Петр Толстой, 48 лет. Журналист, продюсер, экс-ведущий «Первого канала». С 2016 года заместитель председателя Государственной думы VII созыва.
О громкой фамилии
Меня, конечно, везде и всегда спрашивали, родственник я тому Толстому или нет. Я привык, и жизнь мне это как-то особо не усложняет. А вот родственникам в двух предыдущих поколениях доставалось, да. Все эти истории про дворянское происхождение, про наличие в советском обществе таких антипролетарских элементов вызывали, как минимум, массу довольно злобных шуток, а как максимум, выливались для части потомков Льва Николаевича в запреты покидать пределы СССР и проживать в крупных городах. Репрессивная машина сбоев в этом смысле не давала.О наследственности
Могу сказать, что я знаю практически всех потомков Льва Толстого, и у всех есть общие черты независимо от того, в какой стране они живут. Это какой-то азарт, любовь к жизни и непостоянство в увлечении разного рода занятиями. То есть вроде как человек загорается, но на короткий период. В нашем роду людей, которые всю жизнь увлекались бы, например, собиранием марок, нет.Лев Николаевич тоже был человеком страстным, азартным. Он то занимался школой, крестьянских детей обучал, то столовые для бедноты организовывал, от голода спасал, то увлекался драматургией. То тем, то сем — и при этом довольно глубоко погружался в каждую тему. На нас, потомках, природа уже, конечно, отдыхает: мы гораздо более поверхностно занимаемся делами, но тоже весело и с азартом.
О личных вещах
Большая часть его личных вещей хранится в музеях, но кое-что осталось в семье. В основном то, что потомки увезли с собой в эмиграцию, а потом вернули сюда. Единичные какие-то вещи, они не представляют особой исторической ценности, это, скорее,фамильная память. Лично у меня есть перстень с гербом рода Толстых, который передается старшему потомку по мужской линии.
О самозванцах
Род Толстых хорошо известен, изучен и расписан по номерам, поэтому самозванцам вписаться в него очень сложно. Но находится немало людей, которые берут себе нашу фамилию, считая, видимо, что от этого их карьера психолога или бизнес-коуча пойдет в гору. Ну, успеха им в карьерном росте. Мне кажется, это как раз больше обязывает. Например, книжку под такой фамилией уже не напишешь, правильно? Заклюют ведь, сравнивая.Но бороться надо сдругим: когда пытаются попилить-поделить имущество Толстых, переданное государству, музеям. В 1990-х такие поползновения были довольно активными, и мы боролись с этим. Сейчас ситуация успокоилась.
О штампах и домыслах
Про Льва Николаевича написаны тысячи книг. И благодаря большому наследию (в виде дневников, мемуаров людей, которые приезжали к нему в Ясную Поляну) практически каждый день в жизни писателя изучен специалистами досконально. А вот о чем говорят и пишут мало — о живой связи его творчества и повседневной жизни. Согласитесь, когда проходишь Льва Толстого в школе, у тебя возникает подозрение, что он все это просто из головы взял: сел за стол и написал «Войну и мир» или «Анну Каренину». Но ведь это самые что ни на есть жизненные истории, которые происходили с его родственниками, друзьями. И все эти сюжеты выросли из его жизни, из обсуждений, переживаний.Также не очень известен он публике как отец тринадцати детей и семьянин. До сих пор в основном тиражируются эти штампы про «зеркало русской революции» и помещика-чудака, который ходит по пашне босиком в крестьянской поддевке. Все так и было, но надо учитывать, что и эти поддевки он заказывал у французского портного в Москве. Они до сих пор хранятся в яснополянском музее, если кому интересно, можете проверить.
Прискорбно, что благодаря усилиям людей, окружавших Льва Николаевича в последние годы жизни, появилось очень много лжи о Софье Андреевне, его жене, о ее роли в литературном наследии и правах на произведения. Была искажена вся история написания завещания Толстым. (Лев Николаевич пожелал раздать все имущество бедным и отказаться от авторских прав на произведения, но Софья Андреевна была против, переживала за будущее детей. Имущество и права на произведения, созданные до 1881 года, писатель оформил на жену, авсе, что написано после 1881 года, стало доступно для издания всем желающим. — «Нация».) И эта кампания травли после его смерти только набрала обороты. Максим Горький был даже вынужден написать статью в защиту Софьи Андреевны, потому что количество лживых слухов о ней уже зашкаливало.
В семье к этому всегда относились спокойно. Хотя, конечно, неприятно, что этот шлейф абсолютно незаслуженно преследует женщину, которая не только подарила Толстому счастье, семью, детей, но и до последнего дня была рядом. Разделяла с ним все его радости, сомнения и прожила, в общем-то, не самую простую жизнь, посвященную только одному человеку. Ее роль в жизни великого писателя по сей день недооценена.
