Когда твой тесть — Сталин, или Нежданные повороты в судьбе Юрия Жданова

Сегодня, 16 октября 2025 года, Южный федеральный университет отмечает 110-летие с момента основания. Проект «Люди ЮФУ» посвящен выдающимся личностям, педагогам и исследователям, внесшим неоценимый вклад в развитие университета. Именно их труд и преданность делу создали прочную основу, которая позволяет ЮФУ и сегодня оставаться лидером российского высшего образования и науки. 

Герой сегодняшней публикации — ректор Ростовского государственного университета в 1957-1988 годах, химик, философ Юрий Андреевич Жданов.

С приходом ректора Жданова старейший университет Юга России фактически пережил второе рождение. Это была поистине революция, инициатором которой стал один человек.
Стремление к революционным преобразованиям у Юрия Андреевича было в крови: вся его семья, так или иначе, пыталась приблизить человечество к светлому будущему. Дед со стороны матери Александр Иванович Кондратьев, дворянин, был сослан в Сибирь за участие в антипомещичьем восстании, случившемся во время революции 1905 года.

Второй дед, профессор богословия Александр Алексеевич Жданов, работал в Московской духовной академии, но был уволен «за религиозные искания». Увлекся идеями марксизма и социал-демократии, которыми поделился с сыном Андреем. Тот, окончив после смерти отца Тверское реальное училище со всеми пятерками (не считая четверки по рисованию), стал профессиональным революционером: сразу после зачисления в Петровско-Разумовскую сельскохозяйственную академию вступил в РСДРП(б), получил подпольную кличку Юрий и впоследствии был близким соратником Сталина.20 августа 1919 года у Андрея Жданова родился сын Юра. В то время семья проживала в Твери. После Гражданской войны перебрались в Нижний Новгород, а затем в Москву, где Жданов-старший получил высокую партийную должность.

Юра рано начал читать: отец собрал богатую библиотеку, уделяя особое внимание книгам по естественнонаучным дисциплинам. Мальчик проводил за чтением часы напролет. Больше всего его интересовала химия. Зная об увлечении сына, Андрей Александрович подарил ему на день рождения микроскоп — настоящее сокровище по тем временам. Поэтому поступление Юрия на химфак МГУ в 1937 году никого не удивило.

Параллельно с освоением точных наук юноша глубоко изучал философию. «Сильное влияние на формирование моего философского мышления оказал преподаватель МГУ, талантливейший мыслитель Эвальд Васильевич Ильенков, подлинный восприемник духа Аристотеля и Спинозы, Гегеля и Маркса», — писал в мемуарах Юрий Андреевич. Кстати, первую кандидатскую диссертацию в 1948 году он защитит именно по философии.

Политика — грязное дело

Педагоги прочили ему большое будущее, однако окончание учебы совпало с началом Великой Отечественной войны. Тут было уже не до научной карьеры: как и многие его сокурсники, Юрий отправился защищать Родину.

Служил в составе 7-го отдела (отдел спецпропаганды) Главного политического управления Красной армии, который был создан в 1940 году и в августе 1944 года преобразован в 7-е управление ГлавПУРа РККА.

В должности инструктора и пропагандиста-литератора Жданову пригодилось отличное знание немецкого языка: он писал тексты агитационных листовок, занимался вербовкой пленных гитлеровцев, которых впоследствии отправляли в тыл противника. Как и отец, руководивший Ленинградскими горкомом и обкомом в самые тяжелые блокадные времена и отказавшийся оставить осажденный город ради более высокой должности в Москве, не щадил сил, работал едва ли не сутками напролет.

Победу Юрий Жданов встретил в звании майора, на груди орден Красной Звезды, орден Отечественной войны... Вернулся преподавателем в родной МГУ, поступил в аспирантуру Института философии Академии наук СССР, приступил к написанию кандидатской диссертации. Она была по философии, но на стыке с химией, во многом проникнутая идеями опального академика Николая Вавилова.В 1947 году Юрий Андреевич решил попробовать свои силы в административной работе, став заведующим отделом науки и высших учебных заведений ЦК ВКП(б). Иосифу Сталину, пристально наблюдавшему за карьерой сына своего соратника, эта идея не понравилась. Однажды в квартире Жданова раздался телефонный звонок: «Слышал, вы решили заняться политикой. Не лезьте в это грязное дело. Нам ученые нужны», — сказал вождь и повесил трубку.

Юрий совету не внял и с головой погрузился в новую работу. За довольно короткое время он добился существенных изменений в развитии образования и науки в послевоенной стране. Одним из главных его достижений стала знаменитая высотка МГУ на Воробьевых горах: именно Жданов оперативно решал множество вопросов, возникавших в ходе ее строительства. Ровно через 50 лет, осенью 2003-го, ректор Виктор Садовничий отметил вклад Юрия Андреевича в развитие университета, вручив ему диплом и медаль «Почетный профессор МГУ имени Ломоносова».

Однако отсутствие опыта в партийных интригах тогда, полвека назад, едва не поставило крест на карьере молодого реформатора.

Скрестил с огурцом

В ту пору в отечественной науке разгорался серьезный конфликт. Некоторые ученые высказывались против идей любимца Сталина, директора Института генетики АН СССР Трофима Лысенко. Особое возмущение вызывала нелепая убежденность академика-агронома в том, что приобретенные признаки могут передаваться по наследству: то есть из семян яблони, привитой на грушу, вырастут грушеяблони. Поддерживал несогласных коллег и Юрий Жданов. В апреле 1948 года он выступил на партийном семинаре в Политехническом музее с лекцией «Спорные вопросы современного дарвинизма». Его тезисы были предельно логичны, аргументы тщательно выверены. Но результат оказался неожиданным: «Когда отец узнал, что я занимаюсь проблемами биологии, он сказал: «Не связывайся с Лысенко: он тебя с огурцом скрестит». Я не прислушался к этому предостережению, и он — скрестил».

Юрий не знал, что во время выступления в музее в соседней комнате сидел и тщательно конспектировал каждое его слово заочный оппонент. Через неделю Лысенко отправил Сталину и Жданову-старшему письмо с жалобой на то, что ему «стало очень тяжело работать». Не опровергнув ни один из тезисов Юрия, «академик от сохи» заклеймил его «вейсманистом» и клеветником.Реакция последовала не сразу. Через пару месяцев на заседании Политбюро Иосиф Сталин заявил: «Здесь один товарищ выступил с лекцией против Лысенко. Камня на камне от него не оставил. ЦК не может согласиться с такой позицией. Это ошибочное выступление носит правый, примиренческий характер в пользу формальных генетиков».

Тучи сгущались. Опытные партаппаратчики посоветовали молодому коллеге «определить свое отношение к тому, что произошло на Политбюро», и Юрий опубликовал в газете «Правда» открытое письмо с объяснением своей позиции. Его сложно назвать покаянным: в публикации Жданов, хоть и признал возможные ошибки, вновь повторил критические замечания в адрес Лысенко и отметил, что нельзя делить науку на «буржуазную» и «социалистическую», ведь законы природы не зависят от классовой позиции.

Вождь зачитал письмо в узком кругу близких соратников. Те старания Юрия не оценили. По мнению Вячеслава Молотова, послание производило впечатление «недостаточного разоружения». Жданов-старший попытался защитить сына, но Лаврентий Берия посоветовал ему «быть выше отцовских чувств».
«Эта сентенция потом часто приходила мне в голову: а можно ли и нужно ли быть выше отцовских, да и вообще человеческих чувств? Что там, в этой вышине? Вакуум, пустота, бездна?» — размышлял впоследствии Юрий Андреевич.

Как выяснилось позже, грозный Лаврентий уже внес молодого бунтаря в список подлежащих аресту, поставив напротив его фамилии номер 117.
«Номер, конечно, неблизкий. Но, обращаясь к прошлому, могу выразить убеждение в том, что у Лаврентия Павловича имелись преемники, которые отводили мне более почетное место», — писал позже Юрий Жданов.
Беды не случилось. Сталин остудил горячие головы, назвав выступление молодого ученого «результатом неопытности и необдуманности».

Кремлевская принцесса

А годом позже, в апреле 1949-го, Жданов попросил руки дочери Сталина, и вождь не возражал.
Впервые Юрий увидел Светлану летом 1934 года на даче Сталиных. Милая непоседа с рыжими кудряшками, всеобщая любимица. «Тогда мне шел 15-й год, Светлане было всего 8. Затем долгое время не виделись. А в 1948 году встретились на вечеринке у балерины Ольги Лепешинской, которая тоже жила в Доме правительства. К тому времени, после развода с Григорием Морозовым, Светлана осталась с трехлетним сыном Осей, а я был холостым демобилизованным майором, ассистентом МГУ», — вспоминал Жданов.Ее первый брак был аннулирован после рождения сына. Развод выглядел в высшей мере странно: в один прекрасный день старший брат Василий внезапно приехал в квартиру Светланы в легендарном Доме на набережной, забрал паспорта супругов, отнес в милицию и вскоре вернул документы, но уже без штампов о браке.

Светлана не стала возражать. Во-первых, она не особо любила Григория: замужество было просто поводом для того, чтобы уйти из дома. Во-вторых, она боялась отца и не решалась его гневить.
«Потом уже, чтобы сделать ему удовольствие, я во второй раз вышла — за Жданова», — признавалась в старости Светлана Иосифовна.

Юрий же искренне старался быть хорошим мужем. Он усыновил маленького Осю, сына Светланы от первого брака, и даже дал ему свое отчество — тот стал Иосифом Юрьевичем Ждановым. Затем у Юрия и Светланы родилась дочь Катя. Однако молодая жена часто пропадала по вечерам, весело проводя время с компанией брата в ресторанах и на дачах.
Несмотря на старания супруга, брак распался. Официально развелись в 1952 году. «Ну и дура, — в сердцах бросил Иосиф Виссарионович. — В кои-то веки попался порядочный человек, и не смогла его удержать».

«Сталин не был мне вождем, — говорил впоследствии Юрий Андреевич. — Не так мы были воспитаны. Вождей у меня не было. Но он не был мне и тестем. Он был добрым товарищем».

На Урал или на Дон?

В марте 1953 года Сталина не стало. В Кремле начались перемены, и Юрию Жданову, успевшему не только поработать, но и породниться с вождем, они не сулили ничего хорошего. Ему, курировавшему с 1947-го по 1953 год всю советскую науку, «по-товарищески» рекомендовали покинуть Москву и «набраться опыта на местах».Особую настойчивость по поводу высылки из столицы проявлял идеолог КПСС Михаил Суслов. Примечательно, что 30 годами позже Ростовскому государственному университету, который возглавлял Жданов, присвоили имя как раз Суслова, уже покойного. «И с того света меня достал», — горько пошутил Юрий Андреевич.

Итак, в 1953 году ему сделали предложение, от которого нельзя было отказаться. Правда, дали право выбора — Челябинск или Ростов-на-Дону. Юрий Андреевич выбрал второй вариант. Во-первых, здесь был университет. Пускай всего с тремя факультетами: физико-математическим, химическим и геоботаническим. В Челябинске университета не было вовсе.

Во-вторых, рядом Черное море и Кавказ, а Жданов со студенческих лет любил ходить в горы, «набрал вершин, — как он сам говорил, — на целый разряд по альпинизму».

И в-третьих, Ростов был ему нечужой. Когда Юре исполнилось 8 лет, родители развелись, неофициально. Вместе с матерью и ее новым избранником, хозяйственником Григорием Амосовым, мальчик около двух лет прожил в Ростове-на-Дону, тогда столице Северо-Кавказского края. Чуть позже Зинаида Жданова вернулась к законному супругу.

Вот что вспоминал о детстве в южном городе Юрий Андреевич: «В Ростове он (Амосов. — Ред.) работал председателем Рыбакколхозсоюза, и жили мы в доме у самого крайисполкома (сейчас мэрия. — Ред.). Учился я в школе, которой нынче нет. Она находилась в городском парке и была полностью разрушена во время войны. А в нашем дворе жил мой старший приятель Карпенко, страстно увлеченный географией, путешествиями. С ним мы бродили вокруг города по овражкам и балкам, искали интересные камни. Летом школа вывозила пионеров в лагеря… Но особенно хорошо было отдыхать на Дону, на его ериках, в задонских рощах. В карманах кусок хлеба и вкусный южный помидор на целый день»....Юрий Андреевич переехал в Ростов и приступил к работе на должности заведующего отделом науки и культуры обкома партии. Вопреки стереотипам, «набирающийся опыта» москвич не смотрел на своих новых коллег свысока. Напротив, все отмечали его исключительную вежливость и вдумчивое, ответственное отношение к делу.
«Человек он был образованный, свободно говорил на двух иностранных языках, прекрасно играл на рояле, держался просто, без зазнайства», — так отзывались о Жданове знавшие его люди.

Поскольку в его ведении была не только наука, но и культура, одним из первых дел Жданова в новой должности стало издание сборника «Песни Родины моей», в него вошли произведения о жизни на Дону. Затем организовал выступление ансамбля донских казаков в Большом театре, концерт состоялся сразу после XХ съезда партии.
Оставил Жданов после себя в Ростове и материальные памятники: занимался строительством здания Ростовского цирка и восстановлением драмтеатра имени Горького, взорванного фашистами.«В начале было дело, а не слово»
Несмотря на высокий статус Жданова (все-таки один из руководителей обкома), его ростовская квартира была небольшой: узкий коридор, три маленьких комнаты, тесная кухня. Ему предлагали жилье попросторнее, но этажом ниже, на втором, а там был слишком унылый вид из окна: «Отсюда только асфальт виден. Небо далеко».

Пожалуй, самым ценным подарком судьбы для Юрия Андреевича в Ростове стала встреча с будущей женой Таисией. Они познакомились в театре. Ему 39 лет, она на 10 лет младше, но сомнений не было — это судьба.
Вскоре родился наследник, которого назвали Андреем — в честь деда. Юрий Андреевич проводил с сыном почти все свободное время. До сих пор в семье Ждановых хранятся «дневники наблюдений» отца и сына: они изучали мир во всем его многообразии — от животных и растений на Земле до далеких звезд и планет.

«Под сводами дома всегда витали любовь и взаимопонимание, — рассказывал Андрей Жданов в одном из интервью. — За 48 лет совместной жизни родители ни разу не повысили друг на друга голос. По вечерам любили петь: Юрий Андреевич садился за пианино, Таисия Сергеевна вставала рядом».
Дома не чурался «немужских» занятий и, например, охотно мыл посуду. «Я мою лучше тебя, — говорил он жене, — ведь я химик, а знаешь, как мы тщательно моем пробирки!»

Семья жила скромно, Жданов был крайне неприхотлив в быту, все внимание сосредотачивал на работе. «Однажды я сказала ему, что надо заделать трещины на потолке, — вспоминала Таисия Сергеевна, — а он посмотрел на меня и ответил: «Тут страна рушится, а ты трещины на потолке замечаешь». Еще говорил: «Тая, надо жить так, чтобы оставить после себя след. Если думать лишь о том, что поесть, какую квартиру купить, какой ремонт сделать — какой из этого толк?».Его страстью были книги, собирал библиотеку вдумчиво и кропотливо. На выходных в поисках интересных новинок обходил все книжные магазины в округе. Домашняя библиотека Жданова насчитывала около тысячи экземпляров.

Но главным его делом оставалась наука. В 1957-м Юрий Жданов защитил вторую кандидатскую, на этот раз по химии. Тема звучала так: «К химии углерод-углеродных производных углеводов».

В том же году был назначен ректором Ростовского государственного университета. Работа предстояла тяжкая: вуз в те времена не представлял особого интереса как научная школа и образовательное учреждение.
«Но папа был человеком дела, — рассказывал Андрей Жданов. — Я навсегда запомнил его слова: «В начале, сын, было дело, не слово, а дело».

Юрий Андреевич приглашает в Ростов лучших преподавателей со всего Союза, занимается открытием новых факультетов и кафедр. Так, в 1962 году он создал и возглавил кафедру химии природных и высокомолекулярных соединений — первую в СССР. В 1970-м появился философский факультет, затем — единственные в стране кафедра природопользования и охраны природы и кафедра теории культуры.

Ростовский университет развивался, рос и укреплялся его статус. Параллельно Жданов продолжал научные изыскания. Стал доктором химических наук, защитив диссертацию «Методы синтеза и свойства углерод-замещенных углеводов». Вместе с коллегами совершил ряд научных открытий.
Важным событием стало создание в 1969 году Северо-Кавказского научного центра высшей школы, который Юрий Жданов возглавлял до самых последних своих дней.

Центр координировал деятельность больше 60 вузов, разрабатывал региональные программы развития энергетики, экономики Ростовской области и Краснодарского края, комплексную программу научно-технического прогресса Северного Кавказа.
Кроме того, Жданов стал инициатором создания НИИ Кавказа. Юрий Андреевич называл Кавказ «солнечным сплетением Евразии», считал, что культура России значительно обогатилась благодаря этому уникальному региону.

В 1983 году группа ученых под руководством Жданова и выдающегося математика Иосифа Воровича (герой другого очерка в проекте «Люди ЮФУ». — Ред.) получила Государственную премию СССР за создание имитационной модели экосистемы Азовского моря. Без преувеличения, титанический труд.

Интересы ученого выходили далеко за пределы официальной специализации — история, культура, религиоведение, биофизика, астробиология; не случайно его называли «новым Ломоносовым». Жданов не упускал возможности пообщаться со представителями самых разных профессий, чтобы обменяться мнениями, узнать что-то новое.Например, со знаменитым путешественником Туром Хейердалом, изучавшим результаты археологических изысканий в Ростове-на-Дону, Юрий Андреевич обсуждал исторические гипотезы о происхождении скандинавских мифов. Норвежец был убежден, что бог Один — не мифический персонаж, а реально живший человек, а боги асы — народ, ранее проживавший на берегах Азова, от которого и получил свое название. Путешественник считал, что викинги пришли в Скандинавию с Дона.
«Я запомнил беседу с Туром Хейердалом, — рассказывал Жданов, — в которой он проблему отношений России и Запада «перевернул»: не варяги принесли в царство скифов свою культуру, а скифы обогатили Скандинавию и весь Запад, откочевав из Приазовья».

Шолохов и лакеи

Довольно близкие отношения связывали его с автором «Тихого Дона». Заочное знакомство случилось еще в детстве. Жданов вспоминал, когда ему было 9 лет, в их дом попал первый том великого романа: «Каждая страница горячо обсуждалась у нас взрослыми, притягивала к себе неожиданностью, правдивостью и художественной глубиной».

Ученый искренне ценил и уважал Шолохова — не только как писателя, но и как гражданина, человека. Приводил такую историю: «Отец рассказывал, что после смерти Горького он пригласил Михаила Александровича Шолохова и просил его от имени руководства возглавить осиротевший Союз писателей страны. Ответ был отрицательный. Отец спросил: «Неужели властишки не хочется?» Шолохов улыбнулся и отрицательно покачал головой».

Юрий Андреевич и Михаил Александрович не раз общались в неформальной обстановке, беседовали о культуре и литературе, даже пели вместе народные песни.
В 1959 году ректор РГУ сделал подарок своим коллегам: устроил встречу вузовского коллектива с Шолоховым в зале областной филармонии. Писатель читал заключительные главы «Поднятой целины» ...На слухи и домыслы о плагиаторстве Михаила Шолохова Жданов ответил рядом статей в прессе. «В потоке бытия всегда всплывали ничтожества и завистники, стремившиеся принизить гения до своего уровня. А был ли Гомер? А существовал ли Шекспир? «В этом, — по словам Гегеля, — нуждаются злорадные посредственности, завистливые люди, которых раздражает великое, выдающееся, которые стремятся умалить его». Для лакеев нет героев», — писал Жданов в одной из них.

Нобелевский лауреат тоже высоко ценил личные отношения с ученым и ректором. Лучшее свидетельство тому надпись на подарочном издании «Тихого Дона»: «Дорогому Юрию Андреевичу Жданову с любовью и дружбой, не исключающими высокого уважения. М. Шолохов. 22.10.72, ст. Вешенская».

В конце 1980-х начались нападки и на самих Ждановых — живых и мертвых. В ходе новой, перестроечной, волны десталинизации — «по горячим просьбам трудящихся» — город Жданов был переименован обратно в Мариуполь. Юрий Андреевич отреагировал на это событие философски: «Я не против возвращения к историческим корням. Особенно когда допускались перегибы. Ну зачем в городе, названном в честь моего отца, было еще четыре улицы, носивших имя Жданова? Но боюсь, что под предлогом искоренения исторической несправедливости будут насаждать чуждую нашему народу философию и мировоззрение. Закончится все большой кровью», — поделился он однажды своими опасениями. И добавил: «Наш народ, единственное, от чего может пострадать, — от деградации мышления».

Вскоре грянули кровавые события в Грузии и Азербайджане, а после затрясло и всю страну. Для Жданова, всем сердцем любившего Кавказ и немало сделавшего для укрепления связей русского и кавказских народов, это было особенно болезненным.

«Раздай все, что знаешь, умеешь и смеешь»

Юрия Андреевича не стало 19 декабря 2006 года. Символично, что ушел он через месяц после того, как РГУ был преобразован в Южный федеральный университет. Последней работой ученого — незавершенной — стало большое исследование о гуманизме ислама.

В ставшем ему родным Ростове имя Жданова не забыто и звучит по-прежнему достойно. Памятник легендарному ректору установлен у здания Зональной научной библиотеки ЮФУ, табличка с его именем украшает ростовский «Проспект звезд». В новом микрорайоне города — Левенцовском — одна из улиц названа в его честь.

Премия, учрежденная Южным Федеральным для ученых и студентов за исследования в сфере социально-гуманитарного регионоведения и кавказоведения, носит имя Юрия Андреевича, ежегодно проходят Ждановские чтения.Выдающийся ученый и управленец в сфере образования, член-корреспондент АН СССР, депутат Верховного Совета РСФСР, общественник... Среди множества ипостасей Жданова одну хочется отметить особо. Именно в Ростове-на-Дону он начал писать стихи. Которых набралось на несколько сборников.

Отдай себя духу,
Сожги себя делом,
Отдай себя другу —
Душою и телом.
Смелее подаришь —
Щедрее получишь.
Лишь так ты воспрянешь.
Лишь так ты пребудешь.
Раздай все, что знаешь,
Умеешь и смеешь.
В себе умираешь —
В другом уцелеешь.