История сельского доктора Раджеша, которого в народе прозвали Факиром
Люди

История сельского доктора Раджеша, которого в народе прозвали Факиром

«Соль земли». Казанская экспедиция. Часть II.

Хирурга-травматолога, индийца Сингха Раджеша Кумара, называют Факиром. В районной больнице на границе Татарстана и Ульяновской области он проводит сложнейшие операции, на которые решится не каждый столичный эскулап. Вдобавок к этому доктор Раджеш работает добровольным спасателем в местной пожарной дружине, учит односельчан оказывать первую помощь. А еще подсадил все село на истинно индийский вид спорта — бадминтон. 
Сингх Раджеш Кумар — второй герой нашей Казанской экспедиции.

Село Старое Дрожжаное — административный центр Дрожжановского района Татарстана, 220 км от Казани. Живет здесь чуть больше трех тысяч человек; две школы, техникум отраслевых технологий, что готовит кадры для местного зерноперерабатывающего предприятия.

Наша встреча, как объяснил доктор, была прописана свыше. Потому что нескольким журналистам до меня он отказал: пациенты, пожаротушение, турниры по бадминтону, а еще Раджеш строит дом. И вдруг у него воскресное дежурство в день выборов — это значит, что, скорее всего, будет спокойно, надо ловить момент.

Так и было — в больнице почти никого. В палате скучал единственный оставшийся на выходные пациент-паренек (сломал ключицу на сборе яблок). В ординаторской доктор Раджеш заполнял бумаги. Почерк у него такой же, как у всех врачей: ничегошеньки непонятно.

— Доктор, это же по-русски написано?
— Да, — смеется. — Я могу и красиво писать, но это будет медленно. Лучше я плохо напишу быстро, а хорошо поговорю медленно. 99 % любого лечения — это слова, и только 1 % — таблетки.

Сингх Раджеш Кумар родился в Бенаресе (или Варанаси). Один из старейших городов мира и, возможно, старейший в Индии. По легенде, Бенарес основал 5 тысяч лет назад сам Шива, поэтому паломники текут сюда рекой.

Мама и папа Раджеша тоже доктора.
— Там у нас все врачи общей практики, не как здесь. В России сразу учишься на хирурга или окулиста, это лучше — глубже знания. В Индии папа и мама поработали врачами общей практики, потом папа «защитил» хирургию, а мама — пластическую хирургию.

— Большие люди они там, наверное? И вы могли бы тоже быть таким.
— Да. Но мне всегда нравилась Россия, Советский Союз. Когда я был мальчиком, по телевизору постоянно показывали: Горбачев идет туда, Горбачев идет сюда. «Папа, я поеду учиться в Россию!» — говорил я. И он был не против: учиться в самой сильной стране мира было круто.

— Что вы знали об СССР тогда?
— Очень много: географию, население, климат. И Пушкина знал хорошо! Читал его много. Он и в переводе очень хороший. Мне сказки очень нравились.
Поначалу Раджеш расстраивался, что у нас бадминтон воспринимают как дачную забаву. «Это древнейший вид спорта, входит в программу Олимпийских игр!» Благодаря ему в селе Старое Дрожжаное появилась целая федерация бадминтона.
Поначалу Раджеш расстраивался, что у нас бадминтон воспринимают как дачную забаву. «Это древнейший вид спорта, входит в программу Олимпийских игр!» Благодаря ему в селе Старое Дрожжаное появилась целая федерация бадминтона.
— Но вы приехали как раз, когда Горбачев «ушел туда» насовсем — в 1991 году. СССР не стало...
— Для нас это было непонятно. Как так?! Нет самой сильной страны мира? Папа говорил: «Теперь ты учиться туда не поедешь, там уже страшно, давай в Италию». — «Нет, только в Россию!» Я кушать отказывался! Папа просил-просил, а я — нет, хочу в Россию. Папа купил билет. Мне было 16 лет, совсем маленький. Улетал с радостью, а как прилетел — плакал.

Вначале, правда, от счастья — это когда Раджеш увидел из иллюминатора огромную, похожую на электрическую паутину, Москву. А потом пришлось заплакать по-настоящему. Индийский мальчик не говорил по-русски, а его сопровождающего — студента, который уже учился в России и должен был довезти его до Чебоксар — вдруг развернули обратно: виза была просрочена.

— Я стоял один в аэропорту и не знал, что мне делать. Говорю людям по-английски, а они не понимают. Я вышел на улицу, декабрь был. И снег, буран сильный. Я смотрю и не пойму: что это такое летит? Минутку постоял и стал весь мокрый — не знал, что снег так быстро тает, испугался. Забежал в аэропорт, замерз, холодно. Иду, не знаю, плачу. И тут человек, лицо на меня похожее, я к нему. Он говорит по-английски — ура! А летел из Шри-Ланки в Ташкент. Я ему объяснил, что случилось, а он сказал: «Дай 100 долларов, тебя заберет отсюда мой брат, поживешь у него в Москве, а потом он поймает тебе самолет на Чебоксары». А меня дома пугали: нельзя разговаривать ни с кем, они тебя украдут! И деньги сказали не показывать никому. Доллары мне мама в джинсы зашила, там, где лейбл внутри, чтобы не нашли. Но зачем мне деньги, если все равно останусь тут, и конец? Я согласился дать сто долларов.

…Брат того человека был бизнесмен, я прожил у него около недели. Ходил немножко гулять по Москве. Больше всего удивлялся, как же все люди здесь похожи. Я покупал у одной женщины в ларьке молоко, а потом смотрю: она же чуть дальше продает хлеб, и она же идет по улице. Все одинаковые были: и лица, и одежда. Потом стал различать. Деньги еще менял удивительно: я им дал 500 долларов, а они мне — русских денег целый мешок, как от картошки. Я положил его на плечо и пошел. Мне потом сказали: нельзя было так делать, надо было только 10 долларов поменять. Но мне повезло: деньги не украли, и бизнесмен отправил меня в Чебоксары.
Потом в России мне тоже встречались многие хорошие люди.

Потом — это на 7-месячных курсах русского языка в Ульяновске, во время учебы в Чебоксарах, в ординатуре в Казани. Первый пациент, мужчина с переломом бедра, случился у Раджеша в больнице в Чебоксарах.
— Тогда было очень хорошее время для врачей. Я пришел к опытному хирургу-травматологу, а он говорит: «Ну, Радж, давай!» Как давать? Страшно, но делаешь, а он исправляет и толкает — давай-давай! Я быстро учился в деле. А сейчас не дают молодым врачам практики — это очень плохо. Надо тренироваться рядом с хорошим врачом.

— Почему травматология?
— Мне нравится, когда сложно, когда надо восстановить кости, вернуть человека на ноги, вылечить руки, позвоночник. Когда у меня получается, это чудо, я благодарю Бога. Молюсь до операции и потом говорю «спасибо», прошу, чтобы больной выздоравливал.

— Какому богу молитесь?
— Всем богам. Я верю во всех. И просто прошу: Бог, помоги мне вылечить пациента.

— Читала на сайте больницы, что к вам просятся не только местные — едут из других городов и даже регионов.
— Едут из разных мест: Ульяновск, Саратов, из Москвы двое были недавно. Я делаю операции на шейке бедра — это сложно, не все могут. Ну и обычные: локтевые, плечевые суставы, колени, голеностоп. Никакого специального оборудования у нас нет — я просто чувствую, что там у пациента с костями. Кто-то делает много снимков — я нет, так понимаю.

— Давайте тогда маленький эксперимент? Прямо сейчас — вы за столом, я напротив. Доктор, полтора месяца назад я получила травму. В больницу не пошла, некогда. Но травма эта отзывается и время от времени мешает мне жить. Что это за травма?

Раджеш помолчал секунд десять, обежал меня глазами, кивнул сам себе.
— Нога?

— Нога. Но она же длинная, где именно?
— Та часть, на которую вы наступаете, палец. Вам давно его надо было полечить, сейчас там уже воспаление сустава. Когда вы много ходите, он болит, а так не чувствуется. Я вам потом напишу, что делать.

— Как вы это поняли? Я ведь даже не хромаю...
Доктор Раджеш поднял брови и довольно улыбнулся.
Доктор Раджеш: «Хорошего врача люди накормят, так было всегда. Меня тоже кормят. Вот, бабушки приносят, медсестры приносят: я острый перец очень люблю и ем, как вы яблоки».
Доктор Раджеш: «Хорошего врача люди накормят, так было всегда. Меня тоже кормят. Вот, бабушки приносят, медсестры приносят: я острый перец очень люблю и ем, как вы яблоки».
После учебы индийский врач работал в Чувашии и Ульяновске. Если по-русски он хоть как-то понимал, то беглая речь чувашей и татар звучала поначалу совсем инородно. Выручали жестикуляция с интуицией и золотое врачебное правило: пациента надо выслушать, даже если ты половину не понимаешь. Одним становилось легче уже на этом этапе, другим после лечения: к молодому доктору потянулись пациенты.

— Я работал в Чебоксарах, но мне не нравятся большие города, всегда хотелось жить на воздухе. Я искал другое место. Однажды ехал с шофером в Ульяновск. Он остановился в Старом Дрожжино, попросил сходить почитать молитвы в церковь. А я не спешил — пошел погулять, зашел в больницу. Там уже много лет не было травматолога. И я спросил: «Можно у вас поработать?» Они так удивились! (Смеется.) Главврач позвонил в больницу, где я раньше работал, чтобы спросить, что со мной не так. А ему сказали: «Берите, закрыв глаза». Это было в 2008 году, 13 лет уже я здесь, получается.

Вначале к новому доктору в Старом Дрожжино присматривались. А потом народу было столько, что Раджеш работал без выходных и проходных. Шли все, кто годами не мог добраться до Казани, ехали из близлежащих деревень и сел. Поначалу нашего героя, конечно, прозвали Митхуном Чакраборти. А позже, когда он показал себя высококлассным хирургом, переименовали в Факира.

— Я слышала, что, когда вы только начинали работать здесь, пришлось проводить сложнейшую операцию. Пришили женщине стопу.
— Да, очень много лет уже прошло. Женщина была беременная, пятый месяц. Упала с сеновала, внизу стояла железяка, удар пришелся по суставу — ступня оторвалась. До Казани бы не довезли, я взял ее в операционную, но сказал, что 100 % гарантировать не могу. Сам до конца не верил. Смотрю, через четыре часа сосуды заработали, на другой день кровообращение нормальное, потом нога срослась. Ну и все. Двое детей уже у нее, бегает.
И пальцы пришивал, и тяжелые случаи с дроблением костей были… Знаете, случается у двух людей одинаковый перелом, но один выздоравливает быстро, а другой мучается несколько месяцев. Почему? У меня ответа нет — лечу я одинаково. Думаю, тут все зависит от Бога. Люди его вспоминают только, когда что-то болит, когда все плохо, а когда хорошо — нет. А надо благодарить, когда все хорошо.

— А вас благодарят? В деревне это традиция: яйца, куры, молоко...
— Хорошего врача люди накормят, так было всегда. Меня тоже кормят. И подарки дарят. Две девочки рисовали мои портреты, одна женщина подарила картину с Тадж-Махалом. А еще мне все приносят, сейчас покажу, — доктор выдвинул ящик стола и достал пакет с острым перцем. — Бабушки приносят, медсестры приносят. Я этот перец люблю и ем, как вы яблоки.

У Раджеша звонит телефон: утром была пациентка, и он обещает после дежурства заехать к ней. Во дворе стоит его машина, недорогой китайский джип. Доктор возит с собой набор первой медпомощи, а еще молоток и фомку. Последние — незаменимые инструменты во время автоаварий.
Старое Дрожжаное расположено недалеко от оживленной трассы. Сообщения о ДТП с жертвами поступают в районную больницу — доктор Раджеш собирается за считанные секунды и часто приезжает на место раньше скорой. Если машина повреждена и дверь открыть невозможно, выбивает окна, вытаскивает пострадавших, оказывает первую помощь на месте. Таких случаев в его практике, говорит, уже много десятков.

— Меня всегда поражает, когда стоят люди и просто смотрят. Не спасают, а снимают на телефон, — Раджеш хмурится. — Недавно была авария: женщина и ребенок. Машина смята, течет бензин — все стоят, боятся, что машина взорвется. Но я когда вижу ребенка в беде, ни о чем не думаю. Кричал, чтобы другие помогали. Полез, вытащил.
Тогда мы всё сделали. Но хочется, чтобы люди сами умели оказывать первую помощь. Я пошел учить этому в МЧС, потом в школы и к студентам в нашем техникуме. Я не читаю лекции. Лекции — это просто слова. Нужна практика: перелом, рана, как наложить шину, как транспортировать человека.

— Вам оплачивают эти курсы?
— Нет, зачем? Я сам захотел их вести, мне помогли это организовать — спасибо. А потом, когда ученики говорили, что кому-то эти знания помогли спасти человека, я был доволен.

Во время курсов для сотрудников МЧС доктор так втянулся, что сам стал пожарным-добровольцем. Выезжает на вызовы в нерабочее время. В районной дружине семь человек: шесть профессиональных спасателей и наш доктор.

— Причины все похожие: выпил, уснул с сигаретой; электричество загорелось, или дети играли со спичками. В Ульяновской области, недалеко от нас, было: мать ушла на базар, а дети нашли спички. Я приехал до пожарных, увидел их в окне за огнем. А у меня еще формы пожарной не было — намочил полотенце и пошел. Маленького ребенка на руках вынес, а второго через окно выставил и сам туда потом прыгнул, а за мной вход завалился. Волосы немножко сгорели, но потом отросли.

— Многих людей спасли на пожарах за 10 лет?
— Я не считал. Ну несколько десятков, наверное, спасли… Это и радость, и большая тяжесть. После выезда на ДТП или после больного с тяжелой травмой, мне бывает так плохо. Но я знаю, как снимать стресс. Иду играть в бадминтон. Там все уходит. Раньше я был во-от такой, — доктор показывает вокруг себя. — Весил 87 кг. А теперь 63. Похудел из-за бадминтона.
Спортивные награды Раджеша и его учеников.
Спортивные награды Раджеша и его учеников.
Благодаря Раджешу в селе появилась целая федерация бадминтона.
Но мне этот спорт не дался. Я чаще попадала по себе, чем по волану. Доктор был несколько удивлен: в Дрожжино в бадминтон играют все — от детей до стариков. Сам Раджеш играет сколько себя помнит. С гордостью говорит, что бадминтон родом из Индии, и с 1992 года входит в программу летних Олимпийских игр.


Но, когда только приехал, расстраивался, что у нас эту игру воспринимают как дачную забаву. Как можно так недооценивать бадминтон, если за одну игру спортсмен пробегает до 7 километров, при постоянных тренировках улучшается зрение, выносливость, гибкость и психологический настрой?!

— В районной газете читала, что вы взяли чуть ли не все кубки в Татарстане, в Ульяновской области, в Чувашии. Но главное, благодаря вам в бадминтон заиграло все Старое Дрожжаное.
— Я хотел играть в бадминтон, а было не с кем. Я сделал площадку, натянул сетку, люди начали интересоваться. Я приглашал: приходи, научу. Дети пошли, учитель физкультуры пришел, начальник полиции. Глава района Марат Ринатович очень хорошо играет. И я стал тренировать: вначале детей, потом взрослых. У кого-то получалось очень хорошо, с ними я занимался больше. Так подготовил нашу чемпионку Лейлу Яфизову, она в банке работает. Никогда до этого не играла, а я увидел удар и понял, что она сможет. Теперь Лейла самая сильная в районе.

— Ваши дети тоже играют в бадминтон. Их, как я поняла, от двух браков пятеро. Поднимаете рождаемость в России?
— Получается, что так (смеется). И помогаю как могу медицине. Старшая дочь уже закончила мединститут, вторая еще учится, а сын и еще две дочки пока маленькие, но, может, тоже захотят стать врачами.

— Они были на вашей родине?
— Ездили. До пандемии мы проводили отпуск в Индии, теперь нельзя летать и пока очень дорого: говорим с моими родными во видеосвязи.

— Доктор, а что для вас Родина? Где она?
— У меня два гражданства, я россиянин. Родина — это место, где у человека есть любимое дело и любимая семья. Где ему и его семье хорошо. Моя Родина здесь — в России, в селе Старое Дрожжаное. Я пытался искать что-то другое, уходить в другие места, но у судьбы уже все записано.

Это проект журнала «Нация» — «Соль земли. Второй сезон»: о современниках, чьи дела и поступки вызывают у нас уважение и восхищение. Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этим текстом в своих соцсетях.
Логотип Журнала Нация

Похожие

Новое

Популярное
1euromedia Оперативно о событиях
Вся власть РФ
Маркетплейсы