В 2004 году Егор Летов ограничил общение с прессой. В то же время на официальном сайте «ГО» появилась рубрика «офлайн-интервью», где Летов отвечал на вопросы посетителей.
В 2017-м в издательстве «Выргород» вышла книга «Офлайн» — сборник тех самых интервью с комментариями жены музыканта Натальи Чумаковой.
С согласия администрации официального сайта «Гражданской обороны» публикуем некоторые ответы Егора Летова (вопросы частично сокращены и отредактированы).
2005 год
— Нужно ли высшее образование? Почему вы не стали его получать? (Макс, Санкт-Петербург)— Чтобы стать хорошим поэтом, не нужно учиться поэзии. Система образования нужна тем, кто конкретно собрался работать, например, врачом. В школе я учился нормально, и если б надо было, поступил бы хоть куда. Хоть в Оксфорд. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. Поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется «так ему и надо».
— Как вы относитесь к авторскому праву вообще и в частности к бесплатному распространению музыки, литературы, кино через интернет?(Иван, Сумы, Украина)
— Хорошо отношусь и сам этим пользуюсь.
— Не пустил бы и дверь бы постарался не открывать. В мою личную жизнь я не пускаю практически никого, живу собственно, как зверь в глубокой норе. Вообще не хочу, чтобы кто-то знал что-то обо мне лично, поэтому и не отвечаю на многие вопросы, которые вы задаете.
— Бывает ли Егор Летов не прав? (Дмитрий Ханин, Санкт-Петербург)
— Мне как-то не важно, прав я или не прав. Главное, что вот ТАК надо.
— Что в твоем понимании «драйв»? Как его достичь музыкантам, можешь поделиться опытом? (А. Полунин, Москва)
— Он либо есть, либо нет, и тут нечего советовать. Это примерно, как жив или мертв, и лечить тут нечего. Об этом очень много Христос говорил.
— Почему ты взял себе псевдоним Егор? Ведь настоящее твое имя Игорь? (Дизель, Реутов)
— Это целая история. Когда мы с Кузьмой собрали «Гражданскую Оборону» (конец 1984 года), мы были настоящими панками во всех проявлениях, начиная от внешнего вида, поведения, кончая попыткой официального изменения имен и фамилий на заведомо идиотские. Например, Кузьма хотел заиметь фамилию Ребенок вместо Рябинов, но оказалось, что для этого не было достаточно веских оснований. Абсурд, который являлся сутью нашего бытия, принципа восприятия мира, выливался во всевозможные дикие формы. Например, у нас в группе был человек по имени Мамаша 9. Следуя определенному самопровозглашенному регламенту, мы сами придумали себе нарочито дурацкие, кондовые имена: я — Егор Дохлый, а Костя — Кузьма УО (УО, если кто знает, некий образ из детской книжки про второгодника Семенова или типа того, означает «умственно отсталый»). В процессе времени от нас остались только имена — Егор и Кузьма.
— В каком возрасте вы начали играть на гитаре? (Junkie, Стрельна)
— Наверное, лет в 20, не помню. Начинал как барабанщик, потом стал басистом. После разгона группы в 1985-м оказался без музыкантов, Валерыч Рожков (экс-участник «ГО») показал мне 4 основных аккорда, за что я ему благодарен пожизненно. На них до сих пор и играю, других не выучил. Как-то не возникло нужды.
— Австралия, Китай. Особенно Австралия и Новая Зеландия. У нас целая мифология на эту тему. Это, наверное, заметно по тому, как мы одеваемся.
— Что означает строчка «набивать карманы мертвыми мышатами»? (Shef, Москва)
— Песня написана после того, как я посмотрел два документальных фильма — «Морда дьявола» и «Лики смерти», в которых много и долго убивали разных животных. Это один из поворотных пунктов вообще моего творчества. Я чуть с ума не сошел. У меня было два состояния: либо умереть, либо идти убивать налево-направо. При этом Янка (Дягилева) и мои согруппники, смотревшие то же, что и я, сидели на кухне, смеялись, курили, как будто ничего не произошло. Когда я попытался что-то им… — на меня посмотрели, как на идиота. И продолжали весело жить дальше. Вот тогда, в течение этой ночи, я сочинил эту песню. Эта песня — про все это. Как все это имеет милое свойство отвратительно продолжаться в любых условиях. И нет этому конца.
— Вы участвовали в «Поп-механике» Сергея Курехина. На чем играли? И какова была ваша роль в этом «действии»? (Punkrat, Санкт-Петербург)
— Играл на басе. Один раз. Курехин спросил меня, слышал ли я какой-нибудь панк. Я сказал: слышал Sex Pistols, Ramones. Он сказал: вот и играй, как Ramones, весь концерт. Так я и сделал. Капитан Африка (Сергей Бугаев) играл на барабанах, неизвестный мне гитарист Саша поливал что-то вроде хард-рока, на духовых играл братец (Сергей Летов), а Курехин всем дирижировал и прыгал по фоно всяко разно. Потом был антракт, где Курехину на моих глазах стало реально плохо. Зашел в гримерку, упал прямо на пол, схватился за сердце. Я решил, что это часть шоу. Думал — занятно. Потом смотрю, он лицом стал синий, серый… Хотели вызвать «скорую», он говорит: все в порядке, ребята, сейчас пройдет. Только мы продолжили, концерт свернули. Кто-то успел позвонить «куда надо», и приехали. На дворе был 1983-й.
— Что бы вы сделали, если бы узнали, что вас завтра не будет? (Шурикъ)
— Гулять бы пошел.
— Правда ли, что вы крестились в Иерусалиме? Если да, то зачем? (Александр, Москва)
— Да, захотелось покреститься. Но тут вышла закавыка: это стоит 200 долларов. На этот факт я ужасно осерчал и сердит до сих пор. Денег не жалко, сам факт противен, это кощунство. Нельзя брать деньги за крещение, это убивает всю красоту сего момента! Тогда мы взяли и поехали на Территории, добрались до Иордана, и там я окунулся и считаю себя с тех пор «официальным» христианином, причем всех религий скопом, и потому и ношу именно вселенский крест. Хотя если бы я это и не совершал, все равно таковым бы и являлся.
— Как вы вели себя с одноклассниками в свои школьные годы? Они вообще знают, кем вы являетесь сейчас, и знают ли вообще такое название «Гражданская оборона»? (Савитар, Тверская область, Кимры)
— Один из них знает, мой приятель и сосед по парте Сергей. А в то время с одноклассниками не имел никаких отношений вообще, о чем сейчас жалею. В то время был очень завернут на себе самом, это был такой период собственного становления. Я ходил по улицам и целый день что-то сочинял, о чем-то мечтал… Такой лихорадочный и праздничный полет фантазии. Предвкушение того, что будет впереди. По сторонам не смотрел.
Егор Летов (справа) со старшим братом Сергеем.
— Препятствий не ощущал, но и понимания ни малейшего тоже не находил. Родители очень хотели, чтобы был врачом.
— Егор, почему у вас существует запрет на интервью телевизионным СМИ? Чем они отличаются от газет или журналов, или интернета? (А.Н., Москва)
— Я не раз говорил, я не против телевидения вообще, я за независимое телевидение, а его у нас нет. Я не могу в эфире выйти и сказать полностью все, что думаю, и никто не может. Тогда незачем и лезть. Так как телевидение у нас часть этого огромного сатанического механизма, о котором я говорил, то я в нем не участвую и другим нормальным людям не советую.
— Как ты относишься к Курту Кобейну и его творчеству? В одном из своих интервью в начале 90-х ты говорил, что Nirvana — это «неплохая попсовая группа». Изменилось ли твое мнение? (Марат, Москва)
— Нет. Очень хороший альбом «Nevermind», с точки зрения хорошей, правильной популярной музыки. Как бы сказать… это правильный продукт, как я называю подобные вещи. В этом нет ничего обидного, это — РАБОТАЕТ. Особенно песня «Lithium», любимая моя у них песня. Когда я ее впервые услышал, стало очень завидно, что не я написал.
— Зачем «ГО» становится популярной? Чем отличаются те времена, когда вы играли в маленьких аудиториях? Вас и так знают все, кому надо знать! (Дмитрий, Москва)
— Черт его знает. Я отвечу, как Шнур: мы уже были культовыми, когда у нас не было ни одного альбома и ни одного концерта. А, кроме того, если бы я был популярен у всякой сволочи, это было бы обидно. А то, что мы играем для своих, и своих, судя по всему, становится все больше и больше, — это здорово.
— Как или почему ты попал в реанимацию? (Павел Николаевич, Витебск)
— Как обычно творческие люди попадают в реанимацию? Вот так и попал.
— Слушаешь ли ты какую-либо русскоязычную музыку? (Герыч, Москва)
— Вы знаете, сейчас, пожалуй, что и нет. Не знаю, почему. Совсем недавно было иначе. Единственное, что хорошего услышал за последнее время, не сочтите за издевательство — «Если хочешь остаться» группы «Дискотека Авария».
— Какой предмет был самым любимым у вас в школе? (Сергей Aler, Чашники)
— Физкультура, потому что от нее был освобожден и не ходил.
2006
— Как вы относитесь к деятельности Шнура и группы «Ленинград», которого не слишком жалуют многие отечественные рок-музыканты? (Краснофлотец, Санкт-Петербург)— Хорошо отношусь. С уважением. Причем даже не к творчеству, а к тому, как он его подает, и что он с ним делает. Мы с ними однажды играли в одном концерте в Нюрнберге. Остались очень приятные впечатления.
— Много всяких городов, которые вызывают какие-то глубинные чувства. Киев, например. Единственный город, в котором мне хотелось бы находиться всегда и в котором я чувствую себя бессознательно комфортно (из тех, где я был) — это, пожалуй, Сан-Франциско. А вообще единственное место, где я чувствую себя спокойно и свободно, — это только дома у себя за железными дверями и за окнами с решетками)))
— Насколько важны для вас материальные блага? (Аркадий Либерзон, Хабаровский край)
— Очень важны! Без них ничего бы я не сделал в жизни. Как что-нибудь сделать без гитары, без книг, без музыки, без всего? Как без денег вообще что-то можно сделать? Я всегда, сколько себя помню, все время работал, чтобы что-то купить, послушать, читать, играть, звучать! Это было еще в советское время, сейчас еще жестче. Вообще, чтобы что-то возникло, необходимо, чтобы вокруг было много всякого всего — игрушек, предметов (нужных и совершенно бесполезных), зверей, пейзажей на стене и за окном, компьютеров и т.д., отсюда возникают впечатления, переживания, эмоции, всяческие красивые вещи. Из ничего и возникает ничего. За материальные блага не обязательно продаваться. Их можно и нужно зарабатывать тем, чем умеешь и чему можно научиться. Самое главное, чтобы человек знал, ради чего это делается.
— Что вы думаете о приглашении на пост главного тренера сборной России по футболу Гуса Хиддинка? (Кирилл, Санкт-Петербург)
— Это, с одной стороны, очень хорошо! Но очень жалко Хиддинка. Дело печальное и неблагодарное, и, скорее всего, проигранное. С нашими говнюками невозможно не то, что там выйти куда-то, на какой-нибудь, так сказать, футбольный форум, но и просто не опозориться в планетарном масштабе. Ибо имеют менталитет, не поддающийся ни воспитанию, ни обучению при невиданном внутреннем самовозвеличивании и «избранности», что вообще почему-то свойственно нашему человеку. А тренер очень хороший, но совсем не для нас. При этом я мучительно переживаю за него и за сборную. Это будет здорово, если он каким-то чудесным образом заставит их играть.
— Читаете ли вы газеты, если да, то какие? (Сергей Шевелев, Суздаль)
— «Спорт-Экспресс», «Советский Спорт», «Футбол-Хоккей», «Футбол». Всё. Из журналов — Total Football, «Мой Футбол», «Весь Футбол» и Rolling Stone.
— Как коты, что живут у тебя дома, относятся к записи? Они уходят в другую комнату от громких звуков или сидят с тобой и интересуются? (Михаил Ильин, Москва)
— Они очень говорливые и звучные, поэтому приходится их куда-нибудь запирать. В особенности Тиша, старый жирный рыже-белый кот. Вот на него музицирование, особенно вокальное, действует совершенно особым образом: он начинает подпевать, подвывать, голосить и т.п. На цифровой записи вокальных дорожек «Солнцеворота» и «Невыносимой Легкости Бытия» он явственно присутствует.
2007
— Расскажи побольше о своих футбольных пристрастиях. За кого в английской Премьер-лиге болеешь? Сам еще играешь? (Кирилл, Санкт-Петербург)— Нет, не играю. Не с кем. Раньше Махно все время звал, а теперь... Болею за «Челси». Настоящие солдаты. Реальные бойцы. В мире никто так не сражается, как они. Хотя «Манчестер Юнайтед», за который свирепо болеет Наташка (Наталья Чумакова, жена), возможно, играет и красивше. Но в футболе, я считаю, это не главное. Скоро увидим, кто сильней!
2008
— По стечению обстоятельств, я на месяц оказался в психиатрической лечебнице. Могу представить, как вы чувствовали себя после шести месяцев. Что вы думаете о психиатрии вообще? (Григорий, Болгария)— Во-первых, я сидел ровно в два раза меньше — 3 месяца. Для данного заведения это все равно чересчур, можно вообще не выйти нормальным человеком. Вообще про все это можно говорить очень много и долго, про эти три месяца я мог бы книгу написать, столь они были информативные и богатые на впечатления. Как о себе самом, так и о сути человека в целом. Один из основных уроков, что я там получил — перестал бояться смерти, во всяком случае, боюсь в гораздо меньшей степени. Что касается вашего вопроса, может, мне повезло, или, может быть, такое было стечение обстоятельств, но в психушке я не встретил ни одного из реально больных, никаких маньяков или опасных дураков, именно СУМАСШЕДШИХ. Зато все, кого встречал — великое количество очень странных людей, прирожденных художников, с которыми было очень приятно, интересно и полезно общаться. Насколько я понимаю, психиатрия не занимается лечением, а только торможением и подавлением личности, вернее, этой самой странности и художественности в ней.
— Егор, а есть такой вопрос, который ты себе вечно задаешь? (Сергей Струков, Украина)
— Звучит примерно так: что же я такого натворил в прошлой жизни?
