«Вдвоем не летаем: как правило, мужа и жену не ставят в один рейс»
Люди

«Вдвоем не летаем: как правило, мужа и жену не ставят в один рейс»

Семейная пара бортпроводников рассказывает о приметах, профдеформации и дебоширах на борту.

Ко Всемирному дню бортпроводника (12 июля) поговорили с необычной семейной парой: муж и жена чаще видятся в аэропортах Москвы, Сочи и Нижнекамска, чем дома. Андрей и Мария Гребенниковы работают бортпроводниками в авиакомпании «Азимут».


Как попали в профессию?

Андрей: — Меня всегда тянуло в небо. В детстве я часто летал с родителями в Ленинград. И каждый раз это был праздник: стюардесса давала мне леденцы, сажала у окна, пристегивала, и я смотрел «мультик» — фантазировал, глядя на облака, придумывал истории. Когда стал взрослым, отец уже работал водителем автобуса в аэропорту. Я занимался ремонтом машин и вскоре устроился туда же слесарем-ремонтником. Это был 2004 год, других вакансий на тот момент не было. Однажды услышал про набор бортпроводников и пришел на конкурс. Спросили, где работал. Я ответил: «Слесарем-ремонтником здесь, мечтаю связать свою жизнь с небом». Они смеялись почему-то. Позвонили мне только через год, когда я уже и думать забыл о конкурсе. Прошел обучение и в 2008-ом начал летать.

Мария: — У меня было по-другому, я в детстве никогда никуда не летала. Первый раз села в самолет, когда прошла отбор в бортпроводники и меня отправили в Москву за формой. Второй полет был уже рабочий. В профессию меня привела подруга сестры. Она летала и видела, что я подхожу по внешним данным и по характеру. Родители были против, в один голос говорили, что не пустят. Поэтому однажды рано утром я собрала документы и тайком поехала в аэропорт на собеседование. Мне тогда было 19 лет.


Где познакомились?

Андрей: — В аэропорту. Я был в резерве, шел по своим делам, а Маша приехала на конкурс. Я ее увидел и — всё.

Мария: — Ты потом написал мне в «Одноклассниках», а я ответила, было интересно узнать все подробности работы бортпроводников. И первое время мы говорили только о профессии. На самом деле, наша история нетипичная. Очень мало летных пар.
Андрей и Мария Гребенниковы.
Андрей и Мария Гребенниковы.

Как должен выглядеть бортпроводник?

Мария: — Презентабельная внешность — часть нашей работы. Визажистов в авиакомпании нет, девушки умеют делать профессиональный макияж сами. Я могу сделать макияж и одеться за 10 минут, кто-то это делает еще быстрее.

Андрей: — Спортивным и подтянутым. Я, например, стараюсь держать себя в форме для этого хожу в спортзал, занимаюсь на турнике, плаваю.


Кого не возьмут в бортпроводники?

Мария: — Бортпроводник — это лицо компании. Значит, лицо это должно быть располагающим. Обычно это высокие девушки и парни, с приятной внешностью. К примеру, человека с большим родимым пятном, скорее всего, не возьмут. С пирсингом и татуировками на видных местах тоже. У бортпроводника должна быть грамотная речь, приятный тембр голоса и...

Андрей: — …и хороший характер. Бортпроводник должен быть стрессоустойчив, быстро ориентироваться в сложных ситуациях, для этого мы и обучаемся. Бывает, что человек учился-учился, а потом взял и ушел. Потому что наша профессия не такая простая, как кажется. Один раз в год мы тренируемся: совершаем экстренные посадки на тренажерах, с эвакуацией пассажиров на суше и на воде (в бассейне). После такого обучения начинаешь понимать, как много от нас зависит. Некоторые не выдерживают.

Мария: — Еще ты должен быть аккуратным, бодрым и излучать хорошее настроение, что бы там у тебя не случилось дома. Перед каждым рейсом мы проходим медкомиссию и внешний осмотр. Если врач заметит, что ты себя плохо чувствуешь, в рейс не отпустит.


Часто пассажиры дебоширят на борту?

Андрей: — Раньше это была самая больная тема. А теперь, благодаря интернету и телефонам с камерами, люди стали вести себя более дисциплинированно. Изредка что-то случится, и то скорее на дальних перелетах.
Трогать разбушевавшегося гражданина руками мы не имеем права, приходится успокаивать словами. Бывает, не можешь успокоить пассажира, потому что ему просто хочется пообщаться с девушкой бортпроводницей, а не с парнем. Тогда зовешь коллегу. А у меня был и обратный случай с недовольной пассажиркой: самолет, по ее мнению, «шел» неправильно, виды в иллюминаторе были не те, бортпроводница не так подала воду. Когда я подошел и поговорил, все вдруг стало хорошо. Женщине просто нужно было мужское внимание.

Мария: — Я летаю шесть лет и, к счастью, ни разу с серьезными происшествиями не сталкивалась. Другая история вспоминается. Во время чемпионата мира в Сочи летели 78 бразильцев. Люди пели, танцевали, а когда пилот объявил по громкой связи счет матча, который шел во время полета, я даже не могу передать, что началось. Мы боялись, что они нам раскачают самолет! Шучу, конечно (смеется). Но это был настоящий праздник на высоте 10 тысяч метров.


В какие приметы верите?

Андрей: — Перед рейсом мы ничего не зашиваем и не подстригаемся. Иногда читаю в газетах, что космонавты заметили НЛО, и сам бы хотел увидеть нечто подобное, но пока встречал только метеоритный дождь. Выглядит потрясающе, как будто летят огненные стрелы.
Мария: — Я талисманов не вожу, ни во что не верю. Из интересного видела только Северное сияние. В небе оно смотрится иначе: все вокруг зеленое, голубое, желтое, будто попадаешь в другой мир. Незабываемо.


Где лучший аэропорт и какой город самый красивый?

Андрей: — Мы любим наш старый аэропорт, это, наверное, личное — мы же там познакомились. Но мы гордимся и новым аэропортом. В Москве любим Домодедово. И новый аэропорт Симферополя. Это первая тройка.

Мария: — Я скажу про города. Самый красивый — Москва. Ночью, как золотая паутина, разбрасывает свои сети.

Андрей: — А свет какой? Москва своими огнями достает до неба. Ночью, когда нет облаков, мы выключаем в салоне основное освещение, а все равно светло! На мой взгляд, из всех городов мира самая красивая с высоты птичьего полета именно Москва.


Что делают бортпроводники за шторкой?

Андрей: — Едим (смеется), заполняем документы по рейсу, готовимся к обслуживанию пассажиров питанием.

Мария: — По правилам мы должны каждые десять минут проходить по салону, следить, все ли в порядке. А поскольку летаем в последнее время недалеко, то время в полете проходит очень быстро, не успеваем заметить. После выхода всех пассажиров надо проверить салон на предмет забытых вещей и посторонних предметов, проверить санитарное состояние самолета, сдать представителям авиакомпании забытые вещи (частенько забывают — кошельки, документы, сумки). Все, пора лететь обратно.


Нужны ли пилотам аплодисменты?

Мария: — Пилоты их не слышат, но нам приятно, это оценка работы всего экипажа. Когда я в первый раз показывала демонстрацию спасательного оборудования, чувствовала себя, как на сцене. Сейчас уже спокойно все проходит. Но если ловлю из «зала» внимательный взгляд, все равно ощущаю волнение.

Андрей: — Аплодисменты нужны мне. Когда никто не хлопает, я сам начинаю хлопать. Пассажиры тут же подхватывают, и настроение у всех поднимается, люди выходят из самолета с улыбкой.


Профдеформация есть?

Андрей: — Конечно. Но мне кажется, что это правильная профдеформация. К примеру, если я попадаю в общественный транспорт, окидываю взглядом салон: рассаживаю мам с детьми, беременных, стариков. Ну, и, если что-то случается, включаюсь, стараюсь помочь.

Мария: У меня то же самое. Когда лечу как пассажир, все равно оцениваю ситуацию. Если бортпроводники ведут себя чуть более активно, значит, что-то случилось — кому-то плохо или еще что. Я нервничаю, потому что мне тоже надо быть в гуще события, все знать, принимать решения.


Когда бортпроводники уходят на пенсию?

Андрей: — Можно уйти на пенсию, отлетав минимальный срок: для девушек это 7,5 лет, а для мужчин — 10. Установленный пенсионный возраст: 45 лет для женщин, 50 — для мужчин. Но я знал бортпроводниц, которые работали и после 45 лет, при этом выглядели и чувствовали себя прекрасно. Говорят, в небе человек «замораживается».

Мария: — Поскольку мы выходим на пенсию рано, каждый старается найти себе дело по душе. Кто-то осваивает другую профессию, кто-то уходит в бизнес. Я тоже хотела бы заняться бизнесом, когда отлетаю положенное количество лет.
Хотела бы я, чтобы наш сын выбрал такую профессию? Нет! Ни в коем случае. На одну семью двоих бортпроводников достаточно. Но запретить ему, конечно, я не смогу.

Андрей: — Это в Маше говорит материнский инстинкт. А я бы хотел, чтобы сын пошел дальше нас, стал летчиком. Я, когда выйду на пенсию, тоже останусь в аэропорту, буду искать инженерную специальность. Образование позволяет: я учился в МГТУ Гражданской авиации получил специальность инженера по ремонту и эксплуатации двигателей.
«Вдвоем не летаем: как правило, мужа и жену не ставят в один рейс»

Что вы умеете из того, что не умеют люди других профессий?

Андрей: — Я могу выходить из сложных, даже неразрешимых, ситуаций. К примеру, в одном рейсе у меня два активных пассажира. Одному холодно, другому жарко. Один требует включить отопление, другой кондиционер. Это реально? Нет. Иногда людям кажется, что «дует из окна» или «сквозит из двери». Я ухожу на время, возвращаюсь и спрашиваю: «Вам теперь комфортнее стало?» Как правило, человек говорит: «Да, теперь все хорошо». Хотя температура не изменилась.

Мария: — Я могу за 15 минут напоить и накормить 80 человек. Могу за 3 минуты продемонстрировать спасательное оборудование, за 90 секунд эвакуировать пассажиров. Но надеюсь, что последние знания мне никогда не пригодятся. Могу довольно легко перестраиваться под разные часовые пояса. И держать себя в руках — это важная часть нашей работы.


О чем нужно знать человеку, который захочет стать бортпроводником?

Андрей и Мария (в один голос): — Это трудная работа.

Андрей: — У тебя нет постоянного графика, и ты мало бываешь дома. На день рождения друзей не соберешь: они, как правило, тоже бортпроводники или пилоты — то один в небе, то другой. Нет времени на личную жизнь. И если один в паре летает, то второй, «земной» профессии, часто не выдерживает — люди расстаются. Я вчера буквально разговаривал с бортпроводниками из Уфы. Они уже почти три недели не были дома и еще три не будут. Если жена работает на одном направлении, а ты на другом, можно и по нескольку месяцев не пересекаться. Хотя женятся на своих не так часто. Из ста сотрудников в «Азимуте» всего три семейных пары.
  
Мария: — Вдвоем мы не летаем: по негласным правилам муж и жена, имеющие ребенка не должны планироваться в один рейс. В случае непредвиденной ситуации кто-то должен остаться.

Андрей: — У нас есть профессиональные заболевания, проблемы с сосудами. Но самая страшная и заразная болезнь называется «небо». Когда я ухожу в отпуск, уже после двух недель на земле начинаю скучать.

Мария: Это правда. Когда в декрет уходила (можно уйти с того момента, как только узнаешь о беременности, я так и сделала), думала, что уже не вернусь. Но через полгода, когда встречала мужа в аэропорту, ощущала сильное желание подняться в небо. Хотела надеть форму, привести себя в порядок и — в рейс. Получается, главное, о чем должен знать новичок: нужно быть готовым к тому, что небо вас не отпустит.




Логотип Журнала Нация

Похожие

Новое

Популярное
1euromedia Оперативно о событиях
Вся власть РФ
Маркетплейсы