Доктор биологических наук Вишну Раджпут живет и работает в Ростове-на-Дону: занимается вопросами очистки загрязненных почв и водоемов. Я прошу Вишну прийти на интервью с супругой Прией, которая помогает ему в научных изысканиях в международной лаборатории нанобиотехнологий ЮФУ. Приходят втроем — вместе с 4-месячной дочкой Дришной. Пока мы общаемся в рабочем кабинете ученого, малышка спит тут же в коляске.
— Дришна переводится как «излучающая свет», по-русски — Светлана, то есть вы тезки,— с улыбкой говорит мне Прия.— А ваши с мужем имена что обозначают?
Прия: — Фамилия Раджпут — это сын короля, принц. Приядаршани, мое полное имя, значит, что люди счастливы меня видеть. Нашего сына зовут Дарш — «красивый». А мужа назвали в честь одного из главных богов в индуизме, вы, наверное, слышали о Вишну?
Вишну и Прия Раджпут с сыном Даршем и дочкой Дришной.
Вишну: — Сегодня детей в Индии называют самыми разными именами, даже европейскими. А раньше люди, придерживающиеся традиционных взглядов, часто называли новорожденных именами богов. Да, есть такое верование, что боги будут поддерживать человека, давать ему удачу. Моя мама очень религиозна, она следует традициям. Вдобавок тут наложилась и личная история. Мой старший брат умер в младенчестве. Для мамы это был большой удар. В день новых родов в дом пригласили несколько священнослужителей, которые молились за ребенка. Молились богу Вишну. Родился мальчик, я, и получил имя заступника.
— Вы сами эту помощь свыше чувствуете?
Вишну: — Я ученый, у меня рациональное мышление. Но в детстве я, как и все, молился богам. Один из них, обезьяноподобный Хануман, сильно отзывался в моем сердце. И я не знаю, как это объяснить, но даже сегодня, когда я приезжаю в Индию уже взрослым серьезным человеком и иду в храм поклониться Хануману, чувствую себя там другим, будто что-то меня наполняет. Кстати, Хануман почитается как наставник в науках. А о помощи свыше... Мне 43 года, у меня любимая семья, работа, о которой можно было только мечтать. Я веду активную социальную деятельность: помогаю здесь студентам из Индии и Китая. Для одного человека — много удачи, так что, наверное, да, кто-то обо мне все-таки заботится.
— Откуда вы родом и кто ваши родители?
Вишну: — Я из штата Уттар-Прадеш. Это густонаселенный, больше 240 млн человек, аграрный регион. В семье трое детей, мама занималась домом и нашим воспитанием, а у папы, его, к сожалению, уже нет, был бизнес — плантации риса и фасоли. Он продолжал дело дедушки. И я все детство провел на этих плантациях. Наблюдал за миром растений и хотел раскрывать их секреты: как они растут, что их питает, почему люди едят одни растения, а животные — другие? К концу школы я понял, что не хочу быть врачом, хотя вначале собирался в медицинский, а свяжу свою жизнь с биологией. И поступил в один из лучших вузов Индии — Университет сельского хозяйства и технологий имени Чандра Шехара Азада.
Доктор Раджпут с одной из своих многочисленных наград, хранящихся в рабочем кабинете.
Вишну: — Прия — моя удача. Я окончил обучение в Китае и на полгода вернулся в Индию, затем собирался в Россию. За эти полгода мне надо было жениться. По традиции жену выбирают родители. И я стал ходить на смотрины. Но никто из девушек мне не понравился: кто-то не хотел уезжать из Индии, кто-то не говорил по-английски, с некоторыми просто было тяжело общаться. Я думал, ну все, останусь холостяком. Билет на самолет у меня был на 15 марта 2016 года, а на 11 марта было назначено последнее свидание. Прихожу — и сразу влюбляюсь! Красивая, умная, доброжелательная, знает несколько языков, инженер по образованию. Я сразу понял, вот моя будущая жена.
Прия: — А я вначале сомневалась. (Смеется.) Держала работа, у меня в Нью-Дели были очень хорошие карьерные перспективы. Уезжать в другую страну, языка которой я не знаю? Непонятно, что будет с работой, бытовыми условиями. Очень волновалась, что все пойдет не так. Около года ушло на то, чтобы все здесь понять и устроиться, но теперь я ни о чем не жалею.
Вишну: — И заметьте, как хорошо она говорит по-русски!
— Да, я слышу. Но вы себе же еще и переводчика здесь вырастили? Сколько ему сейчас?
Вишну: — Нашему сыну Даршу семь лет. Он, как и Дришна, родился в Ростове, свободно говорит на русском, хинди и английском. И на рынок, в магазины за покупками мы действительно берем его как переводчика. Мы бы и сюда его взяли, но он в сентябре идет в первый класс, поэтому сейчас на подготовке к школе. Кстати, во сне он говорит по-русски. (Оба смеются.)
— Свадьбу вы играли в Индии?
Вишну: — Да, в декабре 2016-го года. И на ней были наши русские коллеги, в том числе и ростовчане, мои руководители — профессор Татьяна Минкина с дочкой и профессор Светлана Сушкова со своей мамой.
— У нас невесте родители собирают приданое. А у вас?
Вишну: — Тоже. Родители невесты копят деньги, покупают электронику, чтобы молодые начали семейную жизнь в комфорте.
Прия: — Но Вишну у моей семьи ничего не взял.
— Почему?
Вишну: — Потому что не хотел напрягать родителей Прии. Они и так сделали мне большой подарок.
— Прия, какой у вас хороший муж.
Прия: — Да, он очень внимательный, понимающий, помогает по дому и с детьми занимается. И я ни разу не жалела о том, что живу в другой стране, потому что мой главный человек, моя опора всегда рядом. Вишну, расскажи про тот случай в поезде. (Оба смеются.)
Вишну: — Этим летом мы ездили в отпуск в Индию всей семьей. Вначале на поезде из Ростова в Москву, потом на самолете. Дочке было три месяца, а это значит, что кормить ее нужно каждые два часа. В поезде перед каждым кормлением я ходил мыть бутылочку: теплой водой, потом холодной, проверял, чтобы все было идеально. Всю дорогу и днем, и ночью я мыл бутылочку. Проводница смотрела на меня, смотрела, а потом включила переводчик в телефоне и написала по-английски: «Вы лучший муж и отец из всех, кого я знаю!»
Семья Раджпут в Москве.
Вишну: — А у нас верят, что с появлением дочери в семье наступает благосостояние: дочка в Индии, как бог денег.
— Теперь поговорим о вашей работе. «Вишну Даял Раджпут входит в 2% самых цитируемых ученых мира» — что это означает? Другими словами, вы в числе самых авторитетных современных ученых на планете?
Вишну: — Каждый год Стэнфордский университет и один из крупнейших в мире научных издательских домов Elsevier составляют и публикуют список ученых с максимальным количеством цитируемости. Поскольку я работаю в Южном федеральном университете уже почти 10 лет, у меня набралось немало научных работ, на меня сделано немало ссылок. Поэтому я и включен в этот список.
Насколько я влиятельный ученый? Вопрос поставлен не совсем корректно. Скорее можно говорить об уважении. В Индии я достаточно известный человек, выступаю как ученый в 17 организациях и университетах. В России тоже получаю немало уважения, когда делаю доклады на конференциях — в Московском, Санкт-Петербургском, Томском университетах, в других городах.
Но есть еще один момент, который играет на твою известность — это популяризация науки. Ведь основная задача ученого — донести до людей идеи в самых простых формулировках, чтобы они понимали, как все устроено. Я стараюсь именно таким простым языком рассказывать о науке в своих соцсетях. У меня много подписчиков со всего мира. И поскольку мы живем в цифровую эпоху, благодаря социальным медиа я делаем коллаборации с учеными из разных стран.
И для студентов в ЮФУ я стараюсь делать интересные презентации — нескучные, с юмором, чтобы привлечь и удержать их внимание.
— Проекты, над которыми вы работаете с коллегами, на федеральном и международном уровне признаются уникальными. Объясните самыми простыми словами, в чем их уникальность?
Вишну: — Надо объяснить с самого начала. Когда я еще работал над докторской диссертацией в Китае, познакомился с профессором Татьяной Минкиной, которая заведует кафедрой почвоведения и оценки земельных ресурсов Академии биологии и биотехнологии ЮФУ и возглавляет лабораторию «Здоровье почв». Она предложила мне работу в Ростове. Как только я приехал, сразу начал исследовательскую работу в области изучения наноматериалов. Эта сфера развивается уже около 25 лет, но я сконцентрировался на применении наноматериалов в сельском хозяйстве.
В данный момент я работаю над биочарами, или биоуглем. Это материал, который мы получаем при сжигании отходов сельского хозяйства при температуре около 600 градусов в бескислородной среде.
Мы не первооткрыватели этого материала, но мы первые пытаемся смоделировать различные его свойства. К примеру, мне пришла идея совместить наноматериалы и биоуголь и получить композитный материал, способствующий восстановлению почвы.
Поясню. В Индии идет цикличное растениеводство: одна культура выросла, засеяли следующую. Земля не успевает отдыхать. Плюс добавляется негативный эффект от использования химических удобрений: пестицидов, гербицидов, которые тоже не успевают выводиться. В России дела обстоят лучше, потому что зимой земля отдыхает, да и сама почва лучше, здесь много чернозема.
Но тем не менее, земле нужно помогать. И биочары для этого — отличная идея. При внесении в почву изобретенный нами пористый материал обеспечивает среду обитания для роста и развития полезных микроорганизмов. Другими словами, мы создаем искусственную почву со свойствами, присущими почве настоящей.
Этот проект идет второй год в рамках государственной программы поддержки университетов Российской Федерации «Приоритет 2030». Я его руководитель.
Чтобы гуманитарию было понятнее, биолог использует искусственный цветок как наглядное пособие.
Также перед нами стоит задача уменьшить стоимость наших разработок, того же биоугля. Пока он достаточно дорогой в производстве, но мы ищем способы, как снизить затраты, чтобы его могли купить и не очень богатые фермеры.
Наши разработки пригодятся, конечно, не только для пустынь и полупустынь Калмыкии, а вообще для всей России и всего мира.
— Какие главные проблемы стоят сегодня перед человечеством в смысле обеспечения продовольственной безопасности?
Вишну: — Сейчас основная проблема в том, что с развитием промышленной индустрии в почву уходит много загрязнителей. Новые поллютанты (вещества, оказывающие негативное воздействие на окружающую среду. — Авт.) взаимодействуют с теми, что уже есть в почве, и токсичность растет. Пластик может конвертироваться в нанопластик, из-за очень маленького размера он может попадать в тело растения, а оттуда в организм человека.
Исследования океана показывают, что микропластик уже находится в рыбе, креветках, это влияет на здоровье человека, может провоцировать многие заболевания. При этом землю так активно, как море, не исследуют, и, как ведет себя нанопластик в почве, никто пока точно не знает. Мы занимаемся этими вопросами.
Также происходят изменения климата, и в будущем мы можем столкнуться с тем, что одни агрокультуры уйдут, а на их место придут другие. Исчезают грибы и бактерии, чувствительные к определенным температурам. Все это связано с продовольственной безопасностью и это надо изучать.
— Как вам вообще живется в Ростове?
Вишну: — В детстве у меня была мечта увидеть Москву, я знал, что это один из самых красивых городов мира. Увидел и не раз. Как увидел и много других российских городов. Но Ростов мне нравится больше всех. Только здесь у меня есть чувство, что я дома. Замечательный город, замечательный университет. ЮФУ много помогает нашей семье: дали квартиру в ипотеку, сына устроили в хороший садик. И на работе мы всегда чувствовали поддержку, у нас там, можно сказать, вторая большая семья.
Вишну и Прия на Дону в Ростове.
Вишну: — Индийцы все едят со специями, и поначалу русская еда казалась нам пресной. Но сын ходил в детский садик и там привык к правильному питанию. Нам тоже пришлось на него частично перейти, и теперь индийская кухня в семье мешается с русской. На обед у нас могут быть борщ и чикен-карри. Я обожаю пирожки с картошкой и блины. Но, к сожалению, мне их много нельзя, от них толстеют. (Смеется.)
— Что в устройстве русской жизни удивляло вас поначалу?
Вишну: — В России дети более независимые. Муж и жена имеют равные права и в семье, и в обществе. Есть домашний и рабочий этикеты, которые делают жизнь более упорядоченной и для меня, человека с системным мышлением, более комфортной.
Вот еще интересный факт: за десять лет в России я один только раз видел, как люди скандалят на улице. В Индии это на каждом шагу.
Русские более дружелюбные, если ты обратишься к кому-то, тебе обязательно помогут. Но при этом русские почти никогда не инициируют разговор первыми, такая национальная особенность. Но мне несложно подойти самому.
Я за эти годы стал спокойнее, менее взрывным. И не могу, как раньше, есть руками. (Смеется.) Мама говорит: «Сын, ты уже не очень-то и наш, многое делаешь, как русский». И я соглашаюсь: десять лет в России не могли пройти просто так и не оставить свой отпечаток.
«Из России с любовью. Четвертый сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
