«Через 50 лет мы станем полукиборгами с прошивкой органов в сервисном центре». Профессии будущего: инженер киберпротезов

В 2015 году Агентство стратегических инициатив совместно с Московской школой управления «Сколково» выпустили «Атлас новых профессий». В нем собраны те виды человеческой деятельности, которые окончательно устареют к 2030 году, и те, что к этому времени станут максимально востребованными (хотя некоторые из них еще даже не существуют).
Совместно с фитнес-клубом Fitron мы выбрали из «Атласа» несколько интересных профессий будущего и пообщались с их представителями или провозвестниками.
Сегодня мы говорим с Ильей Чехом, основателем и генеральным директором компании «Моторика», которая занимается разработкой высокотехнологичных протезов. 

Илья Чех.

— Раньше протезы представляли собой муляжи или самые простые механизмы. Что такое современные протезы и куда все это движется?
— Современное протезирование развивается в трех направлениях. Первое — максимальное копирование функционала конечности. Речь об увеличении количества степеней свободы (все хотят создать протез, обладающий ловкостью настоящей руки) и модернизации системы управления. Сейчас протез распознает всего два сигнала мышц предплечья, в многосхватных протезах переключение жестов происходит путем перебора команд, что делает управление сложным и требует долгого обучения. Разработчики пытаются создать протез, который распознавал бы 6-8 сигналов с различных мышц руки. Это позволит осуществить нативное (естественное) управление каждым пальцем.

В общем-то, уже сейчас можно сделать протез, который будет двигать каждым пальцем и выглядеть, как обычная рука. Оболочка делается из силикона, который наощупь очень похож на человеческую кожу, можно даже волоски сделать и прожилки вен. Но это безумно дорого.Второе направление — улучшение внешнего вида. Сейчас все популярнее такая концепция: протез — это не зрительная копия руки, а функциональный гаджет с интересным дизайном. Многие пользователи, в особенности молодые, выбирают протезы вообще без косметических оболочек.

И третье направление, которым пока занимается только наша компания, — это расширение функционала протеза — сверх того, что умеет человеческая рука. Мы стараемся встроить в протез весь функционал смартфона, фитнес-трекер, банковские карты, проездные документы и так далее. Чтобы человеку с протезом вообще не нужно было использовать какие-то дополнительные устройства.

— Реально ли сделать протез чувствительным, как рука — способным ощущать прикосновения, тепло, укол?
— Да, есть два пути развития. Первый, простой — зафиксировать внешнее воздействие на протез, не передавая информацию об этом нервной системе. Например, при касании протез начинает вибрировать, а человек эту вибрацию чувствует. Но это достаточно топорный метод.Чувствительность, приближенная к естественной, требует операционного вмешательства при протезировании — вживления электродов. Такие технологии сейчас только начинают зарождаться. Думаю, первые электроды, которые смогут полноценно передавать информацию о касаниях, температуре, силе давления на протез, появятся лет через 5-7. Они будут доводить сенсорную информацию до нервной системы.

— Эти электроды будут работать в обратном направлении? Смогут ли люди управлять протезами силой мысли?
— Теоретически да, но сначала это будет разделенная система. На первом этапе проще сделать отдельный вживляемый электрод, который будет соединяться с внутримышечной тканью и отправлять соответствующий сигнал в мозг. Другой электрод будет передавать приказ в обратном направлении. А уже потом, в каком-то недалеком будущем, один и тот же электрод сможет и считывать, и передавать информацию.

— Насколько российские разработки в протезировании отстают от зарубежных?
— Что касается базовых технологий, то мы не отстаем и ничуть не уступаем зарубежным образцам. А вот если говорить об инвазивных технологиях — с вживлением, то здесь, конечно, работы у нас практически не ведутся. Это очень дорого и сложно в плане регулирурования, государственных нормативов. Поэтому в самом перспективном направлении мы пока отстаем, но надеемся, в том числе, и с помощью наших проектов и инициатив, переломить ситуацию и начать развивать инвазивные технологии и в России.— Какие могут быть преимущества в протезах, кроме встроенного смартфона? Что сможет делать человек с бионическими протезами, чего не сможет обычный?
— Вариантов модификации протезов очень много. В будущем они разделятся на бытовые и профессиональные. Последние могут использоваться как любой рабочий инструмент. Пришел на работу, снял свой протез «для жизни», надел специализированный и приступил к выполнению своих задач. Например, можно сделать протез для литейщиков, который позволит без дополнительной защиты работать даже с расплавленным металлом. Можно встроить огромное количество функций — на что фантазии хватит.

— К чему может привести развитие бионики? Можно предположить, что в будущем протезировать можно будет не только конечности, но и органы?
— Безусловно. Более того, это возможно уже сейчас. Уже есть искусственное сердце, легкие, поджелудочная железа, печень. Многие органы существуют в виде прототипов, либо уже как серийные модели. Да, пока что их функциональность ограничена, и используются они только в крайних случаях, но постепенно это станет вполне рутинной процедурой. И вряд ли выращенный в пробирке орган сможет сравниться по функциональности и долговечности с электронным прибором.

— Что насчет самого сложного органа — мозга? Например, пожилым людям с нарушениями памяти начнут просто вживлять модули, которые будут работать как карта памяти в смартфоне.
— Это самое ближайшее будущее. Уже сейчас используются различные нейростимуляторы — при той же болезни Паркинсона и схожих заболеваниях — которые помогают избавиться от тремора и улучшить качество жизни. Ведутся эксперименты по вживлению электродов в сенсомоторную кору — для управления экзоскелетами и дополнительными роботизированными конечностями у полностью парализованных людей. Это все пока что в области достаточно опасных экспериментов, но лет через 10-15 применение таких хирургических технологий станет массовым, как сейчас таблетки.— Что нас ждет через 50-100 лет?
— Лет через 50-100 мы прекратимся в полукиборгов, с половиной замененных органов, с ежегодным посещением сервисных центров, где нам будут обновлять прошивки и менять износившиеся импланты. Развитие бионики и кибернетических биотехнологий приведет к киборгизации населения Земли.
Звучит страшно, но на самом деле нет. Это один из сценариев следующего эволюционного витка — человек перейдет от биологического вида к биомеханическому. Мы, «Моторика», ведем в том числе и просветительскую работу. Наша цель — создать целое сообщество, мы называем его «Территорией киборгов». Помогаем людям адаптироваться к новой жизни, рассказываем о будущем.— Не думаете, что некоторые здоровые люди пожелают стать киборгами ради приобретения сверхвозможностей? К чему это может привести?
— Опасения, что апгрейд станет повсеместным, что может случиться довольно жесткое разделение общества на полукиборгов и обычных людей, есть. Не исключено появление черных рынков, где можно будет достать «запчасти» по дешевке. Здесь, конечно, должно вмешиваться государство, регулировать процесс. Все подряд запрещать нельзя, но какие-то ограничения обязательны. Но, главное, государство должно приложить все усилия, чтобы такие технологии были безопасны: вести просветительскую работу, контролировать рынок, не допускать к продаже несертифицированные изделия.

— Где та тонкая красная нить, которая будет «прокаченного» человека отделять от уже не-человека?
— Мне кажется, здесь возможны два варианта. Первый хорошо показан в фильме «Двухсотлетний человек» (экранизация романа Айзека Азимова, в главной роли Робин Уильямс, 1999 год), когда этот вопрос решается в судебном порядке. В этом случае понятие «человек» будет закреплено на законодательном уровне: четкое определение, кто это, вплоть до физического и химического состава.
Во втором возможном варианте решает не государство, а сам человек. То есть важен будет сам факт осознания себя человеком. Наличие работающего живого мозга будет обязательным условием признания человеком даже того, кто имеет полностью биомеханическое тело. При этом чипы и электроды, в живленные в мозг, не будут препятствием, это просто исполнительные механизмы.— Почти все научные и технические новинки используют военные. Вспомните ту же «Грань будущего» с Томом Крузом — где солдаты воевали в огромных экзоскелетах.
— На самом деле не все передовые технологии используются военными, хотя инициируются в основном ими. Да, разработка экзоскелетов — и российских, и зарубежных — начиналась как военный проект. Но в итоге этим технологиям, по крайней мере, пока, не нашли применения в военной сфере, и теперь они используются на «гражданке»: в медицине и промышленности.

— Кто и где будет учить вашей профессии?
— Это, конечно, не будет один факультет и даже один институт. В области протезирования востребованы разные технические специалисты, каждый из них сосредоточен на своей задаче. Это программисты, инженеры, конструкторы с различными приставками. Как, например, в «Моторике» сейчас есть инженер-конструктор киберпротезов.

Биоинженерия будет развиваться как совокупность множества специальностей. Человек же будет рассматриваться не как организм, а как инженерная система.