В этом году банку «Центр-инвест» исполняется 30 лет. Обычно подарки дарят юбилярам, но в данном случае «Нация» и «Центр-инвест» сообща придумали подарок родному городу — проект «Гражданин Ростова-на-Дону». Мы расскажем истории 30 наших земляков, которые много сделали для города, прославили его не только в пределах России, но и за рубежом.
В рамках проекта уже опубликованы 14 очерков, среди них, например, истории об авторе главного гола отечественного футбола Викторе Понедельнике, о создательнице французского журнала Elle Элен Гордон-Лазарефф, о великом актере Александре Кайдановском.
Сегодняшняя история — о карикатуристе Иване Максимовиче Семенове, создателе журнала «Веселые картинки».
Иван Семенов, 1958 год.
Семенов и сам представлял собой редкий тип неунывающего оптимиста. «Пессимист не может рисовать смешное, — как-то сказал он в интервью. — Чувство смеха, юмора — это свойство восприятия жизни».
Жизнь его при этом никак не назовешь веселой или легкой. Ему пришлось нелегко, как и всем, кто родился в России в начале ХХ века. Семенов родился в 1906-м. В Ростов его семью привел диковатый случай, о котором он сам рассказывал: «Моего прадеда, крепостного 15-летнего мальчика из-под Воронежа, выменяла на пса в 1844 году донская помещица».
Ваня появился на свет уже в семье донских казаков, возможно, поэтому вид на фотографиях у него всегда самый бравый. Он был старшим из пяти детей. Жили бедно, но бедность эту он «как-то не замечал». Рано начал работать, учился урывками. «Учился я в те годы в разных ростовских школах вплоть до бывшей женской гимназии. Учился! Это звучало тогда несколько по-иному, чем сейчас. Приходилось то учиться, то торговать папиросами или работать чернорабочим, то садиться вновь за парту, то работать у частника-весовщика на гирях» (на Старом базаре была такая подработка: мальчишкам платили гроши, чтобы они ставили и снимали тяжелые гири на больших весах).
В совсем уж голодном 1921 году 14-летний Ваня с другом решили сбежать. Скопили чуть-чуть денег, раздобыли патроны и оружие — обрез. Собирались в Бразилию, где много диких обезьян, а там как повезет. О таких искателях приключений у Чехова есть рассказ «Мальчики»: «Пройти пешком несколько тысяч верст, а по дороге сражаться с тиграми и дикарями, потом добывать золото и слоновую кость, убивать врагов, поступать в морские разбойники, пить джин и в конце концов жениться на красавицах».
Рисунок И. Семенова к «Похождениям бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека. Серия открыток, 1975 год.
Но если чеховских мальчиков быстро нашли, то мальчикам из Ростова удалось добраться до Баку — на поезде «зайцами», пешком. Ночью в бакинском порту они смогли даже проникнуть на один из пароходов, который шел в Персию. Но утром путешественников обнаружили. Через три месяца после побега мальчики вернулись в Ростов.
И вот после этого в Ростове, в одной из школ, Семенову повезло встретить Сергея Карповича Гамбарцумова — влюбленного в свое дело учителя рисования, который разглядел талант вроде бы обычного пацанчика, рисующего на стенах мелком. Учитель стал проводить с ним и другими способными ребятами дополнительные занятия по живописи. Группа собиралась по утрам, до уроков. Выдержать такой режим могли только безмерно увлеченные.
Вообще-то страсть к изображениям открылась Ване еще в 6 лет, а помог этому счастью… несчастный случай. Сбегая как-то вниз по лестнице, он опрокинул на себя кипящий самовар. От страшного ожога лечился долго, несколько месяцев постельный режим. От нечего делать придумал забаву: «Сложишь бумажку вчетверо, сделаешь два-три прореза, развернешь — и готов диковинный узор-цветок! Чудеса…» «Цветы» Ваня клеил на окно. Увидев их однажды, мать попросила: «Ты бы мне такой узор для подушки сделал, а я бы вышила». Самым чудесным для Семенова было то, что «беспечная игра вдруг обрела взрослую серьезность, стала нужной».
Первые свои комиксы, юмористические рисунки с подписями, Семенов начал делать на длинных бумажных лентах, которыми оклеивали в банке пачки денег (тогда он учился в Коммерческом училище). Ваня рисовал на этих лентах целые серии приключений, как на кинопленке. Он и торгуя папиросами, так занимательно раскрашивал свой ящик, что невозможно было пройти мимо.
Однако искусство искусством, а вузом для себя Семенов выбрал ростовский мединститут. Отучился первый курс. А весной произошло крупное политическое событие, сегодня известное как Всеобщая стачка 1926 года. И событие это кардинально изменило всю дальнейшую жизнь ростовского студента-медика.
И вот после этого в Ростове, в одной из школ, Семенову повезло встретить Сергея Карповича Гамбарцумова — влюбленного в свое дело учителя рисования, который разглядел талант вроде бы обычного пацанчика, рисующего на стенах мелком. Учитель стал проводить с ним и другими способными ребятами дополнительные занятия по живописи. Группа собиралась по утрам, до уроков. Выдержать такой режим могли только безмерно увлеченные.
Вообще-то страсть к изображениям открылась Ване еще в 6 лет, а помог этому счастью… несчастный случай. Сбегая как-то вниз по лестнице, он опрокинул на себя кипящий самовар. От страшного ожога лечился долго, несколько месяцев постельный режим. От нечего делать придумал забаву: «Сложишь бумажку вчетверо, сделаешь два-три прореза, развернешь — и готов диковинный узор-цветок! Чудеса…» «Цветы» Ваня клеил на окно. Увидев их однажды, мать попросила: «Ты бы мне такой узор для подушки сделал, а я бы вышила». Самым чудесным для Семенова было то, что «беспечная игра вдруг обрела взрослую серьезность, стала нужной».
Первые свои комиксы, юмористические рисунки с подписями, Семенов начал делать на длинных бумажных лентах, которыми оклеивали в банке пачки денег (тогда он учился в Коммерческом училище). Ваня рисовал на этих лентах целые серии приключений, как на кинопленке. Он и торгуя папиросами, так занимательно раскрашивал свой ящик, что невозможно было пройти мимо.
Однако искусство искусством, а вузом для себя Семенов выбрал ростовский мединститут. Отучился первый курс. А весной произошло крупное политическое событие, сегодня известное как Всеобщая стачка 1926 года. И событие это кардинально изменило всю дальнейшую жизнь ростовского студента-медика.
«Портрет дармоеда: — Я готов войти в коммунизм хоть сегодня». Карикатура И. Семенова для журнала «Крокодил», 1959 год.
Хотя стачка эта происходила в Англии, бастовали «наши» — рабочий класс, целых четыре миллиона человек. Событие широко обсуждалось: лейбористы рабочих предали, и такой поворот жег сердца людей. Загорелся и 20-летний Семенов. «Сделай рисунок, отнеси в «Молот», — предложил учитель.
На карикатуре Семенова главы партии лейбористов, «социалисты его величества», несут гроб, где покоится всеобщая забастовка, сзади со свечой идет английский король. Свой рисунок Иван саркастично назвал «Сотрудничество классов».
Шарж был удачный, и «Молот», тогда самая крупная областная газета, его напечатал. Семенов ликовал! «Трудно с чем-то сравнить чувство, которое я тогда испытал — это было как рождение первого ребенка», — напишет он спустя 40 лет.
Так в мае 1926 года оборвалась карьера доктора Семенова и началась карьера Семенова-карикатуриста. Он не раз говорил, «стать художником мне помогли английские горняки» (забастовку начали шахтеры). К слову, много позже, в 1960-х, на светском приеме в Лондоне, в Королевской академии художеств, его спросили: «Мистер Семенов, нам не ясно, что такое социалистический реализм. Объясните это как можно понятней». Семенов не растерялся: «Вы видите мою жену? Она беседует с вашим коллегой. Как по-вашему, она реалистическая по форме?» — «О да, разумеется!» — «Так вот, уверяю вас, что она социалистическая по содержанию».
На карикатуре Семенова главы партии лейбористов, «социалисты его величества», несут гроб, где покоится всеобщая забастовка, сзади со свечой идет английский король. Свой рисунок Иван саркастично назвал «Сотрудничество классов».
Шарж был удачный, и «Молот», тогда самая крупная областная газета, его напечатал. Семенов ликовал! «Трудно с чем-то сравнить чувство, которое я тогда испытал — это было как рождение первого ребенка», — напишет он спустя 40 лет.
Так в мае 1926 года оборвалась карьера доктора Семенова и началась карьера Семенова-карикатуриста. Он не раз говорил, «стать художником мне помогли английские горняки» (забастовку начали шахтеры). К слову, много позже, в 1960-х, на светском приеме в Лондоне, в Королевской академии художеств, его спросили: «Мистер Семенов, нам не ясно, что такое социалистический реализм. Объясните это как можно понятней». Семенов не растерялся: «Вы видите мою жену? Она беседует с вашим коллегой. Как по-вашему, она реалистическая по форме?» — «О да, разумеется!» — «Так вот, уверяю вас, что она социалистическая по содержанию».
«Вид чудо-стадиона в Энске. (Примечание Крокодила. Виды на строительство детсадов в этом городе пока отсутствуют)». Карикатура И. Семенова для «Крокодила».
В Ростове Семенов работал газетчиком еще целых 6 лет, отучился в художественном училище имени Грекова. Кроме карикатур делал множество рисунков к местным заметкам, к рубрике «Ростов на экране» и к сатирической подборке «Молотом по голове». Только в 1931-м он решился отправить свою карикатуру в столичный «Крокодил», уже гремевший на всю страну.
Популярность этого журнала была такой, что на больших экранах появился даже мультипликационный «Кинокрокодил», предшественник известного киножурнала «Фитиль». В 30-х в «Крокодиле» творили и монстры политической карикатуры Кукрыниксы, и фельетонисты Ильф и Петров, да кого там только не было! Даже футурист Владимир Маяковский писал для него рекламные вирши:
«…Не триста, не двести,
а только 150 рублей,
«…Не триста, не двести,
а только 150 рублей,
на «Рабочую газету»
с «Крокодилом» вместе,
и это
за целый месяц.
Эй,
рабочий,
рублей
не жалей!»
Так вот, карикатуру Семенова напечатали, она заняла всю последнюю страницу. Окрыленный художник решил выбираться в столицу. Правда, средств на это не было, совсем. «В Москву я впервые приехал летом 1932 года, и первой моей жилплощадью была Театральная площадь. В ее сквере стояли очень удобные большие и широкие скамьи, окруженные кустами. Вскоре жилплощадью стали редакционные диваны газеты «Комсомольской правды».
с «Крокодилом» вместе,
и это
за целый месяц.
Эй,
рабочий,
рублей
не жалей!»
Так вот, карикатуру Семенова напечатали, она заняла всю последнюю страницу. Окрыленный художник решил выбираться в столицу. Правда, средств на это не было, совсем. «В Москву я впервые приехал летом 1932 года, и первой моей жилплощадью была Театральная площадь. В ее сквере стояли очень удобные большие и широкие скамьи, окруженные кустами. Вскоре жилплощадью стали редакционные диваны газеты «Комсомольской правды».
Но и в «Комсомольскую правду», молодую шумную редакцию, скромный художник устроился не сразу. До этого он попал в отраслевое издательство Сельхозгиз, где почти год корпел над скучными техническими иллюстрациями.
Однако скоро, уже в 1933-м, 27-летний карикатурист был принят в московский Союз советских художников и перестал ночевать на редакционных диванах: его гротескные, живые иллюстрации были нарасхват во множестве изданий, а уж в «Крокодиле» он стал одним из самых узнаваемых и плодовитых графиков. Иван Максимович сказал однажды: «Кто-то подсчитал, что, если героев моих карикатур собрать в одном месте, они составили бы население крупного города».
Карикатура И. Семенова на обложке «Крокодила», 1964 год.
Во время войны Иван Семенов был призван и направлен в редакцию главной морской газеты «Красный флот». Снятый когда-то мальчишкой с парохода, он, теперь уже военкор, обошел и Черное море, и Балтику, и Заполярье — на больших кораблях и катерах-охотниках, с подводниками Северного флота и полярными летчиками Кольского полуострова. Участвовал в боевых операциях флота, в прорыве блокады Ленинграда, в освобождении Шлиссельбурга, в боях за Нарву. И ни одного дня не бросал рисовать. Газеты печатали его зарисовки с натуры — портреты солдат, картины военных будней, виды городов, отвоеванных у немцев. Войну он закончил в звании капитан-лейтенанта.
В конце 1940-х дошло дело и до иллюстрирования книг. Семенов рисовал так, что книжка сама просилась в руки читателю. Хотелось долго-долго разглядывать ее, посмеиваясь над точными характерными персонажами, и успех той же «Живой шляпы» Николая Носова наполовину зависел от обаятельного котенка на обложке, причем шляпа, под которой он сидел, действительно неуловимо казалась живой.
С детским писателем Носовым у Семенова сложился самый плодотворный союз. «Фантазеры», «Мишкина каша», «Огурцы», «Замазка» — Иван Максимович создал настолько гениальные иллюстрации, что после художники еще долго рисовали с оглядкой на «оригинал». И образ грубоватого вихрастого Незнайки бьет в яблочко до сих пор, он, можно сказать, канонический. А тонкая книжка «Бобик в гостях у Барбоса» была так бешено популярна, что ее приходилось переиздавать несколько раз: общий тираж перевалил за 3 миллиона экземпляров.
В конце 1940-х дошло дело и до иллюстрирования книг. Семенов рисовал так, что книжка сама просилась в руки читателю. Хотелось долго-долго разглядывать ее, посмеиваясь над точными характерными персонажами, и успех той же «Живой шляпы» Николая Носова наполовину зависел от обаятельного котенка на обложке, причем шляпа, под которой он сидел, действительно неуловимо казалась живой.
С детским писателем Носовым у Семенова сложился самый плодотворный союз. «Фантазеры», «Мишкина каша», «Огурцы», «Замазка» — Иван Максимович создал настолько гениальные иллюстрации, что после художники еще долго рисовали с оглядкой на «оригинал». И образ грубоватого вихрастого Незнайки бьет в яблочко до сих пор, он, можно сказать, канонический. А тонкая книжка «Бобик в гостях у Барбоса» была так бешено популярна, что ее приходилось переиздавать несколько раз: общий тираж перевалил за 3 миллиона экземпляров.
Рисунок И. Семенова к рассказу Н. Носова «Живая шляпа».
Семенов сделал узнаваемыми и любимыми девочек с лентами у Агнии Барто, бравого солдата Швейка у Ярослава Гашека, невозмутимых джентльменов Джерома К. Джерома, хитрых мальчишек Сергея Михалкова и многих других. Михалков даже написал стихи о Семенове: «Ты мастер брать на полотно / То, что действительно смешно, / А это, скажем между прочим, / Не всем художникам дано».
Харизма картинок Семенова так велика, что сделанные им в 1960-х иллюстрации к стихотворению Михалкова «Миллионер» — про бесчеловечный мир капитала и собаку-миллионера, в 90-х переиздали как «Джентельдог» — с новым текстом и новой моралью. Уж очень хороши рисунки.
В 1956-м к Семенову, уже главному художнику «Крокодила», пришла идея детского иллюстрированного журнала. По легенде, название «Веселые картинки» подсказал ему сын Володя. Иван Максимович приехал на дачу и застал мальчишку склонившимся над своими альбомом. «Что там?» — «Картинки про то, как мы здесь живем!» — отвечал, не отрываясь от рисования, сын. — «И что же это за картинки?» — «Веселые!» Кстати, вплоть до 1970-х журнал и выпускался в необычном — альбомном — формате.
Харизма картинок Семенова так велика, что сделанные им в 1960-х иллюстрации к стихотворению Михалкова «Миллионер» — про бесчеловечный мир капитала и собаку-миллионера, в 90-х переиздали как «Джентельдог» — с новым текстом и новой моралью. Уж очень хороши рисунки.
В 1956-м к Семенову, уже главному художнику «Крокодила», пришла идея детского иллюстрированного журнала. По легенде, название «Веселые картинки» подсказал ему сын Володя. Иван Максимович приехал на дачу и застал мальчишку склонившимся над своими альбомом. «Что там?» — «Картинки про то, как мы здесь живем!» — отвечал, не отрываясь от рисования, сын. — «И что же это за картинки?» — «Веселые!» Кстати, вплоть до 1970-х журнал и выпускался в необычном — альбомном — формате.
Первая обложка «Веселых картинок», рисунок К. Ротова. Сентябрь 1956 года.
Семенов сам придумал весь пилотный номер: макет, текст, рисунки, — и даже главного героя, ставшего первым символом журнала. Это был Карандаш. Не рабочий, не колхозник, а маленький художник в синей блузе и с бантом, интеллигент. Рисовал Карандаш носом — вместо носа у него грифель, и все, что нарисует — оживает.
Потом всей редакцией «Веселых картинок» сочинили международный клуб веселых человечков. В него вошли: железный Самоделкин, который и вправду сделал сам себя (собрал внутри коробки конструктора), бодрые обрусевшие итальянцы Чиполлино и Буратино, датчанка Дюймовочка (единственная в компании девчонка), русская кукла Петрушка и чешская кукла Гурвинек, ну и любимый всеми Незнайка.
В стране уже были детские журналы «Мурзилка», «Пионер» и «Костер», но Семенову дали добро: в тот год вышло постановление «О развитии детской литературы и детской периодики».
От журнала для дошкольников ничего особенного не ждали: подумаешь, картинки. Но успех превзошел все ожидания. Номера разлетались мгновенно. Дети мечтали о подписке как о лучшем подарке. В какой-то момент тираж одного номера «Веселых картинок» достигал 9,5 млн экземпляров (а общий тираж за годы существования перевалил за 4,5 млрд!) Слава была всенародной. «В школах нас встречали, как инопланетян. Еще бы! Живые художники из любимого журнала!» — вспоминал иллюстратор Леонид Сергеев.
«Журнал был не просто популярным — он был чрезвычайно доходным медиапроектом. Несмотря на грошовую стоимость в 15 копеек, он приносил своему учредителю, ЦК ВЛКСМ, огромную прибыль. Сотрудники журнала любили хвастаться тем, что «Веселые картинки» в одиночку зарабатывают денег больше, чем все журналы издательства «Молодая гвардия», — пишет Вадим Нестеров в книге «Клуб веселых, но ненаходчивых».
Потом всей редакцией «Веселых картинок» сочинили международный клуб веселых человечков. В него вошли: железный Самоделкин, который и вправду сделал сам себя (собрал внутри коробки конструктора), бодрые обрусевшие итальянцы Чиполлино и Буратино, датчанка Дюймовочка (единственная в компании девчонка), русская кукла Петрушка и чешская кукла Гурвинек, ну и любимый всеми Незнайка.
В стране уже были детские журналы «Мурзилка», «Пионер» и «Костер», но Семенову дали добро: в тот год вышло постановление «О развитии детской литературы и детской периодики».
От журнала для дошкольников ничего особенного не ждали: подумаешь, картинки. Но успех превзошел все ожидания. Номера разлетались мгновенно. Дети мечтали о подписке как о лучшем подарке. В какой-то момент тираж одного номера «Веселых картинок» достигал 9,5 млн экземпляров (а общий тираж за годы существования перевалил за 4,5 млрд!) Слава была всенародной. «В школах нас встречали, как инопланетян. Еще бы! Живые художники из любимого журнала!» — вспоминал иллюстратор Леонид Сергеев.
«Журнал был не просто популярным — он был чрезвычайно доходным медиапроектом. Несмотря на грошовую стоимость в 15 копеек, он приносил своему учредителю, ЦК ВЛКСМ, огромную прибыль. Сотрудники журнала любили хвастаться тем, что «Веселые картинки» в одиночку зарабатывают денег больше, чем все журналы издательства «Молодая гвардия», — пишет Вадим Нестеров в книге «Клуб веселых, но ненаходчивых».
Международный клуб веселых человечков. Рисунок Ю. Узбякова.
Причин было несколько: во-первых, «Веселые картинки» продвигали неведомый в Союзе новаторский жанр комикса и вообще все, что можно нарисовать: истории в картинках, картинки-загадки, парные картинки «Найди отличия», книжки-малышки, пиктограммы. Семенов даже придумал своего, советского, Тинтина — Петю Рыжика. И говорить с детьми на языке рисунка было проще и интереснее.
Во-вторых, свобода творчества. Это было единственное в СССР (!) бесцензурное издание. В те времена на подпись цензорам носили всё: каждую книгу, газету, брошюру. Нынешний главный редактор журнала Инна Антипенко рассказывала в интервью: «Более того, «Веселые картинки» были единственным печатным изданием, на страницах которого никогда не публиковались и обязательные для всей прессы печальные извещения о смене руководителей советского государства. В «Мурзилке», например, такое бывало — там аудитория была постарше… Когда умер Брежнев, сверху была спущена директива — опубликовать его портрет в траурной рамке на обложке всех изданий. Сотрудникам редакции пришлось довольно долго доказывать вышестоящим инстанциям, что это будет выглядеть крайне неуместно рядом с названием журнала».
…Они существовали как-то отдельно. Даже комната главреда «Веселых картинок» выглядела несолидно — крохотная каморка против огромного номенклатурного кабинета главы того же «Крокодила». Поэтому рисовал Семенов не у себя, а в общем зале, где стояли специальные столы для художников.
Во-вторых, свобода творчества. Это было единственное в СССР (!) бесцензурное издание. В те времена на подпись цензорам носили всё: каждую книгу, газету, брошюру. Нынешний главный редактор журнала Инна Антипенко рассказывала в интервью: «Более того, «Веселые картинки» были единственным печатным изданием, на страницах которого никогда не публиковались и обязательные для всей прессы печальные извещения о смене руководителей советского государства. В «Мурзилке», например, такое бывало — там аудитория была постарше… Когда умер Брежнев, сверху была спущена директива — опубликовать его портрет в траурной рамке на обложке всех изданий. Сотрудникам редакции пришлось довольно долго доказывать вышестоящим инстанциям, что это будет выглядеть крайне неуместно рядом с названием журнала».
…Они существовали как-то отдельно. Даже комната главреда «Веселых картинок» выглядела несолидно — крохотная каморка против огромного номенклатурного кабинета главы того же «Крокодила». Поэтому рисовал Семенов не у себя, а в общем зале, где стояли специальные столы для художников.
Рисунок И. Семенова к рассказу О. Генри «Короли и капуста».
В-третьих, журнал Семенова хотел не поучать, а вызывать смех. Правда, было это делом весьма серьезным. Редактор Феликс Шапиро рассказывал технологию: «Среди сотрудников журнала были «темисты» — те, кто умеет хорошо придумывать сюжеты. Они со своими набросками приходили на так называемые «темные совещания». Совещания проходили в комнате, где было много-много стульев и всего один стол. За столом сидел Иван Максимович. Он оглядывал всех и спрашивал: «Ну, кто смелый?» Кто-нибудь из темистов выходил и отдавал ему свои эскизы. Он их показывал всем собравшимся и следил за реакцией: если люди улыбались, эскизы откладывались в одну сторону. Если реакции не было — в другую».
Между прочим, одним из главных «темистов» «Веселых картинок» был молодой Александр Митта, будущий известный режиссер («Сказка странствий», «Экипаж», «Гори, гори, моя звезда»). Как-то, используя свои рисунки вместо портфолио, Митта пришел в великому Михаилу Ромму, проситься в ученики: «Ему понравилось, он посмеялся. И помог мне».
Участники вспоминают, что с «темных совещаний» иногда выходили «по стеночке», насмеявшись до истерики. Семенов говорил, что его девиз — это строчки Михаила Светлова: «Пусть заходит ум за разум в мире неизвестности. Но не дадимся двум заразам: тусклости и трезвости». Правда, тут же подчеркивал, что трезвость здесь — метафора. Но тусклость точно была не по его части.
Между прочим, одним из главных «темистов» «Веселых картинок» был молодой Александр Митта, будущий известный режиссер («Сказка странствий», «Экипаж», «Гори, гори, моя звезда»). Как-то, используя свои рисунки вместо портфолио, Митта пришел в великому Михаилу Ромму, проситься в ученики: «Ему понравилось, он посмеялся. И помог мне».
Участники вспоминают, что с «темных совещаний» иногда выходили «по стеночке», насмеявшись до истерики. Семенов говорил, что его девиз — это строчки Михаила Светлова: «Пусть заходит ум за разум в мире неизвестности. Но не дадимся двум заразам: тусклости и трезвости». Правда, тут же подчеркивал, что трезвость здесь — метафора. Но тусклость точно была не по его части.
В 1979 году художник Виктор Пивоваров создал новый, всем знакомый логотип журнала.
Вокруг себя Семенов собрал потрясающую команду: Владимир Сутеев, Анатолий Елисеев, Виктор Чижиков, Евгений Мигунов, Алексей Лаптев, Аминадав Каневский, Юрий Васнецов, — каждый со своим ярко выраженным почерком. «Клан неиссякаемых выдумщиков и едких насмешников», по словам Леонида Сергеева. Привлекали и зарубежных гениев: например, звезду датской карикатуры Херлуфа Бидструпа.
Интересно, что первую, знаменитую многофигурную обложку для «Веселых картинок» рисовал не Семенов, но тоже донской казак и тоже «грековец», выходец из Ростова, великолепный график Константин Ротов («Приключения капитана Врунгеля», «Старик Хоттабыч», «Золотой теленок»). За первый же год Ротов нарисовал в «Веселых картинках» так много шикарных разворотов, что коллеги, смеясь, предложили назвать его Разворотовым. Впрочем, был он человеком очень непростой судьбы: 14 лет отсидел в лагерях за один «неправильный» шарж в «Крокодиле», а в редакцию Семенова попал сразу после реабилитации.
Семенов тоже увлекался сложным рисунком: он создавал настоящий калейдоскоп человеческих фигур, сейчас такие книжки для разглядывания называются виммельбухи. Друзья-шахматисты называли его «гроссмейстер многофигурной композиции». Семенов смеялся: «Иногда товарищи говорят, что я щедро расходую фантазию, мол, из одного твоего рисунка можно сделать несколько тем. Но для меня не имеет значения коммерческая сторона творчества».
Был Семенов человеком рослым, красивым, с необыкновенно яркими синими глазами; эти глаза удивляли всех, кто его видел, такие бывают разве что у детей. А главное: он был удивительно спокойным. Художник Анатолий Елисеев вспоминал, как однажды они, молодые дураки, решили подшутить над главредом, как обычно рисовавшим в общем зале: «Кто-то привез из Финляндии купленную в магазине приколов свинцовую кляксу, неотличимую от настоящей. Дождались, когда Семенов почти закончит композицию, набьет трубку и выйдет покурить — и подложили кляксу на почти готовый рисунок. Семенов вернулся. Увидел. Встал столбом. Пожевал губами. Уронил мрачное и тяжелое, как булыжник: «Говнюки». Сел, сдвинул «испорченный» рисунок, вздохнул, достал чистый лист и принялся рисовать все заново». Вывести Максимыча из себя было невозможно.
Юмористический журнал для детей главред Семенов делал до 1972 года. Новый редактор Рубен Варшамов открыл в «Картинках» другую эпоху и другую эстетику: его авторами стали художники-нонконформисты Илья Кабаков, Эдуард Гороховский, Виктор Пивоваров. С нарисованным в те годы логотипом из букв-человечков журнал существует и по сей день. Но всегда помнит, кто его создал.
Интересно, что первую, знаменитую многофигурную обложку для «Веселых картинок» рисовал не Семенов, но тоже донской казак и тоже «грековец», выходец из Ростова, великолепный график Константин Ротов («Приключения капитана Врунгеля», «Старик Хоттабыч», «Золотой теленок»). За первый же год Ротов нарисовал в «Веселых картинках» так много шикарных разворотов, что коллеги, смеясь, предложили назвать его Разворотовым. Впрочем, был он человеком очень непростой судьбы: 14 лет отсидел в лагерях за один «неправильный» шарж в «Крокодиле», а в редакцию Семенова попал сразу после реабилитации.
Семенов тоже увлекался сложным рисунком: он создавал настоящий калейдоскоп человеческих фигур, сейчас такие книжки для разглядывания называются виммельбухи. Друзья-шахматисты называли его «гроссмейстер многофигурной композиции». Семенов смеялся: «Иногда товарищи говорят, что я щедро расходую фантазию, мол, из одного твоего рисунка можно сделать несколько тем. Но для меня не имеет значения коммерческая сторона творчества».
Был Семенов человеком рослым, красивым, с необыкновенно яркими синими глазами; эти глаза удивляли всех, кто его видел, такие бывают разве что у детей. А главное: он был удивительно спокойным. Художник Анатолий Елисеев вспоминал, как однажды они, молодые дураки, решили подшутить над главредом, как обычно рисовавшим в общем зале: «Кто-то привез из Финляндии купленную в магазине приколов свинцовую кляксу, неотличимую от настоящей. Дождались, когда Семенов почти закончит композицию, набьет трубку и выйдет покурить — и подложили кляксу на почти готовый рисунок. Семенов вернулся. Увидел. Встал столбом. Пожевал губами. Уронил мрачное и тяжелое, как булыжник: «Говнюки». Сел, сдвинул «испорченный» рисунок, вздохнул, достал чистый лист и принялся рисовать все заново». Вывести Максимыча из себя было невозможно.
Юмористический журнал для детей главред Семенов делал до 1972 года. Новый редактор Рубен Варшамов открыл в «Картинках» другую эпоху и другую эстетику: его авторами стали художники-нонконформисты Илья Кабаков, Эдуард Гороховский, Виктор Пивоваров. С нарисованным в те годы логотипом из букв-человечков журнал существует и по сей день. Но всегда помнит, кто его создал.
Главный редактор «Веселых картинок» Рубен Варшамов (слева) и Иван Семенов на выставке, посвященной 25-летию журнала. 1981 год.
Народный художник СССР, награжденный орденом Трудового Красного Знамени, Иван Семенов ушел из жизни в 1982 году. В 1976-м Иван Максимович отмечал сразу три юбилея: свое 70-летие, 50 лет с момента первой публикации в газете «Молот» и 20 лет с выхода первого номера «Веселых картинок». Надо ли говорить, что серьезным взрослым человеком он так и не стал? Было в нем важное качество, не позволяющее делаться большим и скучным, оно хранится в одном из его детских воспоминаний: «Ехали мы однажды с мамой из Ростова в Нахичевань. Их разделяло большое зеленое поле. Мама говорит: «Вот хлеб растет». Мне было четыре года, я удивленно таращил глаза: «Где хлеб растет?» С тех пор, сколько себя помню, не перестаю удивляться».
Партнер проекта «Гражданин Ростова-на-Дону» — банк «Центр-инвест». Один из лидеров отрасли на Юге России, «Центр-инвест» с 1992 года развивает экономику региона, поддерживает малый бизнес и реализует социально-образовательные программы. В 2014 году при поддержке банка создан первый в России Центр финансовой грамотности. Сейчас их пять: в Ростове-на-Дону, Краснодаре, Таганроге, Волгодонске и Волгограде. Уже более 600 тысяч человек получили бесплатные финансовые консультации. В их числе школьники, студенты, предприниматели, пенсионеры.
«Центр-инвест» известен также как учредитель и организатор ежегодного Всероссийского конкурса среди журналистов на соискание премии им. В. В. Смирнова «Поколение S».
Если вы хотите не пропустить новые выпуски проекта «Гражданин Ростова-на-Дону», подпишитесь на нас в Яндекс.Дзене, фейсбуке, «ВКонтакте», инстаграме.
