знал, высокий уровень нейрохирургии. Пока я искал, выбирал, мой земляк, который уже учился в Осетии, написал: приезжай, тут круто, я тебе во всем помогу. Я послушал его и отправил документы.
Хотя мама была против поездки в Россию. Потому что она смотрела ТВ и знала: в России о-о-очень холодно и много опасных людей — расистов. Но я смог ее убедить, сказал, там живет мой друг, он не замерз, ему нравится, значит, и со мной все будет нормально.
Я приехал в феврале 2019 года, мне тогда было 23. К холоду подготовился так: надевал джинсы на джинсы и три толстовки, потому что теплых курток в Камеруне не продают. Эту проблему пока решил, а вот другие… Я просидел в аэропорту 11 часов. Почему-то очень долго проверяли мои документы, я ничего не понимал, пропустил свой багаж. Еле нашел по стрелочкам и надписям комнату, где он был. Но женщина, которая его охраняла, не говорила по-английски и почему-то кричала на меня. Спасибо, один человек мне все перевел. Потом я искал на парковке машину, водитель должен был нас встречать, это было 40 минут на морозе, я обморозил пальцы. До сих пор реагируют на холода. И поэтому первый день в России я никогда не забуду.
— Хотелось вернуться домой?
— Нет. Я понимал, что дело не в новой стране, а во мне: я плохо подготовился. Это был опыт на будущее.
Но когда из Москвы долетел до Владикавказа, сразу стало легче. Маленький город, все лучше понятно. И отношения с людьми — отличные. Я чувствовал себя как дома, мне все говорили: «О, брат! Откуда ты? Чем помочь?»
В Москве все по-другому: ты можешь упасть в метро, потерять сознание — я сам такое видел — люди будут идти мимо, но не остановятся. В Осетии это невозможно.
— Погодите, эта ситуация в метро... Вы остановились?
— Конечно, это же моя работа! Там тоже была история. Я ходил в шапке с флагом Осетии. И когда человек упал, и я стал ему помогать, позвал на помощь других. Подошли несколько, один говорит: «О, брат! Ты откуда?» — «Я из Северной Осетии». — «А я из Южной! Мы, осетины, все братья!» И он начал мне что-то говорить по-осетински, но я не очень много знаю на этом языке, поэтому сказал ему «ираеттае размае!» — «осетины, вперед!» Этого было достаточно, чтобы мы подружились, обменялись номерами. И каждый раз, когда приезжаю в Москву, мы где-то кушаем, гуляем.
Давид Далле на главной площади России.
— Если честно, то почти ничего. Основа у кавказской и африканской культуры одинаковая: мы уважаем старших. Перед старшими у нас принято вставать, убирать с головы шапку. Старшие сидят главными за столом, начинают говорить первыми, едят первыми. Когда ты гуляешь в святом месте, надо закрывать одеждой все конечности, для меня это тоже норма. И когда здороваешься с девушкой, нельзя к ней прикасаться. Только скажи «привет!» и веди себя вежливо. Все это я видел и в Камеруне, поэтому думал: ну, мне все понятно, мне тут все удобно, я как дома.
— Но языка-то вы не знали тогда?
— А я решил проблему так, что ходил всегда с другом, который меня сюда позвал. Он научил меня, как взять маршрутку, как делать переводы слов через телефон. И скоро я уже сам ходил в «Магнит», все покупал. Сейчас хорошее время: в телефоне есть переводчик!
Но так, как я, делают не все. Вчера мы искали по Владикавказу одного парня: он только приехал, русский язык не знает, на подкурсах еще не был, сим-карту не купил, а пошел гулять. И потерялся. Мы ходили и спрашивали у людей, видели ли они «один большой черный мальчик». И люди говорили: да, он здесь ходил, он там ходил — так мы дошли до парка, он сидел там грустный…
— Вы слышали выражение «горячая кавказская кровь»? Какая картинка в голове возникает?
— Я много раз ее видел! (Смеется.) Здесь, если почитать историю, мужчины всегда защищали свою землю, семью. Поэтому у них в крови готовность к бою; один человек в разговоре повышает тон, и все: «А почему ты так говоришь?» — «А ты почему?!» А через полчаса уже сидят за одним столом, кушают, дружат...
— А с кавказским гостеприимством сталкивались?
— Каждый день! Был период, когда я работал курьером: ездил на своей машине и привозил людям еду из кафе и шашлычных. И каждый раз, когда открывалась дверь и люди видели меня, немножко балдели: «О! А как ты тут, брат? Давно приехал? Проходи, покушаем шашлык, попьем чай!» И даже деньги мне предлагали, чтобы я не работал сейчас, а с ними посидел.
— Давайте поговорим о ваших достижениях и умениях. У вас черный пояс по дзюдо?
— Я начал заниматься этим спортом в 5 лет. И вообще всем начал заниматься в этом возрасте. Родители много работали, решили, что мне надо куда-то ходить после школы, и отдали меня в хороший центр, где я учился танцам, музыке и дзюдо.
В 17 лет стал мастером спорта и даже начал тренировать малышей, моя сестра ко мне на уроки ходила.
Потом добавилось намбу-до, тоже черный пояс у меня, и карате, четвертый дан.
Кстати, тут недалеко, в Махачкале за команду «Анжи» играл камерунский футболист Самюэль Это’О, люди его помнят и все мне говорят о нем. Так что Камерун на Кавказе знают.
— Вы сами в Осетии на татами выходили?
— Да, пришел, показал удостоверение, что я боец. Меня приняли, и я выиграл в своей категории. Тогда мне предложили учить детей, у них тут не было спортсмена с черным поясом.
Давид со своими учениками — осетинскими мальчишками и девчонками.
Выступал и в Москве, но не выиграл, к сожалению. Там был очень высокий уровень соревнований; Кубок Африки я выигрывал много раз, но тут все было гораздо круче. Я сильно стрессовал из-за этого. Все мои дети выиграли, а африканский мастер не выиграл.
Тут меня тоже пригласили подаваться на мастера спорта России, но я уже не хочу серьезно заниматься контактным спортом. Я иду в медицину, травмы мне не нужны.
— Следующая ваша ипостась — спасатель...
— Увидел объявление: набирают спасателей. Пришел, там много ребят в форме, «о, круто, я тоже хочу таким быть!» А как, если я очень плохо знал русский? Ничего, мне переводили, и экзамен разрешили сдавать на английском. В итоге я стал волонтером-спасателем. Мы работаем без оплаты, но обучаемся на слетах для сотрудников МЧС наравне с ними.
— Что в этой работе самое памятное?
— Ялта в июне 2021 года. Тогда выпали самые сильные дожди за сто лет, река вышла из берегов, сошел сель: троллейбусы стояли по самые крыши в камнях. Туда со всей России отправляли аттестованных спасателей, из 120 человек в Осетии взяли пятерых.
Я ехал на десять дней, а пробыл там месяц. Чистили дороги, ремонтировали трубы, сушили стены. Жили в школе, там был штаб МЧС, работу начинали рано утром и до вечера. На море поплавать я так и не сходил.
Но обычно мы участвуем в поисках. В Осетии люди часто ходят в горы. И так же часто теряются там. В этом январе группа туристов пошла в поход в Кармадонское ущелье. Один парень упал и сломал ногу. Я в тот день был на дежурстве — и как спасатель, и как врач.
Парня нашли, наложили шину и на носилках спускали с горы 2,5 часа — шаг за шагом, чтобы не навредить. Спасибо, перелом был закрытый.
— Сколько раз за 3 года вы выходили на такие поиски?
— Раз тридцать, наверное, ходили. Но, скажу честно, находим мы людей не всегда. По правилам должны искать 5 дней, хотя бы чтобы тело обнаружить, но даже тело иногда не находим. И вот от этого бывает больно. И жалко людей, которые идут на такой риск.
Владикавказские спасатели в Ялте. Июнь 2021 года.
— В Камеруне студенты-медики должны уметь оказывать первую помощь. Но я хотел большего и при Международном комитете Красного Креста выучился на инструктора. Даже ездил по другим странам Африки с миссией обучения. В России переучился на русском. Помогал мне врач-реаниматолог из Севастополя, присылал методички, я читал, практиковался — и стал первым в Осетии таким инструктором.
Обучение у нас прошли уже 2 тысячи человек. Я не удаляю групповые чаты в ватсапе, когда курс заканчивается: чтобы любой мой ученик мог получить совет и помощь, если столкнется в жизни с ЧП.
Они мне постоянно пишут! И у меня удаленно текут слезы, когда я вижу их достижения: «я так помог», «а я вот так». Из последнего, что помню: человек хотел покончить с жизнью, а у нас были курсы психологической поддержки: учили, как разговаривать с такими людьми. И вот одна наша девочка написала в чате: «Вижу человека, хочет прыгать с моста, напомните быстро, как с ним говорить!» И мы все начали писать! Она смогла его успокоить, увести с моста и даже довела до дома. И что вы думаете? Они стали общаться. У него была сложная история, но хорошо, что она оказалась рядом. И человек не сделал роковую ошибку.
Другая ученица в молодости пережила инсульт и хотела научиться помогать себе и другим в сложных ситуациях, когда время идет на минуты. Она жила в Москве и искала такие курсы там, но в столице они дорого стоят, а у нас бесплатные. И она приехала во Владикавказ. Занималась, влюбилась в город, переехала и стала инструктором по альпинизму. Прекрасно у меня выучилась и теперь по знаниям, как врач скорой помощи: постоянно помогает группам, которые ходят в горы. И каждый раз мне пишет: «сегодня я остановила кровотечение», «сейчас помогала транспортировать человека»… Ей 33 года, и у нее началась новая жизнь.
— Но главное для вас сегодня дело — медицина?
— Да, сейчас я работаю терапевтом в 4-й городской поликлинике и в республиканской клинической больнице.
У меня два медицинских диплома: камерунский и русский. Я останусь в России, но пока не знаю, где буду работать: Москва, Петербург, Калининград, Владивосток? А может, Северная Осетия? Здесь хотят, чтобы я остался, и место для меня уже есть. Но это в общей хирургии, а мне очень хочется в нейрохирургию.
В детстве я много болел, и когда видел в больницах людей в белых халатах, которые всем помогали, хотел быть, как они. И однажды сказал своему педиатру, что тоже буду работать в больнице. Он ответил: ну, посмотрим. А я всегда держу слово.
Защиту диплома у меня принимал тот же доктор, из детства. И я ему сказал: «Вы помните меня? Это я, тот самый мальчик, который обещал вам быть врачом».
А нейрохирургия потому, что мой дядя умер от заболевания мозга. Врач прилетел оперировать его из другого города. Потом улетел обратно, а у дяди случилось осложнение, и его не смогли спасти. Вот тогда я и решил. Начал читать о том, как устроен мозг, как работает, и влюбился в него. Теперь уже точно уверен: только нейрохирургия.
Инструктор Давид Далле учит оказывать первую помощь.
— Да! Мои бабушки! Когда они открывают двери и видят меня, вот так смотрят! (Изумленно округляет глаза.) А потом, когда я представляюсь, говорю с ними серьезно «я врач, меня надо слушаться», они слушаются.
Самое тяжелое в работе врача — понимать человека. Я видел много людей с фантомными заболеваниями, их проблема всегда психологическая: человек потерял близкого, или одинокий, или переживает о детях. Но ты не можешь сказать: у вас ничего не болит, дело в другом. Поэтому надо поговорить, надо успокоить, назначить препарат, который ничего плохого ему не сделает.
А что самое приятное в моей работе: когда человек ходит к вам раз, два, три, а потом ты говоришь: это ваш последний приход, у вас уже все хорошо. И вот это «все хорошо» и его улыбка — лучше всякой зарплаты!
— Сколько же всего уместилось у вас в эти 5 лет в Осетии!.. А знаете, почему я изначально захотела поговорить с вами? Мне рассказали, что во Владикавказе африканец поет на свадьбах и праздниках.
— Это тоже было. Я, как уже говорил, с детства занимался музыкой, игрой на пианино. Как-то зашел здесь в концертный зал, сел за инструмент и стал что-то наигрывать. Ребята услышали и пригласили меня на «Студенческую весну».
Вначале я только играл, потом начал петь: в основном английский репертуар, мировые хиты. Пошли приглашения. И на свадьбе пел, и на корпоративах, и на днях рождения. А однажды меня пригласили выступить как пианиста в детдоме в горах. Детям очень понравился концерт, но еще они были поражены цветом моей кожи. Никогда не видели живого африканца, спрашивали своих воспитателей: как он так сильно загорел?
— Русский я, наверное, только в том, что стал постоянно пить чай. А вот осетином я стал не немножко, а почти весь. Как я полюбил эти горы, этих людей, их традиции, осетинские пироги с листьями! Короче, я настоящий осетин!
«Из России с любовью. Третий сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
