На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев
Люди

На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев

27 июля «колхозному панку» Юрию Хою исполнилось бы 55 лет.

Возможно, вы заметили, что один из трех музыкальных китов конца 1980-х — начала 90-х, группа «Сектор Газа» (два других кита — «Кино» и «Ласковый май»), переживает сегодня настоящий ренессанс. Ее музыка появляется в саундтреках фильмов о том времени, в ремейках на радио. А из заниженных «приор» она и не переставала звучать.
«Сектор Газа» принято относить к низкому, «стыдному» жанру. При этом группу довольно высоко оценивал музыкальный критик Артемий Троицкий («Сектор Газа» нравится мне гораздо больше, чем «Гражданская оборона», жалко Юру Хоя, вот это был хороший парень»); хотя, например, коллеги по цеху, Горшок и Князь из «Короля и Шута», терпеть не могли («Хой вообще не понимал музыки. Взял группу Queen, написал сверху «х…» — и всё!»). Но повторимся, «Сектор Газа» был одной из тех групп, которые могли на любом стадионе страны давать аншлаговые концерты хоть месяц кряду. 
27 июля 2019-го лидеру группы Юрию Хою исполнилось бы 55 лет. По этому случаю мы решили рассказать его историю — глазами участников и очевидцев. Вдобавок это еще и история нашего шоу-бизнеса 30-летней давности — когда Игорь Николаев, Анжелика Варум и «колхозный панк» Юра Хой стояли на сцене плечо к плечу.


Мария Клинских, мама Юрия

— С мужем мы познакомились в цехе. Я работала клепальщицей, самолеты клепала, а он — мастером. Вместе работали на заводе (в Воронеже), квартиру строили два года, а потом и Юра на свет появился.

Вот у него часто про мат спрашивали. А он отвечал: в автобусе мат стоит, в троллейбусе мат, везде мат. Он честный был, никого не старался охаять, а кто не знал его, считали Юрку уркой каким-то. А ведь он совсем другой. Он дома и слова не мог сказать матом. Не любитель он ругаться. Вспоминаю, как он пел, года четыре ему было. Мы с мужем спим еще, а он вокруг нас бегает и поет: «Синий-синий иней лег на провода».


Николай Клинских, отец

— Когда Юрик пришел с армии, мы ему полную свободу предоставили. Он мне говорит: «Батя, я в милицию пойду служить». И приняли его в этом же 1984 году. Служил он гаишником, то в центре города на посту стоял, то на Левом берегу. А спустя несколько месяцев его чуть не выгнали. Он Шабашку — нашего губернатора (Ивана Шабанова, на самом деле в то время — председателя исполкома Воронежского облсовета), остановил, тот на красный свет ехал.

И как он хотел от этой милиции избавиться! На службу ходил, как на каторгу, все заявления об уходе писал. Но у него контракт на три года был. А как ему увольнение дали, он пришел с милиции и как стал с себя форму сдирать! Топтал ее ногами, рвал, швырял! Менты эти, показали — кто ты такой есть и как себя надо там вести, а ему не по характеру это все было.

Мы с ним любили выпить. Приходит ко мне и говорит: «Пап, ну ты доволен мной — как я пробился?» Ну, мы возьмем бутылочку, а одна у него с собой всегда была — чтобы не бегать лишний раз. Ну, сядем. Он кассету со своими песнями в магнитофон воткнет, а сам смотрит — нравится мне или нет. Я ему иногда говорил: «Юр, вот ты Лермонтова читал?» А он: «Да не читал я твоего Лермонтова. Все тебе этот Лермонтов!» А ведь он, Юрик, и писал похоже на Лермонтова. Вот послушай: «Ты, подруга, выходи-ка на крыльцо. Ты не слушай ругань матерную матери с отцом». Как музыкант он, конечно, слабоват. А вот песни писал — да!
Юрий Клинских с родителями.
Юрий Клинских с родителями.

Мария Клинских

— Юра-то женился в 21 год — рано, конечно. Вот недавно он мне сказал: «Мама, рано ты меня женила». А они ругались часто. Вот, Юра любил есть горячее — борщ. Он даже часто сам готовил, а Галя готовки терпеть не может. Приедет Юра вечером с концерта, а она ему: есть нечего! Да приготовь ты заранее! Нет, у нее этого не было.


Николай Клинских

— Он хотел было развестись, но мать его отговорила. Дети у него все-таки… А потом еще напасть приключилась. Он эту свою любовницу московскую — Олю — привел, век бы ее не видеть. Хотя Олю эту мы встретили с любовью — сын все-таки привел. Хоть она мне и не понравилась сразу. Не успела зайти, сразу же: «мамулечка», «папулечка». Ты меня видишь в первый раз — какой я тебе «папуля»?!


Галина Клинских, жена Юрия (две дочки в браке)

— Поженились, нормально жили… Дочь, Ирина, родилась в 1984-м. Он пришел в роддом такой смешной, такой растерянный. Я ему в окошко дочку показываю. Он аж от радости весь засветился! Он тогда еще в милиции служил. В ГАИ. Хотя милицейская служба не по его характеру была. От него требовали каждый день определенное количество штрафов выписывать. А он не хотел. Говорил, что не может человека штрафовать просто так. В грузчики пошел и стал параллельно музыкой заниматься. Группу свою собрал.

Про любовницу его я как узнала — он тогда из Германии приехал и все сам рассказал. Хотя я и раньше догадывалась. Он меньше дома стал бывать. Раньше приезжал с гастролей и сразу домой. А потом стал задерживаться в Москве, все дольше и дольше, стал выпивать много. А потом приехал и все сказал. Когда я узнала об Оле, то сама сказала: давай разведемся, она молодая, она тебе ребенка родит. Сказал: «Вы для меня семья, как я вас брошу? Я без вас не смогу жить. Это так, временно, пройдет. Ты, Галя, меня подожди чуть-чуть».


Александр «Ухват» Кочерга, основатель воронежского рок-клуба

— Юрка Клинских в рок-клуб часто приходил, нам помогал. Ну, он еще тогда в милиции работал, и я его попросил: Юр, ты на концерт в форме приходи — для острастки. Вообще, его милицейская форма нас часто выручала. Например, приезжают артисты, нужно их встречать. А где автобус взять? Ну, Юрка в форме выйдет, автобус какой-нибудь остановит и договорится за полтинник смотаться на вокзал и обратно.
На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев
А так мы с ним случайно познакомились. Он стоял на посту у гастронома.

«Сектор Газа» собрался в клубе накануне второго рок-фестиваля. Это чисто рок-клубная команда, они все друг друга в рок-клубе нашли. А название «Сектор Газа», кстати, я придумал. Дело как было: стоим с друзьями на трамвайной остановке, а я и говорю: «Ну, и вонища! Как в Секторе газа!» У нас же тут на Левом берегу предприятия химические, дышать невозможно. Ну, все заржали. А я говорю: «О, хорошее название». Но я название Юрке отдал, хоть он вообще сначала называться никак не хотел. Они и выступать-то стеснялись — играли так, что даже по воронежским меркам ни в какие ворота не шло.

А в Москве был клуб им. Курчатова, где директором работал Саша Скляр, вокалист «Ва-Банка». Вот я ему кассеты и отдал: послушай, может, и пройдет по тусовкам. И в этом же 1989 году меня и Крюка вызывают в горком комсомола. Приходим, а нам говорят, что пришла телеграмма: «Сектор Газа» просят выступить на фестивале в Череповце, посвященном годовщине смерти Александра Башлачева. Я в панике. Кто поедет-то? Играть ведь толком никто не может.

Вернулись домой, а потом уже пошли концерты. Они на хорошие инструменты деньги собирать стали. Всей группой устроились работать грузчиками на завод «Видеофон», в то время там неплохо платили. Потом грузчиками на рынке работали. Юра себе и гитару купил, у Майка Науменко педаль для гитары приобрел. А я все время, когда концерты устраивал, «Сектор» пихал на «разогрев». Договорились с Кинчевым выступить. «Алису» сюда не пустили, поэтому в Воронеж только Кинчев с бас-гитаристом приехал, квартирный концерт дали. Мы и Кинчеву кассет с собой дали, чтоб он в Питер отвез. Выступали и со «Звуками My», Пете Мамонову они очень понравились.

Последний раз мы с Юркой нормально посидели году, наверное, в 1995-1996, не помню уж точно. Тогда я его немного покритиковал за то, что альбомы штампует, как «Ласковый май». А музыка-то однотипная. Говорю: «Юр, твои первые два альбома перекроют все остальные твои московские записи». Ну, он помрачнел, долго мы с ним сидели, пили…


Игорь Кущев, гитарист «Сектора Газа»

— В ноябре, короче, нас забирала Москва, ну, а до этого мы здесь, в Воронеже, давали концерты. На стадионе «Буран» вместе с «Гражданской обороной» в 1989 году, как раз после выхода «Колхозного панка». И семь тысяч человек пришли на «Сектор», хотя дождь тогда шел просто сумасшедший. Менты отключили провода — просто испугались, что толпа разнесет все.

Хой стал говорить, что «Сектор газа» — это его личный проект, что Хой это и есть «Газ». А музыканты — это так, на подхвате. Ну да. Что бы он без нас делал?! Кто его музыке учил, он же играть на гитаре никогда толком не умел?! Кто ему музыку нормальную давал слушать?! Да ты послушай альбомы «Газа»: самые первые «Плуги-вуги» и «Колхозный панк» — это самый настоящий панк-рок. Это потом у него пошла попса — три аккорда, прямо Антонов какой-то. А вот на той панк-волне Хой и стал популярен. Музыку ко всем первым хитам мы сочиняли все вместе, потому что Хой ничего тогда в музыке не соображал.

А что сделал Хой? Он взял Жирнова, неплохого гитариста, который и писал ему альбомы. Но Жирнову все равно — он в «Рондо» работает, и «Газ» для него всего лишь халтура.


Сергей Кузнецов, директор отдела артистов и репертуара компании «Gala Records»

— О Юре я услышал году в 1990-м, кто-то дал послушать кассету с записью их первого альбома. Мне все это понравилось — этот его народный корневой юморок плюс злобная ненависть ко всему совку. Первый раз мы с ним встретились летом 1991 года на нашей студии.

Я тогда еле-еле уговорил его записываться на студии «Гала». У Юры всегда такая позиция была — «А нафиг! Для «Сектора» чем хуже, тем лучше!»
На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев
Сначала он все-таки по-прежнему сидел у себя в Воронеже. Говорил, что дома и стены помогают. Но альбомы «Колхозный панк», «Наркологический университет миллионов» и «Восставший из ада» записывались в нашей студии.

Происходило это так. Юра записывал «болванки» дома на Roland D20 — для тех времен это был нормальный инструмент. А потом он еще какую-то «самоиграйку» купил с автоаккомпанементом. Чтобы, значит, не самому набивать аранжировки, а включил — и готово. Скидывал «болванки» в студийный компьютер и звонил Игорю (Жирнову). Приезжал Игорь и писал гитару — фактически за одну-две смены он записывал партии на весь альбом. А потом Юра пел. Тоже быстро — весь альбом за одну-две смены. И все.

Он, в отличие от многих современных авторов, писал песни целиком и сразу — не стихи отдельно, музыку отдельно, а все сразу.

Он как-то мне рассказал, как он песни писал: просто водяры стакан наливаешь, пьешь, ложишься спать, просыпаешься, и песня готова. Шутка.

Вообще, программные директора считали, что ставить «Сектор Газа» — это дурной тон, это непотребная музыка, пробуждающая низменные чувства. Но я помню, как, например, Игорь Матвиенко сказал, что стихи Юры — это истинно народная поэзия. А есть анализы экспертного совета членов Союза писателей, которые признавали, что поэзия Хоя по своему построению нечто самобытное и гениальное. Ни одному поэту не удавалось втиснуть в стихотворный размер такие слова, как «генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев». А Юре удалось. (Речь о песне «Плуги-вуги»: «Пусть «плугами» зовут нас городские чуваки, Нам на это наплевать, они сами дураки, Мы все механизаторы и нам живется очень даже клево. Мы все за перестройку, мы дадим стране хлебца, Мы поддерживаем речи от начала до конца Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева».)

Я помню его самый грандиозный концерт. В 1994 году к нам обратились организаторы фестиваля RockSummer в Таллине и пригласили именно «Сектор Газа», почему-то в Прибалтике «Сектор Газа» сверхпопулярная группа. Наверное, из-за негативного отношения прибалтов ко всему прокоммунистическому. Ребята очень много рассказывали об этих гастролях. Они в Таллинне стали единственной группой, кого публика просто не хотела отпускать со сцены. На «бис» спели 5–6 песен. А вообще на фестивале просто легендарные группы выступали, Simple Minds, например.
На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев
Перед нами-то Юра всегда старался показаться нормальным. Чистым. Эта тема (наркотиков) никогда не звучала. А когда я приехал в Воронеж на похороны, то узнал совершенно другое. Оказывается, подсадила его на это дело подруга Оля: она начала первая нюхать героин в ночном клубе, куда ее Юра устроил работать официанткой. И Юре дала попробовать. Но, если начинаешь с такого сильного наркотика, то потом обязательно скатываешься ко всякой дряни.


Сергей Савин, экс-продюсер и директор «Сектора Газа»

— Первое мое впечатление о Хое: провинциальный парень, голодный, нищий, в чужих кроссовках приехал, короче, классический образ. Мы когда встретились, он сразу сказал: «Все, ****** (конец)! ******* (достала) меня ваша Москва, ни денег, ни *** (ничего) нет, жить негде!» А у меня тогда две квартиры было. В одной я жил, а другая, на улице Трубной, пустая стояла. Вот ее я и отдал Хою с ребятами.

С Хоем я познакомился через Фиделя. Ну, того самого Фиделя, который потом ездил по стране с фальшивым «Газом» и выступал под «фанеру», а тогда Фидель был у них вроде концертного администратора. Познакомил он меня с ними через Вадима Цыганова, мужа Вики Цыгановой. И Вадим дал мне кассету послушать — с двумя первыми альбомами. Ну, мне понравилось. Самобытный такой коллектив. Не рок и не попса. Что-то посередине. Совершенно безбашенные ребята.

После первого концерта в Москве я выставил Хою два железных условия. Первое — до концерта ни капли спиртного. Штраф — концертная ставка. То есть если они выпивали, то я им за выступление ничего не платил. Второе — на сцене матом не ругаться! Ну, они мои условия кое-как, скрепя сердце, приняли. Хотя назло мне и нарушали. И матом крыли ради чистого хулиганства, и выпивали. Я вот помню, как Ушаков, когда я вошел в примерку, спрятал рюмку с водкой в карман штанов. А рюмка там и перевернулась.

Помню, как они все просили: «Николаич, разреши хоть бутылку пива!» Еще помню, как мы Тупикина (гитарист «Сектора Газа») по стадиону в Сочи ловили. Он до того допился, что голым стал бегать по стадиону, пока мы аппаратуру готовили. Причем заметили его не мы, а директор стадиона: «Ребята, а чего это ваш там голяком бегает?» Всей группой ловили. Поймали, скрутили, в душ отволокли. И он к началу концерта еле-еле протрезвел.

Большая проблема была с девками, которых часто в гостиницу не пускали. Ребята им и инструменты давали: мол, это технический персонал группы, и по веревкам в окна затаскивали.

Юра очень негативно относился к моей работе с Анжеликой Варум. Я ее тоже тогда продюсировал. И хотя у «Сектора» с Варум совершенно разные слушатели, Хой просто дико ревновал меня, считал, что я деньги, заработанные на «Секторе», вкладывал в «раскрутку» Варум. Ну, и что с того? Это же мои деньги!


Андрей Дельцов, звукорежиссер «Сектора Газа»

— Первое впечатление: Юра — человек не от мира сего. Он не подходил ни под ни какую тусовку. Все тогда тяготели в сторону калькирования московских групп. Вернее, Москва копировала с Запада, а Воронеж — с Москвы. В результате у всех получалось нечто третьесортное. А тут вышел Хой, который явно не подражал вообще никому.
На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев
Фидель был изначально заражен вирусом коммерции по типу «Ласкового Мая». И когда он понял, что денег заработать с Юрой не удается, он решил «клонировать» Хоя по типу «Мая» — пустить по стране несколько «Секторов». Но был тут же послан Хоем.

Сидим мы как-то в студии «Гала Рекордз». И приходит человек, корреспондент SNC — Центра Стаса Намина. А мы сидим в предбаннике студии и курим. Чувак у нас спрашивает:
— А где тут «Сектор Газа»?
Ну, мы ему показываем — направо, потом налево. А в это время Хой пел в студии и ему дела вообще ни до кого нет. Ну, он этого страдальца назад послал. Чувак проходит опять все эти коридоры и к нам, но уже с долей агрессии:
— Где здесь, блин, «Сектор Газа»?
— Ну, ладно, садись… Что такое? Что хотел-то?
А он говорит:
— Да там сейчас «Сектор» будет выступать…
— Где?!
Ну, мы «бычки» тушим, кричим: «Юра, кончай петь, там сейчас «Сектор» выступать будет!» Он натурально не врубается: «Как выступать будет? Я же здесь!» Поймали такси, поехали. Зеленый театр. Парк Горького. Афиши висят — «Сектор Газа». На сцене — четыре человека и Фидель с микрофоном. А рядом — «Ночные волки» в качестве секьюрити. У Юры, естественно, глаза кровью наливаются, он бежит на сцену и нет бы вокалиста ****** (ударить) в лицо, а он взял и ударил по микрофону. И прежде, чем эти тупорылые быки смогли осознать, что они бьют того самого Хоя, Юра получил несколько тяжелых увечий. Когда его стали бить, на сцену ломанулась вся наша тусовка, ввязалась в побоище, а избитый Юра убежал. Потом он рассказал, что в полубессознательном состоянии пробрался через какие-то пруды и огороды к станции метро, там сказал, что за ним гонятся бандиты, упросил кондуктора пустить его в вагон, еле доехал до дома, открыл дверь и рухнул без сознания.

Самый смешной случай был в Риге, когда группу поставили перед необходимостью выступать во что бы то ни стало, даже без солиста. К сожалению, нет видеозаписи этого концерта. Представь себе «ДДТ» без Шевчука, «Аквариум» без Гребенщикова, «Алису» без Кинчева. Кто пел? Пели все, по нотам. Ушаков (клавишник) вообще не умел петь. Перед концертом он выпил 400 грамм водки, это для него равносильно смертельной дозе. Но благодаря адреналину он от этого не умер, а начал петь.


Алексей Ушаков, клавишник «Сектора Газа»

— В первый год мы очень серьезно подошли к гастролям. И к своему шоу и внешнему виду. Сами смастерили себе форму: джинсы разорванные, нашивки разные, прибамбасики, бантики.
Вообще, очень много энергии тратилось на эпатаж и прочие потуги. Был один момент интересный… Мы поехали выступать в Сочи. А Вадик Глухов (гитарист) до этого отдыхал на своей даче и серьезно ногу поранил — вены разрубил, но там вроде все срослось, он с пластырем ходил. И вот Вадик прыгал по сцене, стойку какую-то задел, рана у него разошлась — и кровь такой струйкой веселой, фонтанчиком — на первые ряды зрителей! А Вадик ни хрена не замечает. У народа шок! А он всю сцену своей кровью залил. Местные газеты потом писали: вот приехал «Сектор Газа», совсем безбашенные отморозки!


Игорь Аникеев, клавишник «Сектора Газа»

— Я работал с «Ласковым Маем». А потом меня все это просто достало, ну, ты представь себе — за неделю мы с Шатуновым по 18 концертов давали. То есть по три концерта в день. Конечно, все это дело шло под «фанеру», но и с ней устаешь! Кстати, и «Сектор» так работал — как конвейер, только живьем!!! Хотя сейчac думаешь — тогда другие времена для шоу-бизнеса были: народ на кого угодно валом шел.

По большому счету Юра Хой не музыкант. И не певец. И, если уж брать совсем большой счет, Хой и на поэта не тянет. А вот в совокупности все выходило классно! То есть по отдельности он — никто и ничто, а все вместе — гений! Куда ни приедем, поклонники кричат: «Мужики, вы лучше всех! Кроме вас нам никого не нужно!»
На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев
Самые запоминающиеся гастроли у нас были на Дальнем Востоке. Юра заехал в Благовещенск, он в этом городе в армии служил. Заглянули и в его родную часть. Офицеры его по части провели, даже майоры с полковниками выправку держали: им по кайфу было, что сам Хой у них когда-то служил. Мы, короче, концерт дали, а потом зависли в этом Благовещенске на целую неделю. И все это время мы привели в китайском ресторане, хозяин которого был преданным фанатом «Газа». Он, когда увидел живого Хоя, чуть от радости не умер и каждый день таскал нас в этот ресторан и чуть ли не насильно кормил. На халяву, разумеется. Вот, представляешь, 9 часов утра, мы с перепою просыпаемся, а хозяин нас уже в ресторан тащит — завтракать пора. И понеслось — до самого вечера. Когда мы уезжали, мне, блин, уже эти креветки с водорослями поперек горла стояли.


Вадим Глухов, гитарист «Сектора Газа»

— В музыке «Сектора Газа» не было никакого новшества, никаких особо сложных мелодий, ничего, что могло бы заинтересовать музыканта. Однообразная музыка. Я, например, на концерте песни путал. Вот есть три песни — «Туман», «30 лет» и еще какая-то… А! «Взял вину на себя». Они же одинаковые, в копейку просто. И я часто их путал. Короче, в «Секторе» не на музыку делался упор. Дело в другом: Юра нес людям такую информацию… он, наверное, даже сам не подозревал, как эта информация воздействует на людей.

А Юра умер от гепатита. Накануне смерти (4 июля 2000 года) он вечером зашел ко мне домой: они же квартиру снимали в соседнем доме. И по дороге он купил 4 шоколадки и все съел. А у него — гепатит. И печень он забил. А утром у него было отравление желчью: он же говорил, что кровь жжет… Ему нужно сразу было бы в больницу под капельницу, а он к товарищу поперся…


Юрий Хой

— Кто много гастролирует, у того постоянно какие-то смешные случаи. Их было завались. Буквально где-то две недели назад был концерт в одном городе, в цирке. Когда мы отыграли где-то песен пять, подходит дядя мент и говорит: «Именем УВД я запрещаю концерт». А тут толпа ревет. Я ему микрофон даю и говорю: «Вот ты им сам и скажи!» А я пойду погуляю (смеется).
На заборе «Хой» написано. История «Сектора Газа», самой народной группы, глазами очевидцев
Пою так, потому что это наша жизнь. Потому что вот на улицу выйди, и тебя сразу же обложат матюком. Просто если взять хотя бы армию, я там прослужил два года, я после нее просто не мог, я даже при матери, при отце ругался, у меня вылетало. Потому что два года непрерывного мата, там и генералы, все поголовно два года ругались матом — чисто мужской коллектив. Это образ нашей жизни — мат.

Нам еще, хочу сказать, очень трудно пролезть на телевидение. У всех создается сразу впечатление, что сейчас будет сплошной мат, ни одного хорошего слова. Я не платил ни разу (за показ по ТВ). Нас или брали так, или я не рыпался.


В тексте использованы отрывки из книг «Хой! Эпитафия рок-раздолбаю», В. Тихомиров, ООО «Антао», Москва, 2001 год; «Сектор Газа» глазами близких», Р. Гноевой, ООО «Антао», Москва, 2004 год; «Говорит Хой: прямая речь Юрия Клинских», А. Курбанов, Москва, 2015 год.
Логотип Журнала Нация

Похожие

Новое

Популярное
1euromedia Оперативно о событиях
Вся власть РФ
Маркетплейсы