С Владиславом Олейниковым, сотрудником Воронежского биосферного заповедника (на заглавном фото), мы познакомились на фестивале «Воспетая степь» — вокруг его стола гроздьями висели дети. Я подошла ближе, прислушалась и тоже зависла на полчаса. Олейников рассказывал про бобров. Как их почти полностью истребили в России к началу XX века. Из-за шкур и пуха. Франция, например, закупала их огромными партиями для изготовления касторовых шляп: сastor с латыни переводится как бобр...
— Считалось, что бобров в стране практически не осталось, — с грустью рассказывал Олейников детям (и мне). — Но один местный житель нашел несколько поселений этого зверя на притоке реки Усманки. Об этом заявили куда следует, и из Москвы приехала группа ученых. Сначала вдоль русла реки Усманки была организована охранная территория шириной около 2 км, потом бобровый заповедник, а в 1923 году он стал Воронежским государственным заповедником. Это удивительно, конечно. Только-только закончилась Гражданская война, но простым людям, ученым, правительству молодого государства было дело до бобров.
Кормление бобрят молочной смесью, 1950-е годы.
Не прошло и года, как мне это удалось.
Бобры, сотрудники заповедника и сам заповедник — новые герои нашей воронежской экспедиции.
…Владислав Леонидович встретил меня на «уазике» у входа в Центральную усадьбу. Заповедник занимает 31 тысячу га в лесостепной зоне Воронежской и Липецкой областей. Здесь растут сосны и дубы, обитают больше 200 видов птиц и 61 вид зверей. Волки, лисы, енотовидные собаки, косули, лоси и благородный европейский олень.
Добро пожаловать в Воронежский заповедник.
— Во-первых, у него очень красивые рога, а во-вторых, во время гона он ревет, как поезд, на несколько километров: выясняет отношения с конкурентами. Другие виды оленя в основном «гавкают».
Сейчас мы проезжаем дендропарк: он был посажен для увеличения кормовой базы бобров в 1930-е годы. Бобры вегетарианцы, питаются в основном осиной, березой, камышом, тростником. Тогда их только начали изучать и наблюдали: что нравится, что не нравится? Ест бобр практически все несмолистые деревья: смола пристает к зубам. А зубы у него растут каждый день примерно на один миллиметр. Поэтому ему постоянно надо что-то грызть. Когда он валит деревья, зубы стачиваются. И во сне он тоже точит зубы. Зубов у бобра 20; если передний резец ломается, может отрасти новый.
У нас в шеде (жилое строение для пушных зверей) и бобронариуме звери не могут строить себе хатки, поэтому каждый день мы даем им древесину.
Бобровый городок —это ухоженная большая площадка посреди леса. Музей природы, музей пожаров, музей легендарного журналиста Василия Пескова и три «бобровых дома»: шед на 30 жильцов, бобронариум и интерактивный, очень забавно устроенный «Дом бобра», в котором можно узнать об этих животных все: от описания жизни доисторических предков бобра — гигантов ростом 2,75 м и весом 350 кг до тематических гороскопов. К слову, с 10 октября по 10 ноября по славянскому гороскопу время бобра. Считается, что люди, рожденные в этот период, умеют обустроить и свою жизнь, и жизнь своих близких.
В здании бобронариума в огромном аквариуме живет сегодня семья бобров — Ивна и Усман. Имена они получили в честь местных рек. Но вообще, чтобы получить имя, бобру здесь надо как-то выделиться. Интеллектом или необычной судьбой. К примеру, воронежский бобр Лавруша умнее многих собак. Сейчас он работает в нижнетагильском цирке, занесен в Книгу рекордов России — как «первый дрессированный бобр, который смог подняться на высоту 2 метров по вертикальной лестнице».
Жил здесь когда-то и всеобщий любимчик бобр Лапуся. Он откликался на свое имя, вставал на задние лапки и просил хлебушка. И вообще был очень веселым парнягой. Когда бобр тяжело заболел, сотрудники заповедника переживали за него не меньше, чем за человека. Даже сейчас, когда Владислав Леонидович рассказывает о Лапусе, голос у него меняется.
— В среднем бобры живут у нас до 20–25 лет, в природе 15–17 лет. Болеют так же, как люди: пневмония, сердечная недостаточность, цирроз печени.
— Это действительно сложно. Внешние половые признаки у бобров отсутствуют. Поэтому специалист должен взять бобра и прощупать: у самцов внутри есть косточка. Но существует и недоказанный, народный, метод — по хвосту: у девочек он другой формы. Вообще же хвост для бобра — это руль, строительный мастерок, запас жира и радиатор: разница в температуре хвоста и тела может достигать нескольких градусов.
А еще, различая их, мы смотрим на характер. Вот в этом аквариуме девочка более интересующаяся, берет еду с рук. А мальчик пугливый. Если мы сейчас откроем дверь, зайдем туда, бобр, который не убежит, будет девочкой.
Кстати, о пугливости. Когда-то давно в питомнике, по словам Олейникова, была специальность «выталкиватель бобра». Здание было другим, был забор и окошечко, как в конуре. Собирались дети у этого забора, и специальный человек выталкивал зверя к зрителям. Бобр выбегал, пугался и мчался обратно.
— У вас тут есть стенд с «бобровой» продукцией. Меня удивили две вещи: что у бобра есть пух и эти вот... сухие штучки с бобровой струей. Что это, если у них нет наружных половых органов?
— Это железы, которые есть и у самцов, и у самок. В них вырабатывается жидкость со стойким запахом. В природе бобр использует струю для того, чтобы пометить свою территорию. Семьи у них моногамные, пара создается на всю жизнь. Прежде чем искать свою половинку, молодой бобр обозначает свою территорию: делает там холмики и помечает их струей. Основное ее свойство — высокая стойкость, поэтому в парфюмерии бобровую струю использовали для долгого сохранения запаха. У нас она использовалась на фабрике «Новая заря». В 1980-х годах был придуман химический заменитель, но во Франции до сих пор есть парфюмерные дома, которые используют бобровую струю. Также медициной доказано, что у нее очень высокие антисептические и противовоспалительные качества.
— Из-за струи тоже убивали бобров?
— Да. Вообще из-за всего, что вы видите в этой витрине. Бобровая струя. Шкурки. У них второй после соболя по стойкости и носкости мех. Мясо. Никто из наших сотрудников никогда бы не смог есть бобра, но на Красной площади, в ГУМе, консервы из бобра я видел.
Пара может принести до пяти малышей в год, но чаще всего одного-двух. Бобрята появляются на свет зрячими и с шерстью, весит новорожденный 400 граммов. Из-за большого количества пуха они, как поплавки, не могут нырнуть, но могут стать добычей для крупной щуки, хищных птиц или волка — главного врага бобров в дикой природе. Поэтому родители бобрят в воду не пускают. Даже здесь мы видели, как они выносили малышей из воды и прятали в домиках. Интересно, что бобры, рожденные у нас в третьем поколении, которые никогда не видели рек и не знают, как строить плотины, когда выходят из воды на берег, то будто бы несут в передних лапках невидимую веточку для строительства.
Бобры строят два типа жилищ: норы и хатки. Хатки — это стационарные объекты, сделанные из кучи хвороста, перемешанного с тиной, высотой 1–3 метра и диаметром до 10 метров, имеющие подводный вход. Плотины из деревьев бобры строят, чтобы создать заводи, которые, в свою очередь, нужны для защиты хаток и увеличения площади водной поверхности.
Для городских детей в заповеднике многое в новинку и удивительно.
— Нет (смеется). Это дочка сотрудников. Тут же зарплаты небольшие, поэтому случайные люди не задерживаются, работают династиями. Заповедник старается сам как-то зарабатывать: билеты и сувенирка, изредка продаем бобров в зоопарки или цирки. В Белоруссии есть единственный в мире цирк с дрессированными бобрами. Дрессировщик берет их малышами и потом становится для них и мамой, и папой. Бобры привязываются к человеку, а договориться с ними можно только лаской. Они очень любят сухари: кто-то грызет, кто-то размачивает, но не отказывается никто. А вот пивные дрожжи, которые им нужны для здоровья, не любят, ну, как дети — рыбий жир.
— На любой вопрос о бобрах, да и вообще о природе, вы отвечаете не задумываясь. Хотя я прочла у вас на сайте, что закончили вы физтех.
— Да, закончил политех, работал в торговле, но с детства любил животных. Даже с будущей женой познакомился во время прогулки с собаками. Жена по первому образованию ветеринар, сейчас работает на скорой.
Когда здесь появилась вакансия, я подал резюме на должность администратора гостиницы, но директор сказал: иди-ка ты в питомник. Я растерялся: ну какой из меня заповедный человек, это же надо внутри иметь что-то особенное? Но в то время питомник приводили в порядок, а мне была очень интересна техническая сторона. Поскольку аналогичного бобронариума в мире нет, нам пришлось самим разрабатывать систему очистки. Как запустить биофильтр в 40-тонном аквариуме для бобров? Решили делать его по аналогии с тем аквариумом, который у многих из нас был в детстве, но усовершенствовали, конечно. Потом систему канализации придумывали, отстойники. Потом к нам привезли волков. Оборудовали территорию и для них, строили, устанавливали контакт — сейчас я могу спокойно к ним зайти.
Владислав Олейников, начальник отдела познавательного туризма Воронежского биосферного заповедника, на фоне еще одной местной «знаменитости». Этот дуб — памятник живой природы всероссийского значения. Ему 419 лет!
В 2015 году у нас был симпозиум, собирали боброведов со всего мира. И все удивились нашим обитателям: они-то живого бобра видят раз в году, а у нас пожалуйста, тут тебе дикий, там ручной. Ну, и вообще специалисты были потрясены, не ожидали, что в России можно что-то подобное сделать.
— В 1990-х всю страну лихорадило, а что было у вас в заповеднике? Не закрывались?
— Не закрывались, хотя я знаю, что в других питомниках, в глухарином, к примеру, животных распустили: невозможно было ухаживать за ними и нечем кормить. У нас тоже зарплату сотрудникам не платили — заповедник держался на энтузиазме заповедных людей. Сами кормили: приносили из дома яблоки и морковку; сами обогревали: искали уголь, собирали радиаторы; сами сторожили. Из-за сложной обстановки в стране был всплеск браконьерства, у нас тоже. Сотрудники пытались бороться с этим, было много неприятных моментов.
— Сегодня браконьеры все еще ходят в заповедный бор?
— Да, к сожалению. Находим, например, стрелы от арбалетов: выстрел бесшумный, а ударная мощность сумасшедшая. У нашей охраны есть квадроциклы и снегоходы, но все равно, 31 000 га — это немало. Проводим профилактическую работу: ездим по соседним поселкам, в школах, в ДК выступаем, объясняем, но людям тяжело понять, что это заповедная территория. Говорят: «Я тут рос, имею право». Убеждаем, что это не так.
Экотропа в заповеднике.
— Биосферность — это эталон чистоты. Мы делаем замеры воздуха, воды, земли — и все это у нас эталонное. Поэтому и 80 000 туристов в год приезжают к нам не только посмотреть на бобров, но и почувствовать себя в настоящей природе — в такой, какой она должна быть. Если после нашего разговора вы пойдете прогуляться по экотропе, то окажетесь в сосновом бору — там все, что нужно вашим легким: фитоциды, деготь. Увидите исполинские корабельные сосны. Из усманских сосен Петр I построил свои первые корабли для похода на Азов, наш бор считается колыбелью русского флота. А река Усмань с 1980 года объявлена памятником природы, на нашем заповедном участке она сама себя очищает, поэтому тут и живут бобры.
Работая с этим изо дня в день, сам опыляешься. Год проходит, три, пять, а потом уже не можешь понять — как это жить без заповедника? В город больше на аркане не затащишь, поэтому многие семьи сотрудников селятся здесь...
Таким заповедным людям посвящена целая экспозиция в местном музее легендарного журналиста Василия Пескова. Музей необычный, организованный настолько грамотно и интересно, что я ни разу за всю экскурсию не заскучала. Ты будто смотришь многосерийное кино: о знакомстве Пескова с Гагариным, о легендарном интервью с опальным тогда маршалом Жуковым, о встречах с таежной отшельницей Агафьей Лыковой и, конечно, о заповеднике. С 1953 года до 2013-го, до самого конца своей жизни, Василий Михайлович Песков помогал Воронежскому заповеднику.
Директор музея им. Василия Пескова Наталья Хлызова проводит экскурсию для автора «Нации».
Она кандидат биологических наук, доцент, но так уж повернулось, что стала организатором музея Пескова.
В шутку говорит, что, если бы ее учили, как делать музей правильно, он бы, наверное, вышел скучным, а так — делала, как чувствовала. Поэтому получился не музей, а живая история особенного человека. И уже десять лет Наталья Юрьевна ездит сюда каждый день из Воронежа. Что ее тут держит? Быть может, то же, что и целую плеяду заповедных людей, о которых писал Песков. С которыми он умел говорить и умел молчать в унисон — «чтобы не растерять чувство любви к лесу невоздержанным словом».
Это проект журнала «Нация» — «Соль земли. Второй сезон»: о современниках, чьи дела и поступки вызывают у нас уважение и восхищение. Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этим текстом в своих соцсетях.
