Дельфин: «С годами музыку в твоей жизни заменяют другие звуки, например, детский плач»
Люди

Дельфин: «С годами музыку в твоей жизни заменяют другие звуки, например, детский плач»

Музыкант рассказывает о делении бозона Хиггса и на какие группы он ходил этим летом за деньги.

В минувшую пятницу на крыше ростовской галереи «Астор» выступил Дельфин. Перед концертом поэт и музыкант ответил на вопросы «Нации».


— «Я вообще ненавижу давать концерты. Я всегда такое напряжение плохое испытываю», — это вы в 2000 году говорили. Начали получать удовольствие от своих концертов?
— Иногда. В 2000 году я был один на сцене, а сейчас нахожусь в коллективе людей, которым нравится этим заниматься больше, чем мне. И когда все удачно получается, я больше радуюсь за них, чем за себя. Я имею в виду именно концертную практику, потому что музыкант без концертов — это как-то неправильно.

— А вы больше студийную работу любите, в одиночестве?
— Мне, да, больше нравится ковыряться, на кнопочки нажимать.
Сергей Рыков
Сергей Рыков
— До вас на этой крыше выступал «Сплин». Васильев пел относительное новое, а толпа ждала «Мое сердце остановилось». Сегодня, думаю, многие тоже будут надеяться на «Я люблю людей», «Дилера». Вы исполняете на концертах что-то из своих старых хитов?
— Такие древние песни мы, конечно, уже не исполняем.
Это скорее проблема не музыканта, а слушателя. Я не слежу за творчеством группы «Сплин», но уверен, что если коллектив существует, то люди приобретают больше опыта, со временем звучат лучше, их студийные работы тоже становятся намного более качественными. Наверняка группа «Сплин» могла предложить публике что-то более интересное, чем «Мое сердце».
Это эффект первого впечатления. Когда человеку было лет 20, он услышал эту песню, и она у него ассоциируется с чем-то хорошим. Он считает, что это верх музыкальной истории и не удосуживается разбираться в том, что происходит сейчас. К сожалению, это большинству людей присуще. Но это нормально. У меня тоже есть свои первые музыкальные впечатления, которые влияют на то, что я делаю: хип-хоп 1980-х годов, гитарные нойзовые группы.

— Как вы думаете, почему с возрастом притупляется острота ощущений?
— Я думаю, когда ты молод, музыка является основополагающим фактором твоего мироощущения и мироопределения. Это твой жизненный саундтрек. К 35 годам многие становятся реально взрослыми, и уже другие мелодии появляются в жизни. Детский плач, например.

— Откуда вы черпаете новости о происходящем в мире? Какие это медиа?
— Бывает, какие-то новостные программы смотрю. Делаю для себя такие срезы, сопоставляю несколько источников: например, Euronews, «Россия 24», RT и РБК. И примерно представляю себе картину мира, которую доносили с разных сторон под совершенно разным углом. Делаю для себя какие-то выводы. Иногда бывает интересно.

— Вы записали остросоциальный альбом, можно сказать, новостной (в марте этого года вышел 10-й сольный альбом Дельфина «442»). Новости сегодня живут в лучшем случае один день. Вчера героями были Петров и Боширов, завтра их забудут. Что вы наверняка запомните из этого года? Что действительно важное для людей случилось в 2018-м?
— Не думаю, что многие об этом знают, но считаю, что это очень важно: бозон Хиггса тоже разделился на частицы. Я сам в этом разбираюсь довольно поверхностно, на уровне передач BBC. Но эта новость говорит о том, что многие физические теории будут пересмотрены.
Новый альбом «442».
Новый альбом «442».
— Говорили об этом с футболистами: недовольство болельщиков может морально сломать игрока. Улюлюканье, свист на стадионе, троллинг в соцсетях. Для вас важно, что говорят и пишут слушатели?
— Да нет, наверное. Если это говорят близкие люди, это действительно сильно на меня влияет. Этим мнением я дорожу и всегда к нему прислушиваюсь. А мнение людей, которых я не знаю, мне не очень интересно.

— Соцсети Дельфина ведут пиарщики, а лично вы присутствуете где-нибудь в интернете?
— Я вообще этим никогда не увлекался, но у меня были личные аккаунты. Пару месяцев назад я решил: если я ими совсем не пользуюсь, то лучше вообще их удалю. Так и сделал (смеется).

— На концерт кого из российских исполнителей вы бы пошли сегодня за деньги?
— Ни на кого, пожалуй, не пошел бы.

— А из западных музыкантов?
(Долгая пауза.) У меня вообще с этим проблемы — сходить на чей-нибудь концерт, потому что я сам постоянно на концерте. Я всегда куда-то еду и когда возвращаюсь домой, на призывы близких сходить куда-то вместе, отвечаю только: «Ребята, я не могу, мне надо посидеть».
Ну, вот летом мы ездили на фестиваль в Мадрид, смотрели на Queens of the Stone Age и Depeche Mode. Вот, пожалуй, за эти группы я заплатил деньги.

— Барабанщик группы «Кино» Гурьянов рассказывал, что они с Цоем своими конкурентами считали «Ласковый май»: и слушали, и на концерты ходили.
— А-а-а (смеется), странное какое заявление.

— Вот интересно, тогда, в начале 90-х, за чьим творчеством вы следили?
— Не знаю. Я всегда как-то больше собой занимался и старался не заходить на чужое поле. Чтобы была ценность в том, что я делаю — потому что так больше никто не делает.
Сергей Рыков
Сергей Рыков
— У «Мальчишника» не было конкурентов?
— Нет, не было.

— Вы не любите вопросов о «Мальчишнике», но этот вопрос и не о нем, а о «Секторе Газа». Кто-то из участников «Мальчишника» (возможно, и вы) рассказывал, как играли в Минском цирке в одном концерте с «Сектором Газа». И главным в том концерте было вовремя увернуться от летящих бутылок и зажигалок — публика требовала Юрия Хоя. Все так и было?
— Не совсем бутылки, но что-то летело, помидоры всякие. Да, это реальная история. Это был мой самый первый выход на профессиональную сцену, за который я получил деньги. Был такой метод: за счет уже известного коллектива раскручивать молодые группы. Просто организаторы тура не учли несовпадение наших публик. То, что мы делали, в провинции было совсем непонятно для людей, поэтому такая реакция и возникла.

— Это была самая дикая гастроль в вашей карьере?
— Бывало всякое, и покруче тоже. Но лучше что-нибудь хорошее вспоминать.

— Давайте хорошее. Было ли в лихих 90-х что-то такое, что вы с удовольствием перетащили бы в наше время?
— Для меня самое лучшее — это дружба. Мы были очень дружны, у нас была отличная компания. К сожалению, спустя время по разным причинам пришлось расстаться. Это лично моя история.
А в целом, я к ностальгии не склонен. Мне нравится сейчас, а в будущем, думаю, будет еще интересней.

— Что вас раздражает в людях больше всего?
— Непонимание. Нежелание понять. Нежелание принять другую сторону, какой бы она ни была.

— И что больше всего нравится — что вселяет надежду, что человечество не безнадежно?
— Преданность. Я больше всего ценю в людях преданность любого рода.
Валентин Блох
Валентин Блох
— Мы недавно попросили нашего земляка, Шыма из «Касты», взять для нас интервью у кого угодно в Ростове, чье дело ему симпатично и интересно. Если бы мы вам предложили сделать такое интервью — кого бы выбрали в собеседники?
(Очень долгая пауза.) Не могу сейчас ответить на этот вопрос. Такие люди наверняка найдутся, если подумать подольше.

— А если от обратного пойти — что бы вы хотели узнать нового для себя?
— Ко мне новые знания приходят спонтанно, и да, зачастую от каких-то людей, которых я встречаю. Но это может быть и случайно услышанная по телевизору фраза, которая заставляет задуматься. У меня нет желания конкретно что-то узнать, поэтому и собеседника так не могу выбрать.
Да и вообще — меньше знаешь, крепче спишь.
Логотип Журнала Нация

Похожие

Новое

Популярное
Маркетплейсы
Вся власть РФ
1euromedia Оперативно о событиях