Артему Житеневу 50 лет. Родился и живет в Москве. Публиковался в Newsweek, «Русском репортере», «Огоньке», National Geographic, «РИА Новости». Его работы входят в фотоальбом Street Photography Now и сборник The Best Of Russia 2011. В прошлом году вышел в финал конкурсов Street photography from Eastern Europe и Miami Street Photography Festival. Этим летом с помощью краудфандинга Житенев выпустил фотокнигу «Москва», туда вошли его лучшие снимки за последние 12 лет.
Мы решили опубликовать несколько фото из этой книги, а самого автора попросили дать ответы на самые популярные запросы в «Яндексе» о Москве и москвичах.
— Почему Москва — не Россия?
— Мне кажется, нельзя так говорить. Четких границ нет. Москва расширяется, идет в область. А это Россия.— И все-таки, что отличает Москву от других городов?
— Москва никогда не спит. Приезжаешь куда-нибудь в Кириллов Вологодской области, там жизнь прекращается в 5 вечера. А для фотографа это смерть. Фотографу очень легко снимать в Москве.
Что еще отличает — здесь все очень быстро меняется. Многие говорят, что раньше Москва была лучше: «а вот в 1985 году…» Она просто другая.
Здесь стало интереснее и удобнее жить. Раньше я жил на Речном вокзале, до метро надо было ехать минут 15, а сейчас метро в каждом захолустье. Из плюсов, конечно, парки. Про Зарядье, правда, я умолчу…
— Ну, парк — пространство для отдыха. Я не понимаю, что такое Зарядье. Люди там по кругу ходят, рассматривают камни и саженцы. Но, тем не менее, хорошо, что он есть.
Друзья из регионов ко мне приезжают и говорят: ну, что вы на мэра гоните, Москва буквально за 4 года преобразилась! А я считаю, что исчез дух Москвы. Дух города — в тех людях, которые здесь родились. Многие, приехав в Москву, воспринимают ее не как родной город, а как некую грядку для возделывания. А потом уезжают к себе. Когда люди оседают, они впитывают в себя этот дух, отчасти создают его. Сейчас это, к сожалению, ушло.
— Что хорошее, родное есть для вас в Москве?
— Есть чудесный район — между Чистыми прудами и Курской. Лялин переулок, Покровка. Двухэтажные дома. Это та Москва, которую я помню еще пацаном. Там все еще остался дух Москвы.
— Когда сейчас парень к нам подошел сигарету попросить, я отказал. Вот от этого я хочу избавиться. Когда вы оставили свою сумку в кафе, я подумал, что ее кто-нибудь украдет. Может, у меня такие мысли возникают из-за обилия людей, которые приехали в этот город как на грядку.
— Москвичи — что за люди?
— Москвичи — не охотники. Изначально у них все есть. Настоящие москвичи никуда не спешат. Спешат приезжие, которым надо заниматься добычей. Возможно, через 25 лет эти приезжие всего добьются, осядут, перестанут захватывать Рим. Выплата по ипотеке закончится, и все будет хорошо (смеется).
— По говору, конечно (смеется).
— Почему москвичи не любят приезжих?
— Потому что приезжие отнимают кусок хлеба у москвичей.
— Почему москвичи такие злые и высокомерные?
— По той же причине (смеется). Да это так кажется только. Они хорошие. Это они вид делают, после первой рюмки все будет нормально (смеется).А вообще люди устали. Это ощущается. Я вижу это, когда снимаю — что они уставшие. Не агрессивные, но настороженные. Такое всеобщее настроение. Я начал снимать Москву почти 12 лет назад, уже тогда эта усталость ощущалась. Как говорилось в «Брате» Балабанова: «Город — это злая сила. Сильный приезжает, становится слабым». Тут сила, может, не злая, но точно недобрая. Чувствуется, что люди не устроены. Надо родным деньги отправлять. Много приезжих из Средней Азии. Нет гармонии в Москве. А она была — например, в 1980-х. Ты мог спокойно пройти из центра до Речного вокзала и не бояться, что с тобой что-то случится.
— Откуда москвичи берут деньги?
— Это вопрос, конечно (смеется). В Москве все очень дорого, деньги быстро кончаются, у многих не получается откладывать. Живут от зарплаты к зарплате.
— Почему в Москве такие высокие зарплаты?
— Ну, все деньги аккумулируются здесь. Деньги есть, но их надо добыть. Поэтому москвичи, как и приезжие, становятся охотниками: им тоже приходится выживать, конкурировать там, где раньше не надо было. Рядом всегда тот, кто норовит откусить твой кусок. В регионах жизни и денег мало, все едут зарабатывать сюда.— Зачем москвичи переезжают в Питер?
— Наверное, им здесь не хватает атмосферы Города.— Почему москвичи уезжают из Москвы?
— Ну, многие сдают квартиры и живут за границей. Вообще, как написал замечательный журналист Игорь Найденов в эссе к моей книжке: сам никто не уезжает. Должны быть какие-то обстоятельства. Люди могут просто не суметь выжить. Надо снимать квартиру — это минимум 25 тысяч. Допустим, у тебя зарплата — 50. Платишь за квартиру, на оставшиеся надо одеться и поесть. Приходится рыскать, вгрызаться, искать дополнительные источники заработка.Москва всех принимает. Но, как говорится, много званых, но мало избранных.
— Куда пойти приезжему, чтобы влюбиться в Москву?
— В те места, что я вам раньше называл: район Лялиного переулка. В моей фотошколе есть индивидуальные прогулки, я всегда туда вожу снимать своих практикантов. Говорю им, что это — моя Москва. Там нет суеты, как на Лубянке или Мясницкой улице. Там есть дворики. Правда, много шлагбаумов, все на замках. Ну, это данность сейчас, к сожалению. Зато людей мало. Я люблю снимать там, где людей много, а гулять — там, где их почти нет.— Куда лучше не ходить? В какое-нибудь Бирюлево?
— Бирюлево — обычный спальный район. Ну, да, на окраины ходить не советую. Не потому, что опасно, а потому, что ничего интересного.
— Опасно снимать в Москве?
— В Москве надо знать, где снимать. Никто мне всерьез не угрожал. У меня такое было всего раз, правда, не в Москве, а в Архангельской области, в Вельске, очень красивом уездном городе. Мы приехали с коллегой, пошли снимать. Какой-то дядька вышел из дома, видимо, не опохмелившись. У него в руках была гиря. И он стал двигаться ко мне: ему не понравилось, что мы снимаем. Если вы в «Яндексе» забьете «Житенев и гиря», то увидите эту фотографию, мой коллега снял (смеется). Но все хорошо кончилось, без увечий.
— Бывает. Москва — город охранников. По сравнению с 1980-ми — небо и земля. Сейчас постоянно: «Кто вы? Есть ли разрешение?» Я практикую наушники, делаю вид, что не слышу. Это работает. Самое простое: прикинуться дуриком, блаженным.
Я не отстаиваю свои права, потому что моя цель — не добиться правды, а сделать снимок и уйти от разговора. Я же знаю, что охранники не решают ничего, и в итоге оказывается, что я прав.
Уличная фотография — это охота, камера — ружье, город — лес, а люди — дичь. Фотография — это охотничий трофей, который он может повесить на стену. Снимать можно двумя способами. Первый: ты сидишь в засаде, знаешь, что зверь пробежит где-то здесь. Либо ты просто идешь и не знаешь, что, где и когда произойдет. В этом прелесть уличной фотографии.
Парадокс в том, что очень мало фотографов, которые снимают Москву. А в ней очень много жизни. Я стремлюсь остановить мгновение.
— Куда в Москве сходить с девушкой?
— На Чистые пруды. Там очень хорошо вечером: парочки, мужики вино пьют. Но вы не подумайте, там нормальные мужики, тихо пьют (смеется). Благообразное место.— Где в Москве погулять с ребенком?
— В парке Горького. Там очень хорошо. Помню этот парк в 1990-х во время празднований Дня ВДВ. Парк отдавали вэдэвэшникам, а ОМОН дежурил где-то в лесочке. А сейчас все очень спокойно: рядом и вэдэвэшники, и дети.
— Где в Москве недорого поесть?
— В этом я не специалист, я не хожу по заведениям.— Что вообще можно назвать чисто московской едой? Есть ли блюда, которые готовят только московские хозяйки?
— Сложный вопрос. Все подряд готовят.
— Что вам готовили в детстве?
— Ну, помню пельмени, макароны такие длинные. Картошка, котлеты. Мне очень нравилось молоко, были такие пирамидки. Чтобы открыть, надо было оторвать краешек зубами или ножницами отрезать. Бабушка меня посылала в булочную за плюшкой «Московской», обалденно вкусной. А еще были конфеты «Холодок» — маленькие, круглые, на таблеточки похожие. А самое лучшее мороженое и тогда, и сейчас продается в ГУМе.
— Под Новый год на работе всем давали «заказы»: колбасу, гречку, икру. Водку и шампанское покупали в Столешниковом переулке. Готовили еду из того, что было, а всего было мало. Приезжие все говорили: вот, у вас есть все, у вас печенье лучше! Хотя все москвичи точно так же стояли в очередях.
Еще в Москве раньше была пивная под названием «Ладья». В народе ее называли «яма»: она находилась в полуподвальном помещении. Пиво продавали из автоматов, а на закуску давали горошек и сосиску. Пиво, по слухам, разбавляли стиральным порошком: такая пена была! Ну, это байка, конечно (смеется).
— Почему в Москве не видно звезд?
— Свет от города и смог. Я приезжаю к себе на дачу, поднимаю голову и понимаю: о, Млечный путь все еще существует!— Где в Москве ночью красивее всего?
— Да в том же парке Горького или в центре. На День города там всегда жизнь кипит до утра. Мне нравится, когда перекрывают весь центр и люди выходят на улицы. Хорошо, когда праздник. У людей в жизни мало праздника.
— Почему в Москве не стало воробьев?
— Это загадка! Хотя я недавно все-таки видел стайку каких-то воробьев-отщепенцев (смеется). Действительно исчезли.— Что такое сегодня — московская фауна? Кто живет?
— Голуби! Которые кидаются под колеса автомобилей. Голуби сплошные. Кошек почти нет. Это жаль, я кошатник, кошек люблю.
