«Первые полгода на льду я плакал». Истории паралимпийцев, которых не пустили в Пхенчхан

Как заставить себя жить и заняться большим спортом после того, как ты потерял ноги и стал колясочником? Мы увидели, как — на сборах молодежного резерва России по следж-хоккею (паралимпийскому хоккею на санях).
Спортивный лагерь расположился в сочинском ледовом дворце «Айсберг». В начале декабря там тренировались 20 молодых следж-хоккеистов от 14 до 25 лет из клубов разных регионов России. Именно из них сформируют юниорскую сборную. В будущем ребята смогут играть в национальной сборной России по следж-хоккею.
Им помогали опытные спортсмены, в том числе серебряные призеры Паралимпиады в Сочи. Организовала сборы детская следж-хоккейная лига, профинансировала — компания «Мегафон» (генеральный партнер сборной России по следж-хоккею с 2010 года).
Мы записали истории этих сильных неунывающих людей — российских паралимпийцев.

Вратарь Владимир Каманцев

38 лет, игрок сборной России по следж-хоккею, серебряный призер Паралимпиады-2014, клуб «Удмуртия» (Ижевск)
— Меня дважды ранили во время службы в Чечне. Это была вторая чеченская, 2000-й год, бой под Шатоем. Я, тогда 20-летний, служил в разведке. Ранения в предплечье и в левое бедро — с переломом и повреждением седалищного нерва. Ногу спасли, но из-за перебитого нерва нарушилась циркуляция крови. В итоге после 10 лет мучений и операций я принял решение отрезать ногу.
Вернулся в родной Ижевск. Три месяца был один — когда на человека наваливаются большие проблемы, ему свойственно закрываться. Как-то раз знакомые ребята-«афганцы» предложили: «Может, попробуешь с нашими знакомыми-паралимпийцами в хоккей поиграть?» Ну, и закрутилось. Я оказался среди таких же, как я: с одной ногой или совсем без ног.
Меня заметили, пригласили в сборную. Изначально я был полевым игроком, за пару дней даже научился «восьмерки» выписывать, повороты. А потом меня поставили в ворота — наш вратарь уже возрастной был. Сначала очень жалел, что стал вратарем: мне хотелось на поле, голы забивать. А потом понял, что вратарь — это, считай, полкоманды, очень большая ответственность. Мне начало нравиться, в сознании все устаканилось.
Непросто все это, конечно, очень много и интенсивно работаешь руками. Как у футболистов — колени, так у нас — локти. Первое время график тренировок был настолько плотным, что не мог найти времени сделать протез, ходил на костылях. Потом сделал. Долго учился ходить на протезах. Сначала у тебя постоянно ссадины и разрывы, потом тело привыкает, и все отлично.
Вообще, когда ты в таком положении, очень важно, кто тебя окружает. Я вовремя оказался среди таких же, как я. И как-то сразу перестал стесняться, что нет второй ноги. Привыкаешь рано или поздно — особенно среди своих.

Следж-хоккей — хоккей на санях для людей с инвалидностью. Сани специальные, спортивные: с одним полозом, как на коньке, сиденьем и спинкой. Играют в такой хоккей двумя клюшками (они короче, чем обычные) — одна с металлической насадкой с зубьями, чтобы отталкиваться и маневрировать, другая с обычным концом, чтобы бить по шайбе. Один период в следже длится не 20, а 15 минут.

Вратарь Азамат Сахаутдинов

24 года, клуб «Башкирские пираты» (Уфа)
— Попал в аварию почти сразу после армии, месяц успел погулять. Ноги у меня есть, но не ходят — проблемы со спиной. Первые полгода была депрессия, ничего не хотелось. Потом одумался: нельзя так, жизнь все-таки продолжается. Вообще все от человека зависит, от того, что у него в голове. Если он решит чем-то всерьез заняться, то все будет.
В следж-хоккей играю два года, друзья позвали. Спортом я до аварии занимался — корэшем (национальная татаро-башкирская борьба на поясах), биатлоном, футболом. Но первые полгода следж-хоккея — это был ад, очень тяжело. Я аж плакал, когда домой приходил, честно скажу. Я же тогда 140 килограммов весил. Представьте, каково это — играть с таким весом. Чем ты легче, тем тебе проще двигаться на льду. Я и зимой, и летом тренировался в комбинезоне, чтобы похудеть. За два года сбросил почти 60 килограммов, сейчас 82 вешу, но надо еще худеть. Но тяжело в учении — легко в бою, стало проще.
Думаю иногда насчет того, что наши спортсмены, даже вот мужики, которые нас здесь тренируют, не поедут на Паралимпиаду. Жаль, что не спортсмены решают на олимпиадах, а чиновники между собой что-то выясняют. Но я верю в будущее следж-хоккея: мы занимаемся, создаем клубы, люди нас поддерживают.

Следж-хоккей в 1960-х придумали шведы. Спустя 20 лет команды появились в Америке, Канаде и странах Европы. В Россию следж-хоккей пришел во 2-й половине 2000-х. Сборную сформировали в 2009-м, уже через 3 года команда заняла первое место на Чемпионате мира, а на Паралимпиаде-2014 в Сочи взяла серебро. Сейчас в России 8 взрослых следж-хоккейных клубов и 1 детская команда (единственная в Европе).

Нападающий Дмитрий Лисов

27 лет, капитан сборной России по следж-хоккею, серебряный призер Паралимпиады-2014, клуб «Феникс» (Химки)
— Я в детстве был шкодным мальчиком, сколько раз родню до слез доводил. Когда мне было 3 года, я отдыхал у бабушки в деревне. В обед все легли спать, мне скучно, спать не хочу. Ну, какие замки в деревне — деревяшка с гвоздем. Дверь открыл, пошел гулять с друзьями. Перебегал дорогу и попал под «КамАЗ». Вообще по этой дороге машины раз в день проезжали. Видимо, судьба.
У меня не было жестких депрессий, переживаний, я был маленький, воспринял это с детским легкомыслием. Я же, по сути, почти не знал другой жизни, всегда был таким и не парился. Быстро встал на протез, играл в футбол со здоровыми мальчиками, бегал, прыгал, дрался. Я даже не помню, чтобы чувствовал себя особенным: мне, наверное, повезло, все нормально ко мне относились. Инвалидом себя не ощущал.
Я занимался разными видами спорта: футбол, настольный теннис. И мне как-то предложили попробовать себя в паралимпийском хоккее. Это был 2009 год, набирали состав будущей сборной. Вообще мне это какой-то ерундой сначала показалось, но согласился. Первые сборы были в Тульской области. Помню, зима, ехали долго: дорога была убитая, как после бомбежки. У нас поначалу не было вообще ничего — ни саней, ни формы. Первые несколько дней мы садились на коврики старые, скользили по паркету, передавали мяч друг другу — имитировали следж. А потом нам привезли сани из Канады: они, оказывается, долго на таможне стояли. Привезли разобранные — связку каких-то трубок непонятных. Мы до ночи сидели, крутили, собирали. На YouTube роликов никаких не было (смеется).
Потом нам выдали форму. Помню, первый раз, когда надевал, уже так устал и вспотел, что думал: зачем все это, не хочу, не надо. Первую неделю просто учились кататься по прямой. Еще нам дали огромную стопку правил. На английском. Поначалу это все казалось безумием.
Было очень тяжело. Но я даже завидую энтузиазму, который у меня тогда был. После утренней тренировки проваливаешься в дневной сон, встаешь: у тебя руки все в мозолях, скрюченные, мышцы все болят. Но ты все равно идешь и делаешь, потому что тебе это нравится. Первое время мы буквально на льду жили, нам нужна была накатка.
Потом пошло — чемпионаты Европы, чемпионаты мира, первые победы… Потом Паралимпийские игры, 2-е место. Была легкость и эйфория.
Я не реализовал себя как спортсмен в полной мере, у меня нет главной награды — олимпийского золота. Я сейчас думаю, что делать эти 4 года, до следующей Олимпиады. Все это время играть только в России, ну, максимум в Польшу выезжать? (В чемпионатах мира и Европы российским паралимпийцам участие также запрещено. — «Нация».)

Защитник Сергей Кутовой

22 года, клуб «Санкт-Петербург»
— История простая: мы с папой были в Австралии, катались на серфе. Я решил заняться еще и дайвингом. Нырнул на дно, медуза ужалила меня в ногу. Заражение крови, надо ампутировать. Мне прямо в Австралии сделали операцию. Вот так, медуза жизнь обломала… Ладно, это шутка! Правда, шучу (смеется).
Никакой экзотики, шел по пешеходному переходу, меня сбил грузовик, потом 10 дней комы, год реабилитации. Одну ногу ампутировали, вторая нога была переломана. Это было 4 года назад, мне было 17. Помню, очнулся, подумал: ладно, окей, у меня нет ноги, в принципе, ничего страшного. Выпускной встретил в больнице, экзамены сдавал, в университет поступал — тоже в больнице. Сам я из Архангельска. Родина Ломоносова, да, круто звучит, но это глухая провинция и там все плохо. Поэтому я переехал в Питер: доступная среда для инвалидов лучше, ну, и качество жизни в целом.
Если говорить честно, очень мало людей, которым вы в таком состоянии нужны. Надо работать над собой, без всяких отмазок, надо пахать — для себя, для семьи, искать какие-то выходы, напрягать мозги. Просто плакать и переживать — для этого не должно быть времени.
Какое-то время я работал PR-менеджером в одной компании. Отношение там ко мне было нормальное: это бизнес, там не важно, в коляске ты или нет, главное — твой профессионализм.
Хоккеем занимаюсь для себя, не строю больших надежд. Просто кайфую и делаю то, что от меня зависит. Может, когда-нибудь и попаду на высокие пьедесталы, кто знает.
Я постоянно перемещаюсь по Питеру один. Когда спускаюсь или поднимаюсь в метро, люди так удивленно смотрят. Но я не стесняюсь. Тут нужно просто себя полюбить: если ты на коляске, ты не хуже, ты просто другой. Все мы разные — кто-то низкий, кто-то высокий. Это просто внешность.
Никто не застрахован от этого, сегодня ты здоровый, завтра нет, и богатые, и бедные попадают в аварии, президент Рузвельт тоже был в инвалидной коляске.

Из-за допингового скандала все российские спортсмены пропустили Паралимпиаду-2016 в Рио-де-Жанейро: решение об отстранении принял Международный паралимпийский комитет (МПК). В сентябре этого года МПК отказал России в допуске паралимпийцев к международным соревнованиям. В то же время он разрешил россиянам поехать в Южную Корею в 2018 году в качестве нейтральных атлетов только в 4 индивидуальных видах спорта: горнолыжном спорте, биатлоне, сноуборде и лыжных гонках. Командные виды, в том числе следж-хоккей, не допустили. 

Нападающий Игорь Малецкий

23 года, клуб «Белые медведи» (Москва)
— В 11 лет попал под поезд, мне ампутировали обе ноги. Собраться с силами мне помогли мама, брат и друг. Но самое главное — дух. Если его нет, то все. Вот у меня дух есть, поэтому продолжил жить, не опустился, не спился.
Я занимался спортом: штангой, пауэрлифтингом. В Новокузнецке учился, потом в Москву переехал, год уже играю в следж-хоккей. Для меня пока самое непростое — понимать не только себя на льду, но и своих напарников, контролировать игру. Ну, я же совсем недолго играю. Зато моя ампутация — огромный плюс в игре, мне намного проще, чем другим, развивать маневренность. Угол разворота у меня меньше, чем у игроков с одной или двумя ногами: у меня, грубо говоря, сани короче. Так что я в этом плане круче, можно сказать.

Главный тренер сборной России по следж-хоккею Александр Шелянин

 — Те люди, которых мы подготовили, держат марку. Но плохо, что за это время не появилось таких ребят, как Дима Лисов (капитан сборной), Володя Каманцев (вратарь сборной). Нам нужна подпитка, нужна смена. Будем подтягивать молодых, определим, кто будет тренироваться с серебряными призерами Паралимпиады. Из 20 человек, которые были на этих сборах, отберем лучших.
Мы выведены из состава международных соревнований, у нас нет никаких серьезных турниров. Это тяжело. И тяжело объяснить это ребятам. Мы, конечно, работаем, но, по сути, буксуем на месте: сборная обычно готовится к определенному турниру, но нам пока готовиться не к чему. Каждый спортсмен знает, что век его недолог, надо выжать из себя максимум, а тут такой перерыв.
В сентябре этого года мы выиграли международный турнир в Чехии: можно сказать, катком прошлись по Европе, забили 80 шайб в 6 матчах, не пропустили ни одной. (Самыми результативными стали игры: с командой SHK LAPP ZLIN (Чехия) — 14:0, с Carinthian Steelers (Австрия) — 19:0, с Vienna Warriors (Австрия) — 34:0. — «Нация».) Думаю, европейцы нас после этого уже не хотят видеть (смеется).
Отстранение паралимпийцев — это чистая политика, санкции против России. Все понимают, что наши паралимпийцы — одни из лучших в мире, и нас стараются не допускать.