В декабре 2022-го «Нации» исполняется 10 лет. Давайте вспомним, что интересного было у нас за это время. (Впервые текст был опубликован в феврале 2018 года.)
Кино для незрячих и неслышащих школьников в пятый раз показали в ростовском киноцентре «Большой». Ребята посмотрели отечественную семейную ленту «Жили-были мы». Она была с субтитрами (для глухих) и с тифлокомментариями (для слепых) — звуковым описанием происходящего на экране. Показ организовали компания «Мегафон», некоммерческая организация «Индустрия гражданских инициатив» и благотворительный фонд Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт».Мы задумались, насколько это непросто и необычно — жизнь незрячего ребенка в большом городе. И провели один день с 8-летним Тимуром Верхотиным: сходили с ним в школу, а потом на кинопоказ.
Обычная ростовская школа №78, угол Доломановского и Красноармейской. Десять минут до начала урока. На первом этаже — толпа школьников, гвалт, суета.
— Ой, я сменку забыл!
— Блин, да не толкайся ты, рожа!
— Миша, дай русский списать!
Тимур и его бабушка Лариса Кузьминична ловко ввинчиваются в толпу. Тимур быстро переобувается.
— Мы стараемся, чтобы он по максимуму все делал сам, — говорит Лариса Кузьминична. — Помогаем, конечно. Но приучаем к самостоятельности. Я его тьютор, нахожусь с ним на уроках все время, я прошла специальные курсы, знаю шрифт Брайля.
Тимур — первоклассник, 1 сентября 2016 года.
Когда я поняла, что мы ничего не можем сделать… Я отказывалась в это верить. Доктор сказал нам: все, успокойтесь, учите ребенка жить таким.
Но иногда бывают приступы паники. Когда я впервые увидела все эти книжки со шрифтом Брайля, я заплакала. Была в шоке, я не знала, как его научить.
Лариса Кузьминична берет Тимура за руку и ведет в класс.
— Мария, вы знаете, у нас сейчас будет русский язык, — солидно сообщает мне Тимур. — Он мне гораздо больше нравится, чем математика.
В классе Тимура мгновенно окружает детвора. Рядом с ним садится красивая девочка с серьезными карими глазами.
— Это Вероника, — знакомит нас Тимур. — Она мне помогает.
— Я ему подсказываю, если он не успевает что-то, на физкультуру мы с ним вместе ходим! — начинает тараторить Вероника. — Я у него на дне рождении была! Тимур только со мной хочет везде гулять!
— Мария, видите, я тут, как будто король, — смеется Тимур и начинает рыться в рюкзаке. — Блин, я дневник забыл! Мне мама голову оторвет…
— Да ну, правда забыл? Давай помогу, может, ты не нашел просто, — мальчик ныряет рукой в рюкзак.
Мама Тимура: У нас только одна на всю область спецшкола для слепых — в Новочеркасске. И я знаю ростовских мамочек, которые каждое утро отвозят туда ребенка и каждый вечер забирают обратно. Но я изначально не хотела отдавать Тимура в спецшколу, я за инклюзивное образование. Если дети учатся в одном классе с особым ребенком, они становятся человечнее, относятся к ним без насмешек.
78-я школа сама предложила нам у них учиться. Тут он — первый незрячий школьник. Еще у них учится глухой мальчик и ребенок с аутизмом. У нас были сложности: учительница в подготовительном классе поняла, что не справится, отказалась. А наша нынешняя учительница Юлия Александровна недавно закончила институт, молодая, не побоялась, ей интересно.
Лариса Кузьминична приносит Тимуру толстую книгу большого формата — это учебник по русскому языку, напечатанный шрифтом Брайля. Учебник Тимура по русскому в несколько раз толще обычного.
— Так, записываем число, «классная работа», — начинает диктовать Юлия Александровна.
Пишет Тимур с помощью специального прибора, который состоит из двух пластин: одна испещрена маленькими отверстиями-прямоугольниками, другая цельная, но с вдавленными точками.
Между ними Тимур вставляет лист бумаги. Один прямоугольник — один символ (цифра или буква). Тимур выдавливает в отверстиях точки грифелем — металлическим стержнем с пластиковой рукояткой.
Учебник Тимура по русскому в несколько раз толще обычного.
Таких школ, как 78-я, мало, не все готовы взять на себя такую ответственность.
Читать текст можно по выпуклым точкам, поэтому он пишется с обратной стороны листа. То есть Тимур пишет справа налево, переворачивает страницу, и текст можно читать обычным способом — слева направо.
Он выдавливает грифелем точку за точкой. Из-за этого получается тихое «стук-стук-стук».
— Юлия Александровна, подождите, я не успеваю, — говорит Тимур.
— Все хорошо, ждем.
Мама Тимура: Особого ребенка обязаны взять в любую школу. Эта поправка к закону «Об образовании» действует с 2012 года. Я не могу сказать, что что-то сильно изменилось за 5 лет. Школа зачастую просто не может предоставить все необходимые материалы, оборудование, нет специалистов, которые могли бы обучать особых детей — не только незрячих, но и глухих, с ДЦП, аутизмом и так далее. В Европе, конечно, все совсем по-другому. Там давно развита эта культура, в школах учится много особых детей.
Тимур работает практически наравне со всеми. Учительница задает ему вопросы, спрашивает правила — разве что не вызывает к доске.
— Так, вам надо придумать существительное и к нему прилагательное, — командует Юлия Александровна. — Тимур, какое у тебя слово?
— Слон.
— Какой он?
— Красный!
— Ладно, пусть будет красный.
Я невольно задумываюсь: а как Тимур представляет себе красный цвет? Если представляет вообще?
— Егор, твое слово!
— Белка.
— Какая?
Мальчик — тот, кто помогал Тимуру перед уроком — выпаливает:
— Пухленькая!
Все смеются.
Тимур пишет справа налево, выдавливая в каждой ячейке одну букву или цифру.
На перемене Тимур хвастается мне своим айфоном со встроенной функцией Voice Over: это программа, которая озвучивает информацию на экране гаджета.
— Вот смотрите, войсовер мне включает Сири. Сири, включи войсовер! Она тетенька тупенькая, не сразу включает…
— Ты просто говори громче! — советует один из школьников.
— Сири, включи войсовер!
Войсовер включается, мужской голос объявляет время и дату.
Мама Тимура: Если ты обращаешь внимание на изъяны своего ребенка, он будет уязвим. Мне часто говорят: ой, бедненький, как жалко! Мне не хочется, чтобы его жалели, люди не должны его таким образом принижать. Многие родители незрячих детей почти все делают за них. Так нельзя, надо сделать его максимально самостоятельным. Я много общаюсь теперь со слепыми, они говорят мне: как только меня берут под руку, у меня теряется ощущение, где я.
Тимура прерывает звонок на следующий урок — математику.
— Что-то у меня с этим уравнением ерунда какая-то, — бормочет Тимур. — Ой, я игрек вместо икса написал…
Решает Тимур так же быстро, как и остальные.
Перемена, мы собираемся ехать на показ в кино.
— Мария, вы же нами поедете, да? Я договорюсь с бабушкой, чтобы она разрешила вам сесть на заднее сиденье, не переживайте!
Пока Тимур одевается, Лариса Кузьминична рассказывает, что Тимур учится рисовать:
— Мы ему даем такие специальные рисунки — с контуром вдавленным, чтобы его можно было ощутить руками. И он закрашивает — часто прямо пальцами, не кисточкой. Подруга его, Вероника, так нас удивила: она нарисовала для Тимура целую картину! Ума не приложу, как она так придумала. Она сделала контур из выпуклых точек, чтобы Тимур мог понять, что там изображено.
Мы идем по коридору среди орущих и бегающих школьников.
— Вот видите, мне тут пока одному лучше не ходить, все так носятся, кошмар! — говорит Тимур. — А вообще я хочу открыть вам тайну: обычными глазами я, конечно, не вижу. Но мало кто знает, что у меня есть третий глаз! И я на самом деле все вижу! Он у меня тут!
Указывает на свой лоб и смеется.
Тимур с мамой.
Перед выходом из школы Лариса Кузьминична надевает на Тимура шапку.
— Бабушка, аккуратнее, ты мне прическу сломаешь, а мы, между прочим, в кино идем!
Садимся в машину. Я постоянно хочу помочь Тимуру: хватаю за руку, направляю, открываю ему заднюю дверь.
— Да он сам все может, не переживайте, — говорит Лариса Кузьминична. — Это заблуждение обычных людей: им кажется, что слепые такие беспомощные, но на самом деле это не так.
— Учительница, Юлия Александровна, конечно, большая молодец, — бабушка заводит машину. — Она ради Тимура выучила шрифт Брайля. Дети, конечно, тоже поразительные: сначала они относились к нему как к диковинке, а потом привыкли. Я пару раз не смогла присутствовать на уроках, ребята ему помогали, водили его везде. Они сейчас ускорились, пишут иногда быстрее, чем Тимур: визуальная память быстрее работает. Но самое главное — он привык к ним, они адаптировались к нему. Собственно, в этом суть инклюзивного образования.
— А вы знаете, что я плаваньем занимаюсь? — спрашивает Тимур. — Я могу брассом плавать, на спине стрелкой. Еще я пою и играю на пианино. У меня дома инструмент есть, я так мечтал о нем, и мне его подарили, даже с наушниками! У меня были уже четыре концерта…
— Он занимается при консерватории, там есть группа для особых детей, — уточняет Лариса Кузьминична.
Тимур учится игре на пианино.
В кинотеатре. Тимур тараторит без остановки:
— Мария, вы же со мной сядете на сеансе? Вы же новый человек, не посидеть с новыми человеком — это как-то не по делу, возможности может уже не быть!
В кинотеатре мы встречаем маму Тимура — Марию. Перед показом Тимур с мамой думают, покупать ли ему новую фигурку трансформера. Мария дает сыну фигурку в руки.
— Расскажи, как он выглядит! — просит Тимур.
— Так, ну, тут у него доспехи, как чешуя. Кинжал, меч. Меч длинный такой. А это шлем, похож на сварочный.
— Ерунда какая-то, — решает Тимур. — Лучше потом купишь мне фигурку змеи!
Мама Тимура: Первая учительница Тимура (она незрячая, учила его писать и читать до школы) приспособилась к такой жизни. Она даже путешествует на поезде, не говоря уже о бытовых вещах типа похода в магазин. Я как-то спросила: «А как вы платите? Вы же не видите денег». — «Я доверяю». Я поразилась: человека с глазами могут обмануть за три секунды, что уж говорить о незрячих. Но они доверяют, у них нет другого выбора. Они вообще живут эмоционально богаче, чем мы.
Как-то мы с ней гуляли в парке. И она мне говорит: оторви мне два листика с ближайших кустов. Она поднесла их к носу, понюхала, пощупала, и сказала, как эти кусты называются. Это просто с ума сойти — я, зрячий человек, не знаю, как они называются.
Тимур учится кататься на лыжах.
— Знаете, чему меня научили: незрячим необязательно говорить «ступенька», — объясняет Мария. — Когда мы идем, мы просто на секунду останавливаемся перед препятствием, и Тимур сам понимает, что делать. Я много общаюсь со слепыми людьми — есть такое количество мельчайших нюансов, что иногда волосы дыбом встают.
Перед показом Тимур сообщает мне:
— У меня есть дома лабрадор по имени Чейз. Он у меня четкий песик, никогда не лает без дела, как другие собаки. Мы с ним постоянно играем вместе, он огромный и ласковый. Сейчас я ним не гуляю, не хочется по такой мерзкой погоде. Но в теплое время года обязательно буду! А вот кошка у меня — тупица, орет постоянно. Но если на нее накричать, она замолчит.
Мама Тимура: У незрячих абстрактное мышление: он не может представить цвета, хотя знает их названия. Формы понимает и чувствует, у него в детстве были машинки, он отличал их по мельчайшим деталям. Я даже не знаю, что легче и лучше в конечном счете: потерять зрение в каком-то возрасте либо не видеть с рождения. У него очень развитое воображение: он слушает много аудиокниг, смотрит фильмы с тифлокомментариями. Брат его старший, Лева, очень помогает, читает ему много, рассказывает, описывает. У них небольшая разница в возрасте, поэтому много общих интересов. Но иногда брат выделывается, может как-то Тимура обидеть. Я однажды надела Леве повязку на глаза, заставила ходить так полдня, чтобы он понял, каково Тимуру. Лева понял.
Тимур с братом Левой.
Тифлокомментарии лаконичные и емкие. Я не могу представить, как воспринимает их незрячий человек — тем более незрячий с рождения. Но происходящее на экране ясно вырисовывается в голове.
Мама Тимура: Во многих российских городах есть специальные системы, которые позволяют незрячим ездить в общественном транспорте с помощью радиоинформаторов. То есть человек носит с собой специальное устройство, оно отслеживает, где какая остановка, какой автобус, и сообщает ему. В Ростове такую систему внедряют. Раньше слепые подходили к людям и спрашивали, какой автобус. Сейчас, как мне рассказывают, это делать все сложнее: люди просто молчат. И молчат не потому, что не хотят отвечать, а потому, что они стоят в наушниках, уткнувшись в гаджеты.
Благодаря Тимуру я занялась общественной деятельностью. Есть фонд «Индустрия гражданских инициатив»: им занимается в основном моя сестра и еще одна девушка, я заодно. Мы делаем социальные проекты: например, устраиваем в Ростове «Мототерапию» (байкеры показывают шоу для инвалидов и катают их на байках, идея пришла из Италии), организовываем показы кино с тифлокомментариями. Еще проводим ужины в темноте: обычный человек полностью погружается в условия жизни незрячего.
Редактор «Нации» Мария Погребняк «смотрит» фильм с тифлокомментариями.
— Знаете, я вот подумал, иногда хочется увидеть, как выглядит собака…
Я молчу и не знаю, что сказать. После небольшой паузы Тимур снова начинает тараторить:
— В будущем я хочу быть космонавтом. Я придумал себе цель — слетать в космос. Но не просто так, чтобы там повисеть без толку, а чтобы побывать за пределами нашей галактики. Я серьезно! Я уверен, что тогда уже будут усовершенствованные космические корабли. А вдруг там есть Кибертрон — это родина трансформеров, если вы не знаете. Это, конечно, очень далеко, но я возьму себе в помощь тысячу роботов! Мой корабль будет моим домом. Я обязательно это сделаю, ведь никто не знает, что можно увидеть там, где ты еще не был.
