Хулиганские истории от Ширвиндта, Рутберг и Чиндяйкина

Специально для «Нации» шеф-редактор журнала «Театрал» Виктор Борзенко собрал забавные истории о знаменитых актерах:
— Эту историю я знаю от Иосифа Райхельгауза, худрука театра «Школа современной пьесы». Тогда он работал в «Современнике». Однажды на гастролях, в очередном городе, вся труппа собралась в холле гостиницы. Вдруг кто-то из артистов увидел, что в газетном киоске продается портрет Игоря Кваши. То, что в «Союзпечати» продается портрет известного актера — факт неудивительный, но то, что только Игоря Владимировича — короче, сердца коллег кольнула зависть.Сам Кваша, подойдя к киоску, спросил громко:
— А портрет Галины Волчек у вас есть?
— Нет, — ответила киоскер.
Кваша снисходительно посмотрел через плечо на Волчек.
— Ну, может, Гафт тогда есть?
— Тоже нету.
Еще один взгляд через плечо.
— А Табаков есть?
— И Табакова тоже нет.
И тут бы Игорю Владимировичу остановиться, но он не смог.
— А кто же у вас есть? – спросил он еще громче.
— Да какая-то КвАша осталась, — равнодушно ответила киоскер. — Всех раскупили, а этого не берут.

История от Юлии Рутберг

— У нас в Театре Вахтангова еще в советское время шел спектакль «Раненые» про Гражданскую войну. Однажды его поставили на 31 декабря. Артисты играют, ясное дело, в полноги — всем хочется поскорее домой, встречать Новый год. В финальной сцене матрос (Валентин Пичугин) должен сказать белому офицеру: «А вы, господа, снимайте штаны, делайте из них паруса и дуйте один за другим». Но сказал он — «А вы, господа, снимайте штаны и вдуйте один в другого». Ну, что тут добавишь? Оглушительный успех.

История от Александра Ширвиндта

— 1980 год. Назревал 80-летний юбилей мощнейшего циркового деятеля Марка Местечкина. На арене цирка, что на Цветном бульваре, толпились люди и кони, чтобы выразить восхищение мэтру. В правительственной ложе кучно сидело московское начальство.
Я, собрав юбилейную команду Театра сатиры, вывел на сцену Аросеву, Рунге, Державина, которые демонстрировали Местечкину схожесть наших с цирком творческих направлений. «И, наконец, — привычно произношу я, — эталон нашей цирковой закалки, универсальный клоун, 90-летний Егор Тусузов». Тусузов (заслуженный артист РСФСР) дрессированно выбегает на арену и под привычный шквал аплодисментов бодро бежит по маршруту цирковых лошадей. Во время его пробежки я успеваю сказать: «Вот, дорогой Марк, Тусузов старше вас на десять лет, а в какой форме — несмотря на то, что питается говном в нашем театральном буфете».
Лучше бы я не успел этого произнести... На следующее утро Театр сатиры пригласили к секретарю МГК партии по идеологии. Так как меня одного — в силу стойкой беспартийности — пригласить было нельзя, меня вел за ручку секретарь парторганизации театра милейший Борис Рунге.За утренним столом сидело несколько суровых дам с «халами» на голове и пара мужиков с лицами провинциальных инквизиторов, причесанные водой, очевидно, после вчерашних алкогольных ошибок.
С экзекуцией не тянули и спросили, обращаясь к собрату по партии Рунге, считает ли он возможным мое пребывание в театре после такого. Боря беспомощно посмотрел на меня, а я сделал наивно-удивленное лицо и сказал: «Я знаю, что инкриминирует мне родной МГК. Но я удивлен испорченностью уважаемых секретарей, ибо на арене я четко произнес: «Питается давно в буфете нашего театра». Сконфуженный МГК отпустил Рунге в театр без взысканий.

История от Николая Чиндяйкина

— Эта история случилась во времена моей работы в ростовском ТЮЗе. На гастролях в городе Енакиево ростовчане играли бразильскую сказку «Синяя ворона». В спектакле была занята лишь одна женщина — Рита Лобанова, а все остальные роли играли мужики, которые по сюжету часто раскачивались на лианах. И все бы хорошо, но до спектакля артисты прошлись по магазинам, и оказалось, что в Енакиево продается вино в трехлитровых банках…Я и сейчас удивляюсь, как они не попадали со своих лиан. Спектакль шел со скрежетом и готов был вот-вот сорваться. Маргарита все это время рыдала, потому что они ее, единственную трезвую, не слушали и делали, что хотели. Когда этот ужас закончился, в театре разгорелся скандал. На следующий день, конечно, устроили комсомольское собрание, на котором Ритка снова не могла сдержать слез. И все понимали, что никаких поблажек артистам не будет. Конечно, им объявили строжайший выговор. Под конец слово предоставили артисту Саше Габу. Он встал перед всей труппой: «Простите нас, и ты, Рита, прости. Хотя к чему такой переполох? Мы ведь сыграли спектакль. Ну да, выпили немножко, но, в общем, все ровно сыграли. И, честно говоря, ты, Рита, одна была не в ансамбле».
Этой репликой он испортил все собрание — все повалились от хохота.

История от режиссера Деклана Доннеллана

— В 2002 году я ставил в России спектакль «Борис Годунов», где был звездный состав: Александр Феклистов, Игорь Ясулович, Евгений Миронов и многие другие. Хозяйку корчмы играла Марина Голуб. И вот однажды этот спектакль мы повезли на гастроли в Бразилию. Представьте картину. Готовится переезд из одного города в другой. Все артисты, уставшие, сидят в автобусе, но нет Голуб и ее приятельницы Ирины Гриневой.В последнюю минуту появляется Голуб — держит дверь и начинает судорожно объяснять, что Ира вот-вот появится:
— Она сейчас в магазине. Ей не подошел размер. Она меняет джинсы.
График плотный, надо выезжать. Начинается шипение, но Маша держит удар:
— Нет, ждем Гриневу. Она уже на кассе. Вы должны понимать, женщина имеет право на джинсы.
Но тут вдруг один актер, не буду называть его, позволил себе настоящую грубость:
— А ну-ка убери свою задницу и не задерживай людей.
Все замерли. Но Маша за словом в карман не полезла:
— Кто это говорит! Это говорит самый ужасный артист на свете, с которым вообще ни один режиссер не хочет работать.
Кошмарная ситуация!
— Марина, успокойся! — решил сгладить конфликт мой помощник.
— Что «Марина»? Ты сам про него всегда так говоришь.
Реакцию я вам передать не могу — что-то вроде «возмущение, переходящее в безудержный смех».