О чем теперь нельзя шутить? Русские с чувством юмора — о скандале на студии Disney
События

О чем теперь нельзя шутить? Русские с чувством юмора — о скандале на студии Disney

Обсудили со Стиллавиным, Гоблином, Лукинским и другими новые запреты на юмор в России и мире.

На днях студия Disney отстранила американского режиссера Джеймса Ганна от работы над третьей частью фильма «Стражи Галактики». Причина увольнения — твиты Ганна 2008-2011 годов, в которых он шутил про педофилию, изнасилования и Холокост. Disney сообщила, что взгляды Ганна несовместимы с ценностями компании.
Поговорили об этом с четырьмя мужчинами, заставшими времена нетолерантного юмора, и одной девушкой.

Николай Лукинский
юморист

О чем теперь нельзя шутить? Русские с чувством юмора — о скандале на студии Disney
— Мои коллеги иногда шутят на тему моего монолога «с Новым годом, пошел нафиг!»: мол, напророчил (Лукинский в черных колготках на голове изображает африканца). У меня дочка вышла замуж за парня из Нигерии. Мой внук — наполовину негритенок. И у нас в семье «негр» — нормальное слово, никто не обижается, хотя сейчас все стараются его не употреблять. Я очень люблю своего зятя: красивый парень, образованный, подарил мне роскошного внука. Зять знает этот монолог, знает, что меня называют «заслуженным негром России». И все нормально!

Как-то мы с Винокуром были на гастролях в Америке, я думал, исполнять эту миниатюру или нет. Ну, я исполнил — и имел успех. Я бы и сейчас его исполнил, а что тут такого?

В Америке, например, на первом месте шутки о политике, на втором — о теще, у нас, наоборот, теща — на первом, но особой разницы в юморе нет. Но все сейчас начали сходить с ума на почве так называемой толерантности.

Что касается меня лично: черный юмор мне никогда не нравился, и я так никогда не шутил. Не могу слушать анекдоты на религиозную тему, всегда прерываю их. Шутить на тему педофилии и гомосексуализма я тоже, конечно, не стану, это омерзительно.


Гоблин (Дмитрий Пучков)
переводчик фильмов, писатель

О чем теперь нельзя шутить? Русские с чувством юмора — о скандале на студии Disney
— На Голливудском бульваре в Лос-Анджелесе стоит огромная кровать под названием The Road to Hollywood (англ. — «Дорога в Голливуд»). А теперь оказалось, ужас что творится, продюсер Вайнштейн с кем-то совокуплялся. И история с Ганном, как мне кажется, это тоже сведение счетов. Это все на грани безумия, вдруг оказывается, что Голливуд — цитадель целомудрия. Они все — гнусные лицемеры.

Или вот Netflix — компания, которая зарабатывает денег уже больше, чем Disney. На съемочных площадках ее сериалов появилась масса правил: нельзя брать телефон у коллеги противоположного пола, нельзя смотреть в глаза больше пяти секунд. Ощущаете размах идиотизма? Как-то это все безобразно — и чем дальше, тем безобразнее.

Мне не кажется, что мир становится толерантным; напротив, появляется нетерпимость к чужим шуткам. Ганн стал жертвой своры. Это не толерантность, это цензура.
Можно ли шутить так, как он, я не знаю, это каждый сам для себя определяет. Я — человек взрослый. В отличие от многих, я понимаю, что меня читают мои дети. Я не шучу о том, о чем не стану говорить в их присутствии.

В уголовном розыске шутят, как упыри. С обычными людьми я, конечно, так шутить не стану.

Вообще каждой шутке свое место и время. Евреи рассказывают анекдоты о евреях так, что всем кругом страшно смешно. Но вот вам не стоит рассказывать еврею анекдот про него. Есть отличные анекдоты про заик, которые заикам, конечно, лучше не рассказывать. При маме и бабушке не шутят матерно.
Я когда-то служил в уголовном розыске. Там у людей крайне специфичный юмор, они шутят, как упыри, и смеются над страшными вещами. С обычными людьми я так шутить, конечно, не стану.

В нашем юморе всегда было меньше запретов, чем в западном. Но мы сейчас движемся в их направлении, центром культуры у нас считается США, и все наши творцы старательно обезьянничают. Наверное, все давно заметили, что у нас негров стали называть афроамериканцами. Зачем? У нас слово «негр» не имеет уничижительного характера.
В самой Америке, конечно: попробуйте назвать черного парня boy, а черную девушку girl — вам тут же лицо разобьют, и это вы еще дешево отделаетесь (boy и girl — наряду с nigger были обращениями к рабам). 200 лет рабства оставили неизгладимые следы.

Нецензурная брань проникла в западное кино в конце 1980-х. Сначала ее было немного, а потом киношники поняли, что это отличный способ подзаработать: подросткам нравится сортирный юмор. Появились фильмы типа «Не грози Южному централу», целиком состоящие из непотребщины. То есть сначала маятник качнулся в сторону вседозволенности, а сейчас пошел обратно: мол, давайте все запрещать.


Сергей Стиллавин
ведущий радио «Маяк»

О чем теперь нельзя шутить? Русские с чувством юмора — о скандале на студии Disney
— Я советский человек. Я вырос в стране, где юмористические программы показывали только по большим праздникам: монологи Райкина, Жванецкого. И мы четко знали, что есть шутки для кухни, друзей и есть шутки для общества. Но когда наступили девяностые, шутить у микрофона стали так же, как с лучшим другом.

Я пришел на радио в 22 года. Мне сейчас говорят: «Раньше ты вел эфир по-другому, Серега!» Ну, конечно, я изменился, меня стали интересовать абсолютно другие вещи. В молодости я часто шутил на тему, скажем так, близости. Это были ранние нулевые, мы с Геной (Бачинским) работали на радио «Модерн», я был хулиганом. Теперь мне 45, меня интересуют политика, экономика, жизнь страны.

Юмор стал вторичным. Хотя без юмора нам никак: жизнь — штука достаточно тяжелая и быстрая.

Нельзя шутить над тем, что не является следствием выбора человека, как, например, национальность или состояние здоровья. В России, мне кажется, не стоит шутить над верующими: такой юмор — признак небольшого ума, это гнусно, трусливо. И лучше не смеяться над мертвыми. Это в Испании, например, совершенно другое отношение к смерти, со всеми их демонстрациями.

Я перестал смотреть комедии, даже американские. Они вызывают у меня ощущение вторичности, как и вся массовая культура. Я уже видел это, так уже шутили. Как и в музыке — сплошные заимствования. Юмор, к сожалению, стоит на одном месте и никуда не движется. Но вообще без юмора прожить невозможно: жизнь — штука достаточно тяжелая и быстрая.

Ирина Чеснокова
актриса, телеведущая

О чем теперь нельзя шутить? Русские с чувством юмора — о скандале на студии Disney
— Я читала твиттер Ганна: было смешное, но были и противные вещи. Я думаю, что Ганну так шутить позволила его аудитория. Все было круто, ему никто не говорил: эй, это перебор! А потом людям почему-то захотелось раскопать эти старые твиты.
В современном мире легко найти все, что ты когда-то сказал или написал. Каждая твоя фраза, брошенная в интернет, комментарий или лайк могут обернуться увольнением, депортацией и жутким скандалом. Теперь ты можешь поплатиться за все, чувак. Это странно и страшно.

Мы в России на генетическом уровне знаем: надо быть осторожным, не дай бог ляпнуть лишнего.

Я всегда думала, что религия для меня — запретная тема, но я часто смеюсь над шутками по этому поводу. Мне жутко стыдно, кажется, что в меня сейчас попадет молния, но все равно смеюсь, что поделать.
А когда-то мы сделали ролик про кражу Ленина из Мавзолея, на международный конкурс его отправляли. На мой взгляд, там не было ничего непозволительного. Но когда его увидела моя мама (которая достаточно молода, ей еще и 50 нет), она сказала: «Дочь, ты что, над этим нельзя шутить!». А мне показалось, это было очень смешно.

Юмор в России ограничен не искусственно выдуманными правилами, как на Западе, а проблемами и бедами, что обрушились на нас за сто последних лет. У нас государство за последнее столетие три раза поменялось! И мы на генетическом уровне знаем, что именно нельзя, что надо быть осторожным, не ляпнуть чего-то, чтобы не схлопотать.

Тем не менее, у русских классное чувство юмора — более доброе, чем на Западе. Там запросто можно сказать: эй, ты, я, кстати, твою мамочку того! У нас такие шутки не приняты.
В целом человечество, конечно, увлеклось и становится нетолерантным в своем желании быть толерантным. Все настолько хотят угодить чернокожим, что скорее белого не возьмут на работу - а разве не это проявление расизма? Общество бросает из крайности в крайность, оно не может найти баланс. Мы — сами запрет и табу.


Сергей Белоголовцев
актер, шоумен

О чем теперь нельзя шутить? Русские с чувством юмора — о скандале на студии Disney
— У каждого народа свои особенности языка, своя культура, поэтому мы иногда не понимаем шуток друг друга. В американских сериалах часто шутят над своими актерами, певцами. Кто-то говорит в сериале: «Марвин Гэй!» — и русские смеются, думают: вот, тут какого-то Марвина геем назвали. Я, когда услышал, полез в «Википедию», почитал про него, послушал песни, теперь знаю, кто это. В сериале «Друзья» вообще много отсылок к американской киношной классике, с которой мы не знакомы. Точно так же, когда Comedy Club делает миниатюру о Корнее Чуковском, никто, кроме нас, этого не понимает.

Чарльз Бронсон в «Жажде смерти» вершит самосуд над чернокожими парнями. Давайте сейчас накажем и создателей этого фильма 1970-х.

Что касается истории с Джеймсом Ганном: это все получилось как-то ханжески. Тогда его шутки были нормальным, а сейчас задним числом их переосмыслили.
Конечно, общество меняется, как и шутки или художественные приемы в кино. Я недавно пересмотрел старый боевик 1970-х «Жажда смерти». Там герой Чарльза Бронсона устраивает самосуд над бандитами, которые почти все — чернокожие парни из трущоб. Он с удовольствием в них стреляет. Получается, что и этот фильм сейчас можно переосмыслить: ах, какие они нетолерантные негодяи, давайте их за это накажем! Но это будет глупо и неправильно.

За шутки я никого не осуждаю. Вообще осуждать людей не очень правильно, еще в Писании об этом сказано.
Да, есть вещи, про которые я не шучу: ужасы войны или голода в Африке, больные дети, люди с ограниченными возможностями. Я в свое время не принял книгу Гашека «Похождения бравого солдата Швейка», как-то с детства научили, что над такими вещами смеяться не следует.
Русский юмор более табуированный, чем западный. История демократии в России гораздо менее продолжительная, поэтому за границей позволяют себе шутить свободнее, жестче. Мы пока про многие вещи не шутим, но, мне кажется, скоро начнем.

Да, Запад в последнее время остерегается шутить про расовые и национальные различия. Мы в этом смысле свободнее. Но не всегда и у нас эти шутки безопасны, особенно когда это касается наших южных друзей.
Логотип Журнала Нация

Похожие

Новое

Популярное