Визитная карточка петербуржца Петра Фролова — его проект «Азбука». На каждую букву русского алфавита художник нарисовал картину, где зашифровал десятки слов. «Азбука» широко экспонируется в России и за рубежом. Поговорили с Петром о роли случая в его жизни, русском и английском языках и о новом масштабном проекте, к которому подтолкнула самоизоляция.
— Есть такое мнение, что главные русские слова — это «авось» и «небось».
— Дыма без огня не бывает, и что-то такое явно есть в нашем характере.
— А в вашей судьбе много было «авосей» и «небосей» — когда вы полагались на волю случая, и случай выручал?
— Даже слишком много (смеется), иногда я хотел бы, чтобы этого было поменьше. А, может, так и надо… Ну вот что вам рассказать? Когда мне было лет 15-16, я какое-то время работал на острове Валаам, писал картины. Наступили холода, пора было возвращаться домой, но денег на обратную дорогу у меня не было. Но, как ни странно, это не пугало. Знал, что как-нибудь разберусь: проберусь на корабль, с кем-то договорюсь, может, обменяю проезд на картину. Никогда не переживал, что пропаду. И случай не подводил. — Вы же из Петербурга, а Петербург считается самым европейским городом в России. Чем Питер отличен от остальной России?
— Питер очень бодрый, современный, вкусный и правильный город — мекка для туристов. Хотя я такую туристическую привлекательность и в других городах России все больше вижу.
Часто прохожу мимо Марсова поля. Многие отправляются туда на круглосуточное гулянье, часто поутру можно видеть даже спящих на лужайке после бурной ночи. Но полиция относится к ним довольно лояльно.
Я живу на Фонтанке, и рядом со мной тоже круглые сутки круговерть туристов, свадеб, юбилеев, драк, песен. Вот этим Питер и отличается: во время белых ночей гуляния не останавливаются ни на час, плюс много симпатичных кафе.
— Вы много поездили по миру. Скажите, вот эти мысли русских людей о своей непохожести на другие народы (как со знаком плюс, так и со знаком минус) — это верные мысли или ерунда на постном масле? Мы такие же, как все, или действительно какие-то другие?
— Мы разные. Есть простые русские ребята, которых видно за версту. Есть те, кто живет за границей годами, их вообще не отличишь. Есть те, кто быстро ассимилируется, в основном, это молодежь.
Мне кажется, большинство русских людей можно отличить по славянской внешности. Когда-то большей частью это были ребята в рубашках с короткими рукавами и барсеткой подмышкой, но сейчас таких мало. Чем еще отличаются наши соотечественники? Не знаю, может, жадные до покупок…
— О вашей «Азбуке» — прекрасном и нужном проекте, по моему мнению. Какие отзывы о ней получаете вы?
— Часто слышу, что для многих эта книга стала настольной. Что, мол, от частого пользования она уже и разорвана, и растрепана, но все равно любимая. Постоянно узнаю, что читатели находят там свои смыслы и даже новые слова и события, о которых я и не думал, когда рисовал. Для детей, которые любят копаться, что-то выискивать, изучать, эта книжка — кайф полный, конечно.
— Картина на какую букву была первой? И сколько времени ушло на проект?
— Первым был «Петух-почтальон». Рисовал я всю «Азбуку» 6 лет.
— В какой из картин зашифровано больше всего слов?
— Точно не скажу. По-моему, на «С» или на «П»... У меня сейчас другая беда. Я начал работать над английской азбукой.— Это же здорово! Карантин подтолкнул?
— Карантин, с одной стороны, сильно ударил финансово, так как выставочная деятельность в это время полностью прекратилась. Но, с другой стороны, создал тепличные условия для работы: не нужно было думать ни о чем другом. Вообще я могу месяцами работать, не выходя из дома, а если это еще и поощряется, власти рекомендуют — супер. И вот, чтобы не впасть в истерию и не думать о мутном будущем, я решил, что нужно идти ва-банк — взяться за новый долгоиграющий проект.
— Что уже нарисовали?
— Готовы «С», «F», и прямо сейчас я работаю над «B»... Мне еще одна новая фишка в голову пришла. Отдыхали с друзьями на даче, захотелось людям что-то подарить, но с собой ничего не было. Тогда я предложил расписать им футболки. Друзья были в восторге. А я для себя понял, что это невероятно быстрая, при этом правда не терпящая ошибок техника. В общем, я накупил кучу футболок, напяливаю их на подрамник и рисую истории на тему английской азбуки — можно сказать, делаю эскизы к картинам.— Потом можно будет и аукцион устроить.
— Можно. А, может, футболки буду печатать. Мне стало интересно пробовать новые материалы.
— Видела у вас в фейсбуке, что картина на английскую «C» называется «Christmas Clowns» — «Рождественские клоуны». Но разве клоуны имеют какое-то отношение к Рождеству?
— Эта картина посвящена моему тинейджерскому охламонству в Новой Англии в США.
…Здесь непременно нужно сказать, что я всегда всё теряю. Банковские карты, водительские права, паспорта. Поэтому, например, никогда не пользуюсь бумажником: не так обидно и накладно потерять одну купюру, а не все содержимое кошелька. Единственное, что у меня никогда не пропадает, это мои блокноты с записями.
Весной 2010 года я совершил поездку по местам своей американской юности. И вот что тогда записал в блокнот, прочту дословно: «Церковь, библиотека, почта, liquor store, сытые белки, огромные клены… Кто вторгается в городок? Кто нарушает покой? Что уютнее всего в Новой Англии? Christmas! Караван верблюдов, торты на горбах, вторгся в город?! (Перечеркнуто.) Коты ловят сомов. (Перечеркнуто.) Клоуны входят в город. (Трижды обведено фломастером и утыкано восклицательными знаками.) Клоун-картежник, Клоун–повар, Клоун-кондитер. (Снова лес из восклицательных знаков.)».— Ваши друзья, знакомые подкидывают вам идеи, зная, что вы работаете над этим проектом? Откуда к вам идеи вообще приходят?
— Подкидывают постоянно. И звонят, и даже письма пишут. Идеи? Я очень люблю придумывать праздники. Вот, например, я придумываю День Фаберже. Как его могли бы праздновать? Изготавливать гондолы в виде яиц Фаберже, в них садились бы барышни и летали на воздушных шарах. И вот так рождается какая-то история. Или жил-был человек, помешанный на яблоках, видел в них музыку... — А вы какую музыку слушаете во время работы?
— Сейчас включаю рэпчину пожестче. Могу впасть в ностальгию и послушать The Beatles раз в год, но, в основном, выбираю чем хуже, тем лучше.
— Чем-то процессы создания русской и английской азбук для вас различаются? Ну, например, рисуя английскую, вы держите в голове англоязычного зрителя — и подбираете слова и образы, интересные для него. А вот русскому это уже не так зайдет.
— В русской «Азбуке» я делал несколько картин-сюжетов на одну букву. В английской у меня будет одна большая работа на каждую букву, в ней будут миры, в них еще миры, а в них — еще. В голове, да, держу англоязычного зрителя, но при этом стараюсь делать картины интересными для всех людей. Но с упором на что-то англо-американское.
— В вашей русской «Азбуке» есть герои, предметы, которых не понимают иностранцы? Какая-нибудь, например, буржуйка.
— Буржуйка — это как раз иностранное приспособление. Скорее наши не понимают, что это такое. Они только буржуйку военных лет себе представляют. А вообще это чугунная печь, когда-то широко распространенная в Германии, Скандинавии. Вообще у меня на картинах есть куча предметов, которые непонятны детям, что за рубежом, что нашим: сито, корыто, кочерга и прочее. Ну кто их сегодня знает?
— Но вы все равно их рисуете.
— Да, потому что, если бы я в возрасте пяти лет увидел в книге незнакомый предмет, я спросил бы у мамы, что это такое. Она бы рассказала, это было бы интересно, и я бы запомнил.
Предметы старины у меня не на виду, запрятаны подальше.— Вы хорошо говорите по-английски?
— Сносно, за границей с носителями языка изъясняться могу, но о философии рассуждать не решусь.
— Полиглот Дмитрий Петров в интервью нам так однажды объяснил разницу между языками: «Английский язык — это такой бизнесмен, который ездит по всему миру, ему всегда некогда, он решает тысячу вопросов, всегда на телефоне, с одного разговора перескакивает на другой. А русский — это житель не очень большого города, который любит природу, ценит встречи с друзьями и застолья». А как вы, живописец, ощущаете эту разницу?
— Английский разговорный — очень упрощенный, и я совершенно согласен с вашим собеседником. Это удобный, сверхпонятный и доступный вариант общения. Но так как я работаю с английским письменным и копаюсь в самых разных книгах, то знаю, что язык этот очень богатый и интересный.
О разнице между языками. Первое, что пришло в голову: русский язык для меня — светло-охристого цвета, английский — темно-синего.
— Дети с удовольствием (сама видела на выставке в Ростове) разгадывают ваши ребусы, ищут спрятанные слова. Но при этом современные дети не хотят читать. Да и взрослые люди читать стали меньше. Как вы считаете: мы, человечество, постепенно теряем что-то очень важное и нужное?
— Это плохо, но, по-видимому, этому суждено случиться. Да, люди читающие отличаются от людей нечитающих, но насколько сильно, мне сложно судить. С другой стороны, я общаюсь с представителями поколения 25-летних, которые книгу в руках не держали, и это не мешает им быть светлоголовыми. Лично мне жалко, что чтение исчезает, но это не значит, что на на человечестве нужно ставить крест. Возможно, родится что-то новое: новая культура, новый способ передачи информации и эмоций. Что и как это будет — я не знаю. Я работаю с иллюстрацией. Все, что я делаю, это мизансцены. Просто спектакль, в котором всем руководит одна буква. Никакой политики, философии. Никакого второго дна. Просто веселые истории.
Это проект журнала «Нация» — «Соль земли»: о современниках, чьи дела и поступки вызывают у нас уважение и восхищение. Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этим текстом в своих соцсетях.