Махил Снейп живёт в России уже 8 лет. За это время он успел походить по гостям на Кавказе, совершить путешествие в плацкартном вагоне из Москвы во Владивосток и выпить «мёртвой» воды на Ямале. А ещё объявить себя защитником «ё» — самой ущемлённой буквы в русском алфавите (герой настоятельно просил использовать её в этом тексте).
О своей жизни в нашей стране Махил рассказывает в блоге «Голландец в России», на который подписаны десятки тысяч человек.
Махил Снейп в Ростове Великом.
— Да, это близкие имена. И меня просят иногда, можно ли называть меня Михаил, но нет. Я — Махил.
— Когда вы ехали сюда в первый раз, чего ждали от России?
— Ничего. Потому что я практически ничего — кроме того, что это самая большая и самая холодная страна в мире — не знал. И даже этих легенд, что по улицам ходят медведи с балалайками, я не слышал. Ехал с открытой душой.
Приехал, потому что познакомился с русской девушкой Алей, мы встретились в Германии, она журналист, училась там несколько месяцев. Стали общаться, дружить. Какое-то время жили в своих странах и переписывались, летали друг к другу, но потом поняли, что хотим быть вместе, и надо выбрать где. Поскольку я был в России и мне понравилось, остались в Москве. Я онлайн-маркетолог, работать могу где угодно.
— Вас что-то удивляло поначалу?
— Люди. Они были непривычно закрытые. Но если ты узнаешь человека, то уже всё — он становится к тебе другой.
В первый день я оказался в метро, на станции Киевской, я просто ходил и смотрел, как на дворец. Каждая станция — новый дворец. Это было невероятно! Люди в час пик, как пингвины: их очень много, и они всегда куда-то спешат.
Но это только Москва. В России у каждого региона есть что-то своё, особенное. Недавно я был в Перми. Там понял, что пермяки скромные люди. У них даже есть традиция, что соглашаться на приглашение прийти в гости сразу нельзя. Надо три раза отказаться и только на четвёртый идти. Сейчас уже немного легче, многие соглашаются со второго раза.
Ещё в Перми говорят немного по-другому по-русски, и у них есть свои слова: «мохаешь» — «медлишь», «шурупишь» — «смыслишь» и другие. У пермяков более закрытое произношение, они не говорят полностью гласные звуки. И есть шуточное объяснение для этого (в которое я готов верить): зимой там бывает так холодно, до минус 44 градусов, поэтому они рот широко не открывают, чтобы не простудить горло.
А на Кавказе — у меня там это было очень часто — ты можешь поговорить с человеком, которого встретил на улице, пять минут, и он уже приглашает тебя на чай. Но это будет не чай, а много блюд, большой ужин.
Ещё я заметил, что здесь между городами есть соревнования в языке: в Москве говорят «курица», а в Питере — «кура». А язык — это культура, значит, есть и соревнования культур, это тоже интересно. И это можно бесконечно исследовать.
Настоящий русский экстрим — семь дней в плацкартном вагоне поезда «Москва — Владивосток».
— Я не могу есть кашу по утрам. Понимаю, что это стандартный русский завтрак, но предпочитаю утром съесть голландский бутерброд. Ещё не могу привыкнуть к тому, что в России многое делается в последний момент. В Голландии всё планируют. Я был не очень правильный голландец, не всегда так поступал, но в России уж слишком всё внезапно. Это мне не очень нравится.
— Вы довольно хорошо говорите по-русски. Как учили язык и насколько сложно он вам давался?
— Я начал учить язык в Голландии по учебнику, сам с собой. И когда приехал сюда, уже была какая-то база. Но сложности есть до сих пор. Главная трудность русского языка, что почти для каждого правила есть исключения. Никто не может мне объяснить, как определить род у слов с мягким знаком на конце: почему медведь — это он, гвоздь — это он, а мышь — это она? При чём тут мягкий знак? Я думал, что он должен указывать на пол, но нет. Потом, у вас есть шесть... падений?
— Падежей.
— Да. Почему их так много?! Почему постоянно надо выбирать окончание? (Смеётся.) Я путаюсь, и люди иногда меня поправляют. А буква «ё»? Почему вы её забываете писать? Как иностранцам и детям понять на письме: «всё нормально» или все «нормально»? Теперь я выступаю амбассадором «ё» в России. И думаю, мне ещё нужно немало времени, чтобы почувствовать этот язык.
— Вы когда-то написали в блоге: «В Нидерландах дней, когда мы не идём на работу из-за праздников, всего 8 в году. А в России только Новый год отмечают 10 дней! Я сразу понял, что это хорошая страна».
— Хотя я праздную Новый год не совсем по-русски: не досиживаю до утра. Первый Новый год в России был ну-у очень длинный. Мы с женой пришли в гости к родственникам. В Голландии, какой бы праздник ни был, ужин происходит в 6 часов вечера. А тут я ждал и ждал, и ждал, был очень голодный, и только в 10 вечера мы сели за стол. Но потом было много еды, много тостов и игр: «Мафия», вот эта, ещё где надо без слов показать что-то, ещё какие-то. Я сидел на диване, уставший и наевшийся, смотрел, как все веселились, и уснул...
Люблю ваше 9 Мая. Это и радостный, и грустный праздник. Но он для России очень важный. И Бессмертный полк очень впечатляет: такое единение не знаю даже, где ещё можно увидеть.
— Расскажите немного о вашей семье.
— У нас большая семья, я один из шести детей. Папа и мама учителя, оба уже на пенсии, живут в Гааге. Папа — учитель географии и очень интересный рассказчик. Чуть ли не каждый вечер он готовил для нас, детей, интересные поучительные истории. Сейчас внукам по видеосвязи их рассказывает.
А мама была учителем биологии. Но так как детей в семье много, когда я был маленьким, я пятый, она не работала, занималась нами. А когда мы выросли, мама стала работать в церкви. Она помогает старым людям, беседует с ними о жизни. И они её очень ценят.
На родине в Нидерландах. Махил с младшим сыном.
— Думаю, да. Но и мамино влияние не на последнем месте: я очень люблю нетронутую природу. У каждого маленького листочка может быть своя интересная история. Кстати, путешествовать я начал случайно. Мы с Алей, моей женой, работали дома. Тёща позвала нас в Кисловодск, и мы поехали на две недели. И нам так понравилось, что не хотелось возвращаться домой. Мы подумали: работа у нас с собой, в ноутбуке, дети ещё маленькие, им не надо в школу. Так мы почти шесть месяцев путешествовали по Кавказу, побывали во всех республиках: Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Чечня, Дагестан. Вот тогда мы поняли, что это очень интересно — и нам, и нашим подписчикам. И начали ездить постоянно: то с детьми, то сами — оставляли их у бабушки.
— Сколько у вас детей?
— Два мальчика.
— Вы рассказывали, как вас удивило название русской книжки «Что должен уметь ребенок в 3-4 года». «Что может уметь ребенок в 3-4 года» — так бы назвали книгу в Нидерландах, по вашему мнению. А тут — «должен уметь». В чем ещё подход к воспитанию детей разнится у вас на родине и здесь?
— В России мамы и бабушки больше переживают за детей. Когда есть сопелька, а особенно две, уже пора капать в нос, брызгать в горло. А в Голландии насморк и кашель — это то, что проходит само, неважное. И лечить сразу ребёнка не надо, чтобы иммунная система училась бороться с болезнью. Собрался и пошёл в детский сад.
Если в России 20 градусов тепла, но ветер, то обязательно ребенку надевают шапку. В Голландии ветер и дождь — это не повод для шапки. Даже при +5℃ мы ходим без неё.
Дальше — русские бабушки. Они как вторые мамы. В Голландии это разделено: бабушки живут подальше, видятся с внуками не так часто.
— В вашей семье какой тип воспитания: голландский или русский?
— Смешанный. Если я иду гулять с ребёнком, то возьму его шапку с собой. Будет холодно — он её попросит. А мама надевает ему шапку сразу. Лечимся сначала «по-голландски», но, если становится чуть хуже, жена уже переживает и начинает давать лекарства.
Бабушке очень страшно, когда дети на обед едят бутерброд, но у нас это бывает. (Смеётся).
— Есть ли какая-то особая, глубокая цель в вашем желании объехать все регионы России?
— Мне хочется понять всё, сравнить, но главное — я хочу получать удовольствие, от того, что делаю, и делиться эмоциями в своем блоге. Мои читатели что-то новое узнают о своей стране, и я от них тоже узнаю многое. Они советуют мне интересные места, рассказывают истории. Так получается, мы даём друг другу что-то полезное.
Соседи по вагону поделились с Махилом армейским сухпайком.
— О, сразу и не скажу. Довольно много. Самая дальняя точка была Приморье. От Москвы до Владивостока я ехал на поезде, в плацкарте. Это было интересное приключение: семь дней в поезде, в открытой комнате. Мы с женой не были уверены, что всё-таки нужно это приключение. Но потом решили, даже если будет трудно, получим интересный опыт и истории для блога. Но с первого дня до последнего я получал только удовольствие! Нашими соседями были: русская девушка, которая много спала; самый весёлый узбек из тех, что я знаю (а в своих путешествиях я их встречал очень много); целая группа солдат. Как я понял, это традиция в России: поездка в поезде не будет считаться настоящей, если ты не встретил дембелей. А у нас они были! Полвагона — дембеля и призывники, с ними были очень интересно.
Один был пожарный, тушит лесные пожары, очень важная работа, и в окно поезда мы видели леса, которые горели в этом году и в прошлом. Ещё один человек был, который с 14 лет работал — в школу больше не ходил. И все они рассказывали свои истории: так я тоже узнавал Россию.
Семь дней прошли очень быстро, я ни разу не пожалел, что выбрал поезд. И сейчас, когда мне надо куда-то доехать за один день, кажется, что это совсем ничего.
— Какие русские блюда вам нравятся?
— Морепродукты во Владивостоке, посикунчики в Перми, хычины на Кавказе, пирожки везде. Что мне тут понравилось, можно перечислять бесконечно. Супы у вас вкусные: борщ, сырный суп, с фрикадельками. Летом — холодный суп, окрошка. И как я узнал со временем, правильный русский обед — суп, второе и компот. Если такой обед предложат, я не откажусь.
Морепродукты в Приморье.
— Таких нет, у нас маленькая страна, земля очень ценится, и, если вы найдёте один заброшенный дом, уже будет удивительно. В Нидерландах живёт всего 17 миллионов человек: это как Москва и немного области.
А русские деревни мне действительно нравятся. Тут много домов из дерева, у нас строят из камня, потому что там не так много лесов, как в России.
В ваших деревнях дома украшают: наличники, ручная работа — и в каждом регионе своя специфика. Это вид искусства, и это отражение культуры и истории. Например, изображение солнца или триединства: Бог, Иисус Христос и Святой Дух. Деревянные дома показывают историю этой земли.
— Какое из ваших путешествий было самым ярким и экзотическим?
— Наверное, недавнее, на Ямал. Многое удивляло. Например, что оленевод знает в лицо всех своих оленей, поэтому быстро определяет, кого нет, и начинаются поиски.
Или вот: когда мы забрались на ямальский ледник, я начал пить из небольшого ручья, который шёл от него. Выпил две бутылки ледовой воды, но пить хотелось ещё больше.
Гид сказал мне: «Это вода ледника. Ты не сможешь напиться». — «Почему?» — «Она пустая. Это конденсат. В ней нет минералов и соли. И она забирает минералы и соли из организма. Поэтому, чем больше её пьёшь, тем больше хочется. И такая вода может стать причиной обезвоживания организма». Получается, воды вокруг много, но можно умереть от жажды! Гид рассказал, что когда они ходили в тур с палатками и пили ледниковую воду, через 3-4 дня люди начинали себя чувствовать плохо, лицо и ноги отекали. Поэтому всегда, когда идёшь в поход, где будешь пить воду из ледника или топить снег, нужно брать таблетки с минералами и витаминами.
Стойбище оленеводов, Ямал.
— О знакомстве голландца с вашей страной. Что необычного со мной тут было, сложного. В неё войдут рассказы из блога, но будет и много новых историй, которые я не рассказывал. Например, о том, как я ходил в миграционный центр. Это была очень сложная история, но я говорю об этом с юмором. И с выводом: если выживешь в миграционном центре, сможешь выжить в России везде. Ещё в книжке будут мои наблюдения о даче, о русских девушках, о моей тёще, о русском детском саде. Обычные для вас вещи, на которые я смотрю глазами голландца.
— Вы всё, что происходит с вами, рассказываете своей голландской родне? Или какие-то вещи опускаете, чтобы не пугать? Ну или потому, что это просто не объяснить иностранцу, как ни старайся.
— Всё. Когда я поехал в Чечню, они меня спрашивали: «Махил, тебе это точно нужно? Ты хорошо подумал?» В Голландии считается, что Чечня, Дагестан, Северная Осетия и другие кавказские республики — это «красная зона». Но я убедил родителей, что переживать не надо. И они читают мой блог. Папа несколько лет назад тоже начал учить русский язык. Он немножко читает. Что не понимает, переводит через Гугл. Так что они всё знают. И им нравится.
В России были уже два раза, мы много гуляли, Москва их, конечно, впечатлила.
— Важная его часть — это умение находить выход из любой ситуации. Недавно я показывал в своем блоге видео о мужчине, который сделал паром. Из лодки и стройматериалов он собрал небольшую платформу и перевозит машины через реку. Это так по-русски!
Но я за восемь лет тоже немножко русифицировался, часто думаю в своих путешествиях: как я могу выйти из ситуации с вещами, которые у меня есть?
В Голландии этого качества у меня не было. Там всё понятно: правила есть правила. А тут надо включать ум, постоянно искать решения. Поэтому путешествия по России — это не только красота и история, но и постоянный квест.
«Из России с любовью. Второй сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
