Месяц назад сенатором от Пензенской области стала Мария Львова-Белова. И это, наверное, самый необычный сенатор в России. Марии 35 лет, она многодетная мать, больше 10 лет занимается помощью воспитанникам детских домов и интернатов родной Пензенской области. «Выпускники детских домов с инвалидностью не должны попадать в дома престарелых», — говорит наша героиня. А как иначе может складываться судьба детей-инвалидов, кто и как должен их поддержать? Об этом мы и поговорили с Марией, которая хочет тиражировать свой опыт на всю страну.
— Расскажите о своей семье. Сколько у вас мужем детей?— Журналисты любят писать, что у меня 17 детей, это как триггер для многих срабатывает, пугает и путает. У нас пятеро рожденных детей, от 2 до 15 лет. Четверо приемных — которых мы взяли подростками; у двоих уже свои семьи, и я планирую скоро стать бабушкой. И еще восемь человек находятся под моей опекой, это выпускники детского дома для детей с умственной отсталостью, которые живут в одном из наших проектов — такой коммуной, семьей. Я бываю у них практически каждый день.
Я их всех очень люблю, все они называют меня мамой, и я действительно их мама, которая переживает и заботится. Я понимаю, что это не обычные ребята, которые после 18 лет уйдут и станут жить самостоятельно. Нет, я за них буду нести ответственность до конца моей жизни. Это, конечно, непросто в плане восприятия. Потому что нам всегда хочется видеть перед собой какую-то этапность, согласны? А здесь ты понимаешь, что, скорее всего, вот так и будет до конца. Но жизнь интересная штука, никто точно не знает, что будет дальше.— Помните тот день, когда вы решили усыновить первого ребенка? Что вас подтолкнуло?
— Это был 2011 год. До этого я много ездила волонтером по детдомам Пензенской области. И, конечно, дети ко мне часто просились, это стандартная такая провокация — ребенок к тебе подходит и говорит: «Возьми меня к себе!» Я отвечала, что не могу взять всех, а взять кого-то одного — значит предать остальных. А потом появился этот мальчик. Вернее, он всегда был, просто как-то вне поля зрения. Ершистый подросток, не особо шел на контакт, но мы каким-то образом сблизились, и я поняла, что это мой ребенок.
— Что это за чувство?
— Это когда ты уверена, что сама его родила, но он почему-то оказался в детском доме. Это настолько была любовь, настолько близость, что я не могла спать, не могла есть, мне надо было его забрать. У нас с мужем тогда было трое своих маленьких детей, а тут 15-тилетний подросток. Муж говорил мне: «Ну куда мы его?» Я старалась убедить, что все станет только лучше в нашей жизни, что мальчик гармонично впишется в семью. А еще мы дружили с многодетной парой, у них тогда было шестеро приемных детей, и их отец тоже говорил с моим мужем — что это не страшно, что надо пробовать, надо давать шанс ребятам становиться своими, родными. Убедили. Мы забрали Ивана.
Конечно, никакой идеальной жизни не получилось. Начались очень сложные отношения и внутри семьи, и с моим новым сыном, потому что у него был большой опыт проживания в детском доме, и он просто не прошел все эти кризисы 3, 5, 7 лет. И вот он их все проживал в свои 15, и, конечно, это немножко шокировало. Мы настолько друг к другу привязались, что когда я, например, заходила в ванную комнату, он сидел под дверью, ждал, когда я выйду. Он буквально не давал дышать, не давал возможности остальным моим близким получать от меня заботу и внимание, перетягивал на себя, устраивал истерики. И в какой-то момент муж уже сам предложил: «Слушай, давай возьмем девочку еще. Может быть, она немножко все это уравновесит». И к нам пришла Катя. Ей вообще было уже 16 лет, подруга Ивана по детскому дому. Для многих было непонятно, зачем мы ее в таком взрослом возрасте берем. Но вот недавно она приезжала меня поддержать, когда я готовилась к конкурсу «Лидеры России»; у нее брали интервью, и Катя сказала, что благодаря нам она узнала, что такое семейные отношения и забота друг о друге, и что сейчас уже со своим мужем она пытается построить все так же. Эти ее слова для меня, конечно, большое счастье, потому что в 18 лет она ушла от нас, мы тяжело расстались и практически прекратили общение. Было очень сложно и больно. Нам же всегда кажется, что мы всех сейчас спасем, и все нам будут благодарны, а получается по-другому. Сейчас у нас отношения снова налаживаются.
— Когда вы поняли, что хотите изменить существующую систему?
— Я не думала об изменении системы. Просто перед глазами были конкретные ребята, у которых после выхода из детдома была одна дорога — в дом престарелых. Это стало для меня вызовом. И я решила, хуже все равно не будет, в дом престарелых они попасть, если что, успеют. Давайте пробовать. Так появился наш «Дом на Березовском». Хорошо. Но: из детдомов выпускаются новые ребята, с тяжелой формой инвалидности, мы не можем их забрать на Березовский — значит, делаем еще один проект, «Дом Вероники». Всё под конкретные судьбы.
Только года три назад мы поняли, что это все перерастает в готовую технологию, которую можно транслировать в другие регионы, на всю Россию. Вот мы с вами сейчас разговариваем, а мне параллельно звонит Ольга Юрьевна Баталина, замминистра труда и социальной защиты РФ — человек, который отвечает за эту сферу в масштабах страны, и ей интересен наш опыт, она хочет нам помогать. Но изначально были просто Ваня, Катя, Таня, которых надо было спасать.У выпускников детских домов с инвалидностью особенно незавидная судьба. Инвалидность может быть совершенно разной: опорно-двигательной, по зрению, по слуху, — но независимо от заболевания, ребята зачастую оказываются в домах ветеранов, домах престарелых или психоневрологических интернатах. Эти учреждения совершенно точно не приспособлены для проживания молодых людей. Которые мечтают жить полной жизнью, работать, влюбляться, быть полезными. Должны быть новые, так называемые стационарозамещающие формы.
У нас в стране есть целый ряд НКО, которые реализуют сопровождаемое проживание. И государственные центры такого типа сейчас открываются. То есть мы не единственные, кто в России двигает эту тему, но, конечно, нас не так много, как хотелось бы. Благодаря победе в конкурсе «Лидеры России» у меня появилась возможность лично обратиться к президенту страны, рассказать о наших проблемах. Жаль, что пока пообщаться получилось только онлайн, я человек эмоциональный, мне всегда хочется живого общения, и я надеюсь на личную встречу в будущем. Но главное то, что я получила от Владимира Владимировича очень теплый отклик.
— Расскажите о проектах, которые сейчас есть. Сколько у вас подопечных?
— Первым 6 лет назад появился «Дом на Березовском». В нем поселилось пятеро ребят на инвалидных колясках, которых как раз ждал дом престарелых. «Дом на Березовском» — это место временного проживания, где с жильцами заключается договор на 3-4 года. Мы готовим ребят к самостоятельной жизни, решаем вопрос с их будущим жильем, образованием, трудоустройством, занимаемся реабилитацией. Потом на их место приходят следующие.
Есть активный пансион «Дом Вероники», где сейчас проживает 15 человек с тяжелой формой инвалидности, часть из них вряд ли когда-то сможет жить самостоятельно. Проживание в этом проекте не ограничено по времени. То есть всего у нас сейчас 20 человек, которые живут в двух домах, в основном это ребята на инвалидных колясках. Все работают, это обязательное условие.
Мы не смогли найти площадки для их трудоустройства, поэтому создали собственные. Так у нас появились типография, кафе, пищевой цех по производству полуфабрикатов, гончарная мастерская, наш хостел «Дом Вероники», он есть на букинге.
И еще один проект, самый амбициозный — арт-поместье «Новые берега». Это резиденция для молодых активных лидеров с инвалидностью со всей страны. Если у вас есть стартап, какая-то инновационная идея, то мы предоставим вам жилье, инфраструктуру, сообщество специалистов, которые будут с вами работать. Сначала мы вместе пишем проект, потом вы его внедряете сначала на нашей базе, а потом уже можете продолжить в своем родном городе. Это такое Сколково для людей с инвалидностью.
Арт-поместье готово наполовину, всего мы рассчитываем построить 7 домов на 120 человек. Сейчас там живет 50 человек из 11 регионов России.— Как вам удалось получить землю под «Новые берега» и, главное, где вы нашли 190 миллионов рублей на этот проект?
— С получением земли помог наш губернатор Иван Александрович Белозерцев. Когда я рассказала ему о проекте, он тоже зажегся и предложил взять землю в льготную аренду без торгов. Оказывается, есть такая схема, но пока, насколько я знаю, ни один регион ею еще не воспользовался. Суть в том, что НКО, которая реализует социально значимый проект, имеет право по распоряжению главы региона получить участок земли без торгов в льготную аренду — на строительство социальных объектов с правом последующего выкупа этой земли по кадастровой стоимости.
Что касается денег, то 190 миллионов рублей — это общая смета проекта, пока собрана половина. Первые 10 миллионов перевели близкие друзья проекта, бизнесмены, которые просто поверили в нас. 30 миллионов пришли от Романа Абрамовича. Еще одна крупная компания дала 27 миллионов — профинансировала полностью один дом.
Периодически дружественные компании жертвуют на строительство по 100 тысяч, по 2-3 миллиона. За полтора года мы собрали 100 миллионов, и вот — половина проекта построена, а буквально перед нашим интервью ко мне зашел главный инженер и сказал, что у нас осталось чуть меньше миллиона. Но я точно знаю, что рано или поздно придут откуда-то спонсоры, неравнодушные люди — и мы обязательно будем строить дальше. Потому что ни разу такого не было, чтобы мы останавливали стройку, даже во время пандемии, даже когда на счету было только 30 тысяч рублей.
Мы с моими соратниками не можем спланировать, как будет завтра. Но мы знаем: то, что мы делаем, нужно и важно для людей. А еще мы убеждены, что все это должно вырасти в федеральную повестку. У нас большое число заявок в проект из других регионов: ребята звонят, просятся, но мы физически не сможем всех принять. И я пытаюсь сделать проект сетевым, транслировать его на всю Россию — создать несколько таких точек вдохновения по стране, чтобы переломить ситуацию. В тестовом режиме это будут Крым, Владивосток, Новосибирск и Санкт-Петербург.
— Как вы выстраиваете отношения с чиновниками и спонсорами? Это ведь довольно частая история, когда люди приходят к власть имущим с, казалось бы, нужными и интересными проектами — но не находят поддержку и общий язык.
— Да, людям часто кажется, что их проект должен быть всем интересен. Что вот мы сейчас его покажем, и все воскликнут: о, как классно! Но на самом деле никому ничего не интересно, кроме своего. Вы горите своей идеей? А чиновник не обязан. Но — любому чиновнику важен результат. Каждый наш проект масштабнее и круче предыдущего, и чиновник может найти определенное количество бонусов от участия в нем. И это нормально. Это как раз и есть партнерство. Они нам в чем-то помогают, но при этом что-то получают и для себя — например, возможность показать уже федеральным чиновникам уровень развития социальной сферы региона.
Когда мы ищем новых партнеров, будь то чиновники или бизнес, всегда думаем так: «А что им от этого будет?» Приходим к губернатору и говорим: «Пензенская область станет регионом равных возможностей, у вас появятся проекты, которых нет нигде в России».
Не стоит говорить: «Дайте, вы мне должны, обязаны». Как надо? «Мы уже сами сделали вот это и это, поддержите, и мы сделаем еще лучше». Потому что, когда к человеку приходят с какой-то идеей, он, в первую очередь, смотрит: а что они для этого сделали сами? Напридумывать идей любой сможет. А ты хоть что-то сделай без поддержки. Нет у тебя денег на строителей — возьми лопату, сам копай яму под фундамент. Поэтому с нами чиновники и любят работать. Ничего не требуем, выдаем всегда хороший, качественный результат, и они видят себя в этом результате.— Мой последний вопрос будет про пятерых ребят, которые были первыми жильцами вашего первого проекта «Дом на Березовском». Как сложилась их судьба?
— Это, конечно, наши звездочки. Я очень ими горжусь. Иван закончил университет, поступил в магистратуру; он стал первым студентом-очником на инвалидной коляске в Пензенской области. Сейчас ездит за рулем собственной машины, как ребенок из детского дома получил квартиру и полностью переоборудовал ее под себя. Иван возглавляет нашу типографию, помогает обучать людей с инвалидностью, очень активную жизнь ведет.
Наша Татьяна вышла замуж, родила дочку Катюшу; перед этим поступила на филфак, но, к сожалению, учиться не смогла, семейные заботы ее немножко поглотили. Но это же тоже хороший результат. Сейчас она пытается работать дистанционно в качестве администратора, мы ей купили технику, помогаем.
Екатерина учится на 3-м курсе факультета государственного и муниципального управления в престижном вузе, ездит на скутере, играет в драмтеатре, работает мотивационным тренером. Очень активная девушка, ведет свой блог, несколько десятков тысяч подписчиков у нее, живет в собственной квартире.
Один из ребят, Евгений, к несчастью, недавно умер. У него было очень тяжелое заболевание, не работали почки. При этом он тоже жил в собственной квартире, работал, был максимально включен в жизнь, дружил с другими ребятами.
А еще у нас есть очень замечательная творческая девочка Елена Трошина, я о ней прямо подробно хочу рассказать. Мы забрали Лену из дома престарелых, куда она сама себя сдала, потому что после смерти мамы у нее не было других вариантов. У девочки серьезная форма ДЦП: фактически работали только кисти рук, она даже толком в коляску сесть не могла, передвигалась ползком. Когда я ей предложила переехать жить в наш проект, у нее был шок: «Я не справлюсь, я не смогу». Но я все-таки настояла. Первые несколько месяцев она всё называла себя «чемоданом без ручки», говорила, что не понимает, зачем все это надо, что лучше бы жила и дальше в доме престарелых и как-нибудь дожила бы до конца. Но в какой-то момент Лена почувствовала вкус к жизни. Начала заниматься реабилитацией каждый день. Научилась сама готовить, сначала — ставить кастрюлю на плиту. Начала вставать, делать первые шаги. Выпустила сборник стихов, который выиграл на всероссийском конкурсе, и ей подарили прыжок с парашютом, и она поехала в Москву и прыгнула!Один из наших спонсоров купил ей квартиру, и сейчас, когда ты приходишь к ней домой, она готовит тебе сырники. Сама, будучи одна дома! Рассказывает, что случайные ее посетители, слесарь или, например, курьер, удивляются: «Вы что, одна живете?» И меня, говорит Лена, так этот вопрос поражает. «Ну, да, одна, а что? Я самостоятельный человек». А я смотрю на нее и вспоминаю про чемодан без ручки, и это та самая Лена, про которую мне в доме престарелых сказали, что я верну ее через два месяца. У которой было всего три класса образования, а сейчас она заканчивает 8-й и упорно готовится к поступлению в университет, и это в 35 лет! И все это благодаря ее упорному труду, вере в себя и человеческой помощи. Это же фантастика, правда?
Это проект журнала «Нация» — «Соль земли»: о современниках, чьи дела и поступки вызывают у нас уважение и восхищение. Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этим текстом в своих соцсетях.