Впервые Кристиан Таруелла оказался в России из-за русской почты: ответы от подруги по переписке из Мурманска в городок Салоу шли по месяцу, а иногда не приходили вовсе. Кристиан, который писал каждое послание с испанско-русским словарем и не по одному часу, потерял терпение и, как пишут в романах, сам полетел навстречу любви.
— У меня тогда в Салоу был маленький домашний ресторанчик, на зимнее время он закрывался. Поэтому именно в декабре я и оказался в Заполярье, — вспоминает Таруелла. — Это был 1994 год. Очень снежный и очень холодный. Мурманск был тогда, как город из моего детства. Я даже испытал ностальгию: во время правления диктатора Франко Испания жила вот так же, не очень богато. Я был ребенком и помню пустые полки, за всем очереди — в магазинах было худенько (здесь и далее сохранены особенности речи героя. — «Нация»); и на улицах сидели старики, похожие на тех, что только пришли из деревни. То же самое было в Мурманске.
Помню смешной момент: продукты в Мурманске тогда продавали в помещении рынка и на улице вокруг него. На улице было дешевле, потому что продукты уже замерзшие. Конечно, я купил молоко и яйца внутри рынка. Но, пока нес их домой несколько кварталов, они превратились в мороженое! (Смеется.) Зачем я тогда покупал их внутри?
Еще у вас тогда везде продавали пакеты с яркими картинками. В Испании они были бесплатными, их давали в магазинах как рекламу. А у вас это была мода! И все вокруг ходили с этими пакетами.
В январе 1995 года мы с будущей женой ездили в Питер. Тоже все было очень странно: работали только «Макдональдс» и один ресторан в центре, вокруг темно, хмуро, люди тоже хмурые. Если сравнивать Россию в 90-х и сейчас, то я бы сказал, что раньше у вас была долгая полярная ночь. И именно из-за этого я сказал: нет, мы едем жить в Испанию...
Но через 20 лет я снова оказался в России. Теперь живу здесь уже восьмой год.
Кристиан и его снеговик.
— Я продавал недвижимость, и поскольку основные мои клиенты были из России, мне пришлось начать учить русский язык. Не могу сказать, что очень хорошо говорю, даже сейчас иногда попадаю в смешные ситуации, но практически все понимаю.
— А какие случались смешные ситуации?
— В испанском языке «поехал» и «пошел» — это один глагол. Поэтому я, сидя в комнате, мог запросто сказать: «Я поехал в душ». Путал продукты. Помню, в Москве нашел пекарню и увидел там круассан с шоколадом, купил, откусил. Это было отвратительно! Я решил, что русских обманули: им не показали настоящий шоколад и дают вот это, черное, комочками и со странным привкусом. Как можно?! А потом мне объяснили, что это маковая начинка, а не шоколад. Булочка с маком теперь моя любимая. (Смеется.)
Еще помню, как в мороз зашел в какой-то русский фастфуд. Мне сказали, что у вас это называется «забегаловка», и там почему-то едят стоя. Я очень замерз и попросил суп, хотел согреться. Мне дали меню, и там в разделе «первые блюда» было слово «окрошка». Я спросил: «Это тоже суп?» Мне говорят: «Да, суп». Я заказал. Удивились, это было видно по лицу, но сделали. Это было что-то очень непонятное и ледяное! Я не знал, что суп может быть таким! Пришлось заказать борщ, я еще спросил несколько раз: он точно будет горячим?
— А для нас необычен падел, которому вы обучаете.
— Я еще в Испании говорил своему русскому другу Андрею, что хочу привезти падел (разновидность тенниса) в Россию, а он мне: ну нет, не думаю, что у нас это будет популярно. И только потом, лет через пять, признался, что «па́дел» по-русски звучит не очень хорошо — как «падла». Но зато, когда он попробовал сыграть, уже все! Его было не остановить.
Падел в Россию, а конкретно в Воронеж, Таруелла привез в 2014 году. Не было бы этого счастья, если бы несчастье не помогло: начался экономический кризис, в испанской недвижимости, конечно, тоже все встало. У Кристиана вторая профессия — тренер по паделу. Который в Испании второй по популярности вид спорта после футбола. И в Латинской Америке он тоже очень популярен.
— Я футболом не увлекаюсь, хотя мой брат профессиональный футболист. Вся наша семья болеет за «Барселону», и, если во время матча что-то идет не так, они настолько нервничают, что могут ломать вещи! В паделе все по-другому — это исключительно позитивная игра.
Кристиан рассказывает, что падел появился на океанских лайнерах, которые курсировали между Европой и Америкой. В многодневном путешествии пассажиров нужно было как-то развлекать, и для них стали делать теннисные корты поменьше обычных, с высокими бортами — чтобы мяч не улетел в море. Пассажирам предлагали ракетки, а моряки играли лопастями от весел. С моря игра перешла на сушу, а в большую моду вошла благодаря, можно сказать, черному пиару.
Весной 1996 года в Испании был избран новый премьер-министр — лидер Народной партии Хосе Мария Аснар Лопес. Он запомнился испанцам эксцентричным характером, пышными усами и страстью к паделу. Как только он въехал в официальную резиденцию — дворец Монклоа, сразу распорядился устроить в гараже корт для падела. Об этом тут же узнали журналисты, в прессе появились заметки с укором: мол, негоже использовать гараж резиденции не по назначению. Но помимо волны хейта пошла и другая: людям стало интересно, что же это за игру прячет от народа новый глава правительства.
Дополнительной популярности паделу добавил сын Хулио Иглесиаса — Энрике, который очень хорошо играл и даже завоевывал призовые места на соревнованиях.
В падел играют на кортах с высокими стенками (за Кристианом на заднем фоне) и вот такими ракетками без струн.
В Испании мой бизнес рухнул, и, поскольку я был свободен, в разводе, без детей, согласился переехать поработать в Воронеж. Сегодня в Испании очень много тренеров по паделу. И каждый год приходят молодые. Конкуренция очень высокая, а в России я такой один, плюс говорю по-русски. Это большое преимущество.
В Воронеже благодаря друзьям мы открыли первый клуб падела в России, построили специализированные площадки. Игроков было много, крупные компании даже специально присылали своих сотрудников научиться играть. Около тысячи человек я обучил за то время.
Все шло на подъем, но случилась пандемия, а я как раз поехал в Испанию и застрял там на два года. А учредители здесь забросили это дело. Я переживал, следил со стороны, но повлиять никак не мог. Но до этого, в 2017 году, я приезжал с мастер-классами в Мурманск, там открыли большой спортклуб. Затем открыли клуб в Питере, куда меня тоже приглашали. В 2019-м, перед пандемией, я собрал мужскую и женскую команды для участия в чемпионате Европы в Риме. Именно там мы тесно подружились с мурманчанами, поэтому в 2021 году, после чемпионата в Марбелье, меня позвали жить и работать в Мурманск.
В столице Заполярья Кристиан тренирует игроков в спортклубе, а в хорошую погоду — на открытом корте. В день у него по 5–6 занятий, вот и наше интервью проходит на корте, и во время видеоразговора в голову тренера прилетает мяч. Кристиан выпадает из кадра. Появляется уже со смехом:
— На этот раз легко, — говорит. — Однажды мяч влетел в глаз: я показывал ученику, как не надо делать, и он о-очень хорошо меня понял! Еще у меня на подбородке три шва, наложили в русской больнице очень красиво, не хуже, чем в Испании. Но в этих шрамах я сам виноват: надел плохие кеды, начал застреваться и упал.
— То есть одежда в этой игре имеет значение. А что еще?
— Одежда должна быть удобной, как и в любом спорте. А так падел очень простой: за 15 минут можно понять все правила. А дальше — эндорфины, адреналин и положительные эмоции.
У игроков в падел есть три типа поведения. Первый: ты ничего не умеешь и постоянно над собой смеешься. Второй: ты набираешься опыта и становишься серьезным, потому что хочешь выигрывать. И третий: ты уже понял суть падела, все умеешь и опять смеешься.
— Какие еще есть плюсы? Простимулируйте меня начать заниматься.
— Ну, у вас станет хорошо со здоровьем, лучше будет работать кровеносная система, нервы, но это во многих спортах. Я вам скажу про уникальное. Чтобы сыграть в падел, нужно четыре человека. И очень часто у четвертого в последнюю секунду что-то случается. Вы начинаете звонить: «Васья, ты можешь завтра играть? Нет? Ну ладно, как жена, как дети, как сам?» Дальше: «Маша, ты можешь завтра играть?..» И так вы вспомните половину своих друзей, пока найдете, с кем поиграть. Падел заставляет вас больше дружить!
И третье важное: в Испании в падел играют даже люди с генетическими болезнями, между ними тоже проводятся большие соревнования. Потому что правила простые, и человек очень быстро получает уверенность, что он это умеет. Ко мне часто приходят родители: «Что ты сделал с нашим ребенком? Он стал другим, он везде опаздывает, никуда не хочет ходить, а к тебе бежит!» Бежит он к паделу, а я просто не из тех тренеров, кто кричит. И со взрослыми, и с детьми мы дружим. Не получается — ничего страшного, получилось — ого, какой молодец!
Тренер Таруелла и его русские ученики.
— Это же была волонтерская работа?
— Да, волюнтарий. Я и тут состою в сообществе волонтеров, в дни, когда у меня бывает отдых, могу чем-то помочь. Вот на прошлых выходных в поселке Териберка мы собирали мусор. Ребята мне обещали показать русскую рыбалку, но пока еще не доехали. Но зато я видел там медведя! Он был далеко, шел по своим делам, не стал останавливаться. (Смеется.)
— Испугались?
— Нет. Я такой человек, который легко принимает жизнь: так хорошо и так хорошо. Мои испанские друзья не смогли бы жить в холоде и полярной ночи: 2–3 дня, и все — «это ужасно!» Хочется солнца и домой. А я живу тут нормально и в полярной ночи даже нашел свою романтику. Стал понимать, день на улице или ночь, по фонарям. Если фонари чуть меньше, то это день.
— А холод?
— И холод нормально. Когда жил в Воронеже, там был загородный домик. Зимой, если мне надо было добежать недалеко — до калитки или по улице в магазин — я бежал по снегу босиком. Обувь от снега намокает, потом ее надо сушить, дома лужи, грязно. Зачем? Добежал босиком, на пороге ноги вытер — и все чисто. Но люди, конечно, думали, что я сумасшедший иностранец. (Смеется.)
Кстати, в Мурманске я не один испанец. Есть еще католический священник и человек, который тут женился и живет уже лет двадцать. Он жалуется на комаров. В Заполярье очень злые комары! Вот их я не люблю.
— А люди в Мурманске какие?
—Я помню, как в один из первых дней в 1994 году сломался замок, и я не мог попасть в квартиру будущей жены. Позвонил в дверь соседям: думал, тут, как у нас, все друг друга знают. Но нет! Один сосед отказался открывать, потом вышли старики — дедушка с бабушкой, они дружили с моей женой, поэтому мне помогли. А так нет, все были закрытые. Сейчас уже полегче, но все равно можно ехать в лифте на 8 этаж, и ни «привет», ни «пока»... Но это у нас так. Может, у вас иначе. Вы откуда?
— Из Ростова-на-Дону.
— О, ростовчане прикольные! Похожи чем-то на испанцев. У вас там национальный микс, поэтому другой характер... У меня есть знакомые из Ростова, и я очень хочу у вас побывать.
— Ну, если приедете, сойдете за своего: ростовские армяне вот такой же примерно, как у вас, внешности.
— Это я пока армянин, потому что неделю уже у нас +20, и днем мы играем на улице. (Кристиан поднимает рукав майки, и я вижу белое плечо.) Еще пару недель такая погода продержится, и я буду похож на пакистанца.
— Что еще вы узнали о русских за эти годы?
— У русских людей есть одна особенность: вас трудно заранее знать. В Испании как? Если человек приятный и тебе нравится, то все у вас в общении будет хорошо. В России это не работает. Если человек приятный, дальше может быть плохо. А тот, который сразу не нравится, молчаливый или хмурый, потом может стать тебе лучшим другом. Люди тут открываются, как цветок.
— Живя в России, вы сами стали немножко русским?
— Да. Это замечают друзья из Испании, я стал чуть-чуть по-другому говорить, с русским акцентом. И второе — в Испании есть три вида национального спорта: футбол, падел и опоздания. В России я научился пунктуальности: людей подводить нельзя.
— По вашим наблюдениям, какой он, русский характер?
— Книжки во-от такие толстые об этом написаны, но и там нет полного объяснения. Россия огромная. В каждом регионе разные люди. В Москве люди гордые, любят власть, хотят, чтобы у них было все лучшее. В Мурманске спокойные и свободные, они больше путешествовали, чем в других регионах, больше видели, и у них нет такой нервности, как в столицах. В Питере тоже спокойные, но не властные, больше улыбаются.
Если брать всю Россию, то она, как карусель. У нас такая карусель называется «русские горки» — это когда то вниз, то вверх, то очень плохо, то очень хорошо. Кому-то этот вариант жизни не подходит, но мне такая игра нравится...
«Из России с любовью» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
