В России случаи, когда в декретный отпуск уходит папа, а не мама, пока не очень распространены. Но все же такие отважные папы есть.
Ростовчанин Игорь Данюшин — бывший десантник и нынешний йог, руководитель центра «Люди йоги». Но нас заинтересовал тем, что он отец в декрете. И у него уже немало достижений в этой области. За 6 месяцев, что Игорь сидит с полуторагодовалой дочкой Викой, он уже может отличить вомбата от намбата, знает, для чего нужен бизиборд и как накормить малоежку с помощью медитативного пения.
Поделиться знаниями в области «декретного папства» Игорь согласился во время вечерней прогулки. В 18:00 я была в сквере у «Ашана». Данюшиным надо было купить детское питание и новую книжку.
— Сейчас у нас эпоха наклеек. Появились, к счастью, вот такие издания, — Игорь берет с магазинной полки книгу, показывает. — Наклейки тут достаточно крупные, а бумага глянцевая, одну и ту же картинку можно переклеивать по многу раз. Значит, ребенок может заниматься самостоятельно. И это хорошо, берем.Потом мы идем в отдел детского питания. Там Игорь бегло оценивает ассортимент, называет тройку лучших производителей и составы продуктов. Стратегию покупок разрабатывает жена, тактику — Игорь. Благодаря этому поход в «Ашан» занял у нас около 15 минут. Куплено было ровно то, что запланировано. Ребенок не капризничал и ничего не просил.
Хит всех времен и народов и наше спасение — «Репка». Там же пока разберешься в иерархии: гав-гав за лялю, ляля за бабку, бабка за дедку...
— Когда дочке исполнился год, вы написали в фейсбуке: «Первый год — он трудный самый. Для мамы. Папа — он чего? Если папа знает, как ребенка зовут, то он уже неплохой отец. И хотя я делаю чуть-чуть больше, это все равно на порядок меньше, чем мама...» И вот случился декрет, и теперь уже папа делает больше. Как вы решились на такое?— Это случилось естественно. Я 15 лет проработал верстальщиком в журнале, параллельно преподавал йогу, потом так повернулись обстоятельства, что стал руководителем центра йоги, оформил ИП. Жена работала там же, в журнале, на руководящей должности, с нее и ушла в декрет. Когда я уволился с первой работы, решил, что буду больше времени проводить с дочкой. Месяца три мы были вдвоем дома с ребенком, я отлучался по делам, но ненадолго. А потом на повестке дня встал следующий вопрос: если папа может теперь проводить с дочкой больше времени, то почему бы маме не выйти на работу, тем более, что она давно этого хочет? И с марта папа стал «дежурным по дочке». Без официального оформления. На хозяйстве я полгода. И не думаю, что веду его на «отлично», скорее «удовлетворительно».
— Почему «на троечку»?
— Когда ты целый день находишься с ребенком, то время измеряется иначе. Ты только встал, вроде бы ничего не сделал, покормил, погулял, днем спать уложил, потом книжку почитал — и уже вечер. Пока дочка спит днем — это два часа — готовлю обед, разрабатываю мероприятия для йоги-центра, делаю макеты, пишу посты. Время пролетает стремительно. Дочка открыла глаза, и я себе уже не принадлежу, даже позаниматься йогой дома сложно: как только начинаю делать упражнения, она подлезает под меня, залезает на меня. Папа же кто? Человек, который должен с ребенком возиться. И у нас с рождения был ритуал: после завтрака мы валялись на кровати, она по мне ползала. Привыкла. И сейчас, чтобы что-то сделать — рассмотреть книжку или собрать пазлы — надо сесть на папу. Папа — он такой человек, терпит. Но как бы я ни старался, главная по хозяйству и ребенку все-таки мама. Просто у нас же как принято: мужчина один раз сделал что-то полезное, все, он уже большой молодец. А в отношении женщины это все воспринимается как данность.
— Первенец у вас появился уже в зрелом возрасте, вам 43 года. Наверное, было какое-то представление о воспитании детей? В реальности все оказалось иначе?
— И да, и нет. Мы думали: вот у нас родится такой классный ребенок, и все будет легко и замечательно. Но в первые четыре месяца ребенок дал нам «прикурить»: то газики, то спит плохо, плакала часто. Но потом оказалось, что, как только налаживается сон, с ребенком уже можно жить. Раньше жена дежурила по ночам, теперь я. Если все хорошо, Вика не болеет, встаю один раз: меняю подгузник, даю бутылочку с водой, укачиваю немножечко. Уже несложно. Но я не могу сказать, что был совсем неподготовленным. Когда ушел с работы, несколько месяцев был рядом с женой и учился у нее базовым навыкам. Кое-что придумал сам. К примеру, разработал свою технологию кормления. Для утренней каши пел «Кушай кашу, кашалот», а для обеда — песню из кинофильма «Красная шапочка». На припеве «а-а, крокодилы, бегемоты...» Вика открывала рот. Работало это безотказно, мне удавалось накормить ребенка, даже когда он болел и ничего есть не мог.
На самом деле ребенок ждет помощи и поддержки, он хочет, чтобы его научили жить. И если ты этого не сделаешь, сделает кто-то другой.
— Что для вас было самым трудным?— Поменять подгузник. Казалось, я делаю что-то не так: могу навредить, поломать ребенка. Она же не лежит и не ждет, когда я ее переодену: пытается вырваться, ей всегда куда-то надо. Когда мы видим, что бывают спокойные дети, очень удивляемся. Но темперамент ее нам нравится, она жизнерадостная, подвижная, некапризная, хотя из поля зрения ее выпускать нельзя.
— Я заметила, что вы вроде бы спокойны, но в то же время очень собраны — уже дважды мягко пресекли побег из коляски. Этот навык у вас от йоги или от службы в ВДВ?
— Не знаю (смеется). Я очень нетипичный десантник, все-таки два года офицером после университета в 25 лет — это немного не то, что срочная служба в 18. И вообще я нетипичный мужчина. Вот в этих ваших фейсбуках говорят, что в Европе все мужики такие — спокойные, внимательные, с детьми гуляют, подгузники меняют и спать укладывают. Мне кажется, что моя фишка больше в этом, а не в том, что я десантник. И именно поэтому декрет для меня не является чем-то таким особенным... Недавно я читал книжку Людмилы Петрановской (популярный семейный психолог), там сказано, что когда у вас все хорошо, вы можете воспитывать ребенка так, как считаете правильным. А как только ваш ресурс закончился, будете транслировать ему то, что вам передали поколения ваших предков. Так и есть. И когда ресурс заканчивается, я срываюсь. И это очень обидно, потому что кажется, что ты такой продвинутый, современный. А припечет, пойдут в ход шантаж, угрозы и «я так сказал!» (смеется).
— Игорь, для меня время декрета было не самым простым, приходилось постоянно что-то придумывать, как-то себя развлекать, чтобы не сойти с ума от однообразия.
— Да, главная сложность декретного отпуска в монотонности. Тебе кажется, что там что-то происходит, а ты сидишь дома и изо дня в день играешь в «ладушки». И это отчасти правда, потому что, когда ты выходишь после долгого сидения с ребенком один, без коляски, в город, то как будто попадаешь в параллельный мир, где все по-другому. Помню, как мы с женой впервые оставили дочку на бабушку и вместе вышли в магазин. Это было событие, не уступающее походу в театр (смеется). Но в то же время мне повезло: у меня есть йога (провожу несколько занятий в неделю), готовлю мероприятия для центра, сидя дома. Поэтому нет ощущения, что я вычеркнут из жизни. И потом у декретной медали есть и другая сторона, приятная. Дочь учит меня чувству ответственности и умению радоваться просто так. Это же источник безусловного счастья.— Вот мы с вами на детской площадке. Мам тут много, а отец один — вы. Участвуете в «мамских» разговорах?
— В общении с мамами я стараюсь сильно не выпячивать, что я вот такой вот папа-в-декрете, чтобы не получилось, что хвастаюсь. Но в целом чувствую поддержку и уважение. Мои ученики тоже знают, что я вырываюсь к ним из декрета, и для них это тоже интересно: просят привести дочь на занятия, но пока еще точно рано. Кстати, у пап на фоне мам есть свои бонусы. К примеру, в поликлинике в очереди к папе более лояльны: могут даже пропустить без очереди, сочувствуют мужчине, потому что он обычно ничего не понимает в этих делах и выглядит беспомощным. Однажды мне задали вопрос о прививках дочки, я не успел ответить, как услышал: «Ой, да это же папа! Что он может знать?» Я-то все знаю, но бороться с предубеждениями не пытаюсь. Мне они даже на руку (смеется). И еще один бонус: человека с коляской машины пропускают лучше. И теперь, когда я иду куда-то без коляски, чувствую, что мне чего-то не хватает.
— С другими папами в декрете не общаетесь? Сейчас же многие ведут блоги, делятся историями.
— Нет. Один мой товарищ, у которого дочка примерно такого же возраста, сказал, что он на моем месте застрелился бы (смеется). Но я не так давно понял, что у меня психика заточена под такой род занятий. Детский режим: сон, кормление, прогулки, — я воспринимаю как элемент стабильности. Если ребенок вдруг заболел, я выпадаю из режима, из стабильности — и понимаю, нет, когда все шло по кругу, было очень хорошо.
— От каких радостей все-таки пришлось отказаться?
— Стал меньше читать, только если выезжаю в город — сорок минут на чтение туда и обратно. Раньше мы с женой смотрели сериалы по вечерам, а сейчас, чтобы посмотреть что-то, приходиться воровать время у сна, утром вставать тяжелее. Поездки, путешествия отодвинули. В гости уже ходим не так часто. Как у всех, наверное.— Все люди, у которых были маленькие дети, со временем приходят к мысли, что многие модные игрушки бесполезны. Вы на своем опыте составили какой-то список ненужных вещей?
— Конечно. На первом месте бизиборд — развивающая панель для мелкой моторики по методике Монтессори. На бизиборд мы возлагали большие надежды, но дочке он не понравился, она быстро поняла, что розетка на нем ненастоящая. И, наверное, разочаровалась — сломала бизиборд. Бесполезным оказалось и большое количество одежды, особенно нарядные платьица с деталями, которые можно откусить. Мы пользуемся только несколькими удобными комплектами, остальное лежит. Не нужны нам были и электронные мигающие и поющие игрушки: это забава на один вечер и головная боль для родителей. Да, прорезыватель для зубов нам тоже оказался не нужен. Дочка грызла все, до чего могла дотянуться, кроме прорезывателя.
— Есть такое понятие «яжемать». А вы бываете «яжеотцом»?
— «Яжемать» — это женщина, которая пытается манипулировать своим материнством, так ведь? Но я не манипулирую отцовством. Хотя иногда им пользуюсь. К примеру, звонят мне недавно, предлагают участие в сомнительном проекте, который мне не очень нравится, а я отвечаю: «Извините, я в декрете, сижу с ребенком, не могу». На том конце провода тишина. И все. Крыть обратившемуся нечем.
— А когда вам надо сварить кашу, чем занимаете ребенка?
— Какое-то время она сама себя занимает: бегает по квартире, рассматривает книжки, собирает конструктор. Как притихнет, иду смотреть, что такого задумала. Из книжек мы любим хит всех времен и народов «Репку». За первые месяцы она была просмотрена сто тысяч раз, там же надо разобраться в иерархии: гав-гав за лялю, ляля за бабку, бабка за дедку... Потом у нас есть очень классная серия «Учим новые слова», там картинки с редкими животными. Я был удивлен тому, что человек уже в год может испытывать интерес к такой литературе, но это так. И как результат нашего обучения моя гордость: дочка в полтора года отличает вомбата от намбата (австралийские сумчатые животные), знает, кто такой рогатый занкл или калифорнийская земляная кукушка. Если честно, я и сам с удовольствием смотрю эти книжки: животных люблю с детства, много читал о них. И теперь получается, что я заново, второй раз, переживаю детство. Только я был очень аккуратным мальчиком, все книжки целы, а дочка может порвать страницу, для меня это ножом по сердцу: «Вика, ну как так-то?»
— Что бы вы могли посоветовать отцам, которые видят своих детей только два часа перед сном?
— Еще до рождения дочери я много думал об этом. Ведь мама дает ребенку безусловную любовь, а отец учит тому, что такое хорошо, а что такое плохо. И возможно, вполне нормально, что отец для ребенка — более недоступная фигура и более значимая. Помните, как у Маршака: «Вот портфель, пальто и шляпа. День у папы выходной. Не ушел сегодня папа. Значит, будет он со мной». Это большая награда для ребенка, когда папа рядом. Поэтому те несколько часов, которые можно провести с ним перед сном, я бы использовал максимально: разговаривал, узнавал, чем он живет, чего хочет, давал какие-то указания. На самом деле ребенок ждет помощи и поддержки, он хочет, чтобы его научили жить. И если ты этого не сделаешь, сделает кто-то другой.