21 августа 2017 года пожар за Театральной площадью оставил без крова 560 ростовчан. Беда всколыхнула всю Россию, ростовский пожар обсуждали в самых рейтинговых телешоу страны. Потихоньку страсти улеглись. Большинство погорельцев переехали к родственникам или снимают квартиры — в ожидании денег от властей на новое жилье. Но есть люди, которые до сих пор живут в гостиницах: в «Звезде» на Комсомольской площади и «Западной» на ул. Содружества, и профилактории «Заря» ДГТУ (на ул. Петровской).
Мы навестили их накануне Нового года, узнали, как им живется.
Ирина Минаева
жила в переулке Чувашском, 30, теперь в гостинице «Звезда»
Мне дали не все положенные деньги, потому что я не прописана была там. Так смешно: 34 года прожила, и ни одного доказательства. Меня спрашивают: врача вызывали на дом? Полицию вызывали? Я говорю: нет. Хорошо, что соседи есть, удалось доказать — но только в конце ноября. Мне вроде должны дать 110 тысяч. Правда, сказали, что денег пока нет, дадут то ли позже, то ли не дадут.
С нами никто не общается. Последнее собрание было 21 октября — ну, с сити-менеджером и его компанией. Я хотела прийти к нему на личный прием — и получила письменный отказ. Действительно, зачем мы им?
Знаете, одна моя знакомая сказала: давно надо было от этого района избавиться, там одни наркоманы и алкоголики жили. Они что, только у нас жили, а в Александровке или на Северном нет? Да нормальные люди жили! Да, дорог не было, многие углем топили, за водой ходили на колонку за несколько кварталов. Собчак, кстати, когда приезжала, рядом с нашим домом стояла, точнее с развалинами. Я сама к ней не ходила, только на фотографиях видела. А зачем ходить, что она сделает? Обещать — не значит жениться. Почему она в августе не приехала или в сентябре? Смешно все это.
Живем в гостинице, ничего своего. Кормят нас нормально, но не тут, три раза в день сажают в автобус и возят в столовую на Ленина. По утрам дают обычно гречку с молоком, я ее уже видеть не могу. Обеды и ужины обычные: супы, рыба, курица, пюре, макароны. Есть можно.
А еще в этой столовой хотят, чтобы мы заявление написали: выдайте нам еду на 31 декабря, 1 и 2 января сухими пайками. Я говорю: я так не хочу! Мне объяснить пытаются: пожалуйста, пусть у людей выходные будут. Я, конечно, по-человечески их понимаю, но что это такое — 3 дня подряд сосиски и сыр жевать. Они в ноябре точно так же хотели себе выходные выбить, но мы в соцзащиту позвонили, их заставили готовить. В этот раз тоже позвоним.
Одна из работниц столовой говорит мне: были бы вы на моем месте, мы там устаем! Я — ей: да, вы устаете, но после рабочего дня вы пойдете к себе домой, примете свою ванну, поедите из своей тарелки и ляжете в свою постель.
Про Новый год я не думала даже. Не хочется об этом думать, когда своего угла нет. Может, к детям поедем, они у нас в Новочеркасске живут. Либо что-то попытаемся тут придумать. Кстати, вот недавно были у детей в Новочеркасске, посидели, отвлеклись. Я как-то даже забыла, что у нас дома нет, подумала по привычке: вот сейчас к себе поедем.
Хотя я туда часто прихожу, там моя мама все еще живет, до нее огонь не дошел. Как-то пришла, спускаюсь к себе, на развалины. Стоит полицейский, спрашивает: добрый день, кто такая, что-то тут потеряли? Я говорю: да я тут все потеряла, в один миг.
Валентина Черкасова
пер. Чувашский, 56 — санаторий-профилакторий ДГТУ «Заря»
Нам, конечно, денег дали: сначала 50 тысяч, потом 110 — за материальный ущерб. Они думают, что все нажитое за 67 лет можно оценить в 110 тысяч. И сейчас собираются давать по 46 тысяч 800 рублей за 1 положенный квадратный метр. (По закону, одному человеку полагается 33 кв.м. жилья, семье из 2 человек — 42 кв.м., а если в семье больше 2 человек, каждому — по 18 кв.м.. Выплачивать деньги должны начать в этом месяце. — «Нация».) Что можно купить за эти деньги? Даже если мы найдем что-то, конуру какую-то — у нас не хватит денег обустроить по-человечески все это. Придем, ляжем на голый пол.
У меня жизнь уже закончилась, я человек из прошлого, могу жить только воспоминаниями: «у меня было то», «я ездила туда», «у меня был свой двор, цветы, деревья». А сейчас на мне свитер — и тот чужой.
Да, кровать есть, какие-то тряпки нам дали, родственники что-то купили по мелочи. Кормят нормально: супы, борщи, котлеты, плов. Девочки стараются. Готовить самим нельзя, да и негде, это же профилакторий. Есть общий холодильник, на 14 человек, в холле. Есть микроволновка, утюг, гладильная доска — тоже все общее.
Новый год… Какой Новый год, настроение упадническое, даже не думаем об этом. Иногда вот передачи смотрим по телевизору, как там всем рьяно помогают, если кто в беду попал. А мы вроде бы из другого мира, мы никому не нужны.
Ну, наверное, Новый год тут отметим, куда ехать-то? У меня внук с женой на съемной квартире живут, может, придут в гости, может, нет. А если к себе пригласят, я не пойду, к ним друзья наверняка придут, я старая бабка, зачем я нужна там? Дочка вот маленькую елочку искусственную купила. А еще Деда Мороза, который песни поет, смотрите, какая прелесть! (Включает Деда Мороза, играет Jingle Bells.)
Мы Новый год всегда широко отмечали! Гости приходили, молодежь. Гору еды готовили: и мясо, и птицу, и рыбу. Всегда ставили елку, живую, огромную, до потолка.
Но после того, что с дочкой моей случилось, мне ничего не хочется. Жить не хочется… Она у меня в больницу слегла недавно: два инсульта в 46 лет. Дежурим с внуком по очереди. Почти не говорит, сейчас вот внук ей трубку дал, кое-как пролепетала: мамочка, ты где, когда придешь?
Это у нее из-за пожара. Потом переезд, собрания эти, обещания бесконечные… Три с половиной месяца в ней это копилось, добили ее! Это все нелюди виноваты, у которых рука поднялась спалить наш район. Если бы мне попался кто-то из них, я бы его разорвала, живого, на куски. Он бы орал, а я бы рвала! Пусть меня хоть в тюрьму сажают, в лагеря отправляют!.. Я все сделаю, чтобы дочку на ноги поставить: в кредиты влезу, буду помощи просить, мир не без добрых людей. А эти уроды, которые довели ее — пусть хоть толику моих страданий испытают.
Татьяна Емельянова
пер. Чувашский, 30 — гостиница «Звезда»
Я в тот день позавтракала и села телевизор смотреть, а он вдруг мигать стал. Вышла, увидела дым, позвонила пожарным. Ко мне соседи стучатся: Таня, все горит, выходить надо! Я ничего взять не успела: ни документы, ни деньги, ни телефон. Только летний халат на мне и тапки. Меня на табуретку посадили, потом в школу забрали, потом в гостиницу. Позже вещи мне принесли, спасибо бывшим коллегам из поликлиники МВД, я там раньше главной медсестрой работала.
Я почти никуда не хожу, сижу одна. Соседка моя мне еду приносит, сын навещает. Но выходить боюсь: ноги больные, слабые, по лестнице спускаться лишний раз не хочу.
Новый год у меня всегда хороший был: сын приходил с невесткой, мы салют смотрели, из моего двора все хорошо видно и слышно. Я обычно что-нибудь пекла: пирожки, бисквиты, торт «Прага», это мой фирменный. Я его с клубникой делала, шоколадом клубнику заливала, украшала зефиром и орехами грецкими. Елку живую ставили, с лампочками, игрушками, как полагается. Когда внучка была маленькая, ей Деда Мороза со Снегурочкой приглашали.
На Новый год я буду тут одна с телевизором сидеть. Ну, родные поздравят, и то хорошо будет. Ничего я не хочу. Да и надеть мне нечего, чтобы пойти куда-то.
Мехрибан Абдуллаева
пер. Крепостной, 20 — профилакторий ДГТУ «Заря»
Мехрибан Абдуллаева и ее дочь Нягар.
Тут живу с братом, детьми и внуком. Я сама из Азербайджана, но гражданство у меня российское, в Ростове с 1998 года живу. Вернуться обратно поэтому не могу, да и не хочу: дети тут работают и учатся, внук в школу ходит. Он у нас мальчик сложный: у него ДЦП, аутизм, мы с ним занимаемся постоянно, водим к специалистам. Вот кто у нас больше всего из-за Нового года переживает. Племянник как-то кинул ему фотку в интернете: Илюша, гляди, какая у нас елочка! Он расстроился.
Общий холл в профилактории.
Я сюда хочу маленькую елочку купить, пусть у ребенка хоть какой-то праздник будет, а то это нечестно по отношению к нему. Он и подарок мне заказал — конструктор «Лего». Я его, наверное, на какую-нибудь детскую елку в городе еще свожу. У него же в начале января день рождения, надо создать хоть какую-то праздничную атмосферу.
