«Вдруг он выпрыгнул в окно, а граф Суворов вслед за ним». Баталии и великие стройки Франца де Воллана

В мае 2025 года Новочеркасску исполнится 220 лет. Вместе с банком «Центр-инвест» мы делаем подарок городу-имениннику: рассказываем истории 20 его уроженцев и жителей, которые прославили столицу донского казачества. Этот проект станет финалом трилогии, в которую также вошли «Гражданин Ростова-на-Дону» и «Гражданин Таганрога». Сегодняшний герой — градостроитель, первый архитектор Новочеркасска Франц де Воллан.

Инженер благородных кровей

Де Воллан был человеком дела и человеком скромным. Поэтому в мемуарах «Очерк моей службы в России» он много пишет о работе и почти ничего о себе.
Вот что известно доподлинно: голландец по крови, потомственный дворянин, родился 20 сентября 1752 года в бельгийском городе Антверпене, тогдашней провинции нидерландского государства. Родным языком для мальчика был французский, который и сегодня один из трех официальных в Бельгии. Впрочем, так же хорошо Франц владел и двумя другими: голландским и немецким, а позже освоил еще латынь и русский. Отца, бравого подполковника голландской армии, де Воллан почти не знал, с 9 лет жил у бабушки с дедушкой в Германии. Про маму тоже не оставил никаких воспоминаний.

Юный дворянин получил прекрасное домашнее образование, а когда пришло время выбирать профессию, решил стать военным инженером — фортификатором, как говорили тогда. И это неудивительно, ведь голландцы — как мастера в сфере строительства укреплений и портов — давно снискали славу по всей Европе.
При этом Франц интересовался «застывшей музыкой» в самом широком смысле: его любимым чтением всегда были «Десять книг об архитектуре» древнего римлянина Витрувия (того, что вывел три закона строительного искусства: «прочность, польза, красота», и чья теория пропорций подтолкнула Леонардо да Винчи к созданию рисунка «Витрувианский человек»). Всю свою карьеру де Воллан опирался на принципы древнеримских градостроительства и гидротехники.Азы профессии осваивал на другом конце света — в Голландской Гвиане (Южная Америка). Сегодня это независимое государство Суринам, а тогда была колония, которую Голландия получила от англичан в обмен на Новый Амстердам — теперешний Нью-Йорк.
Де Воллан занимался составлением карт для лучшего использования этой заморской территории. Здесь же впервые на его долю выпала война — очередная англо-голландская. Герой наш проявил инженерную смекалку: чтобы не подпустить английские корабли к колонии, расставил в устье реки хитроумные плавучие заграждения. А вскоре ему пришлось не только строить заграждения, но и самому участвовать в боях: оказалось, что де Воллан талантлив еще и как артиллерист.

По окончании войны, уже опытным фортификатором, вернулся на родину, где ему поручили составить географический атлас востока страны. Но через недолгое время в Голландии началась революция: оранжисты сцепились с патриотами. Де Воллан якобы воевал на стороне последних; затем был ими арестован, так как подозревался в шпионаже в пользу оранжистов. Так или иначе, военному инженеру пришлось уйти в отставку. Было ему тогда 35 лет: «возраст увядания» в представлениях той эпохи. Однако же чувствовал Франц себя еще полным сил, и раз оказался не нужен родине, решил послужить другой короне.
Выбор был очевиден. Голландские специалисты, пожалуй, нигде так не ценились, как в дружественной России: еще до Петра Первого они активно участвовали в нашем судостроении, архитектурных проектах и военных компаниях, обучении дворянских детей.
С личного одобрения Екатерины Великой в октябре 1787 года де Воллана повысили до инженер-майора и отправили на Балтийский флот к адмиралу Грейгу. В России он стал Францем Павловичем, а частицу «де», говорящую о дворянском происхождении, уже часто писали слитно с фамилией — Деволан.На штурм Измаила с «интересным ребенком»
И снова Франц попадает на войну, на этот раз русско-шведскую. Участвует в морском сражении у острова Гогланд; но все-таки больше занимается различными работами в портах как инженер.
Весть о светлой голове голландца дошла до князя Григория Потемкина, он в то время командовал войсками на юге России. Князь решил заполучить такого ценного специалиста. И заполучил (даром, что ли, был фаворитом императрицы?).

Там, на юге империи, русские несколько лет назад отвоевали у турок земли Крымского ханства; под руководством Потемкина пыльные татарские местечки с узкими кривыми улочками начали перестраивать в города с европейской планировкой.
Как раз перед прибытием де Воллана светлейший князь начал возведение города, который назвал Николаевым, в честь святого Николая.
Вместе с военным инженером Иваном Князевым и архитектором Иваном Старовым Франц Павлович взялся за проектирование застройки. Одновременно разрабатывал систему обороны северного побережья Черного моря и Крыма.

В 1792 году Николаев посетил губернатор Екатеринославской губернии Василий Каховский и оставил такой отзыв: «Строений начато и кончено много. Вода в колодцах хороша, а в фонтанах — отменна хороша. Деревьев посажено много. Я пришел в изумление, увидя столько много строений на том месте, где два года тому назад видел я только два шалаша, из камыша сделанных».

Завершив проектирование Николаева, де Воллан с головой уходит обратно в военную работу: участвует в организации осады почти всех турецких крепостей, в том числе Измаила — самой большой и мощной фортеции на Дунае.
Рядом с Измаилом в кратчайшие сроки сделали подобие крепости: глубокий ров с насыпью и деревянные стены. Войска под предводительством графа Александра Суворова тренировались забрасывать ров связками хвороста, быстро ставить лестницы, взбираться на стены и колоть-рубить чучела неприятелей.

Де Воллан тоже рвался в бой. И хотя потеря такого специалиста для армии была бы невосполнимой, он все же добился своего. Голландца включили в штурмовой отряд 19-летнего Валериана Зубова; этот «интересный ребенок», как отрекомендовала его Потемкину императрица, оказался отчаянным храбрецом. Под шквалистым огнем молодой командир повел отряд в штыки и на своем участке сокрушил противника, и ворвался в турецкую крепость.В том бою, к несчастью, уцелели немногие штурмовики, но Франца Бог хранил. Голландца наградили орденом Святого Георгия 4-й степени: «за отличную храбрость, оказанную при штурме крепости Измаила, с истреблением бывшей там армии». Это была его первая русская награда — и далеко не последняя.

Не сошлись характерами

С Турцией был заключен мир, граница между двумя империями отодвинулась до Днестра. Отвоеванные земли надо было осваивать, и де Воллану сразу же поручили составить топографические планы и заняться проектированием новых городов.
Решено было возводить на Днестре оборонительную крепость, получившую название Срединная. А уже при крепости предполагалось строительство городка Ренисполь, который потом переименовали в Тирасполь (Тирас — античное название Днестра).

Инженер вдоль и поперек изучил местность, водные пути, дороги, соседние селения. При создании проекта де Воллану приходилось спорить с Суворовым, которому поручили надзирать за строительством. Голландец предлагал разместить Срединную в долине на берегу Днестра, полководец же настоял на возвышенности.
В дальнейшем их непростые характеры сталкивались часто. Де Воллан горячо отстаивал свое мнение, он был не из тех, кто безропотно выполняет распоряжения начальства. И Суворов был таким же. Недаром знаменитую фразу «Служить бы рад, прислуживаться тошно» из грибоедовской пьесы приписывают именно ему: по легенде, Александр Васильевич отважился бросить ее в лицо императору Павлу I.

В сердцах Суворов называл де Воллана «строптивым голландцем», а в одном из писем охарактеризовал его так: «Скушен и грозен, избалован и три раза апшит брал (апшит — письменное свидетельство об увольнении. — Авт.)».
Одна их ссора закончилась тем, что голландец сгоряча выпрыгнул в окно, а разъяренный Суворов неожиданно для всех (для себя, думается, в первую очередь) выскочил вслед за ним… Но со временем, говорят, инженер и полководец притерлись и даже нашли общий язык.Несмотря на все сложности, Тирасполь был построен. Через несколько лет город стал процветать, здесь велась активная торговля с турками — выделанными мехами, винами, дегтем. Тираспольцы держали много овец и сажали вдоль Днестра виноградники и фруктовые сады.

Чуть позже по проектам де Воллана были построены также Овидиополь (ныне Одесская область), Григориополь (Приднестровье) — пристанище для 600 армянских семей, беженцев из Бессарабии, и несколько других городов.
Екатерина Великая не могла нарадоваться Францем Павловичем: назвала его «первым инженером русской армии» и отметила его заслуги в своем рескрипте от 4 декабря 1795 года. Всемилостивейше императрица пожаловала — уже инженер-полковнику — 10 тысяч рублей единовременно и по 100 рублей на месяц столовых денег.
10 тысяч рублей конца XVIII века в переводе на современные — примерно 5,7 млн руб. А 100 рублей столовых — 57 тысяч.

А следом Францу Павловичу поручили строительство нового города на месте турецкой крепости Хаджибей. Город назовут Одессой.
Проект составлялся на местности зимой 1794 года. Де Воллан наметил основные узлы будущего города, в том числе Приморский бульвар и Екатерининскую площадь. Он заложил «греческую» прямоугольную планировку, которая дает возможность ветрам с моря очищать улицы от пыли и дыма.

2 сентября 1794 года были забиты первые сваи. Официальную дату основания Одессы де Воллан определил, исходя из астрономических расчетов. Именно 2 сентября город становился «небесным полюсом» и солярным (солнечным) центром.

Почему Одесса так названа? По остроумной легенде, будущий градоначальник Дюк Ришилье, опровергая разговоры о том, что место для застройки выбрано неудачно — мало пресной воды, сказал по-французски: Assez D'eau («воды достаточно»). Если записать эту фразу русскими буквами — «асседо», а затем прочесть справа налево, получится «Одесса». Но на самом деле город был назван в честь древнегреческой колонии Одессос, которая, как предполагалось, стояла на этой территории....Увы, градостроительным планам голландца не суждено было исполниться в полной мере. В ноябре 1796 года скончалась Екатерина Великая, пришедший на трон Павел I стал избавляться от любимчиков матушки. Де Воллану тоже досталось, его отстранили от должности.
Императорский приказ «Одесский порт по неудобности его не будет отделываться» добил Франца Павловича: он демонстративно подает в отставку, в звании генерал-майора. На имущество инженера в Санкт-Петербурге накладывается арест…

Делать голландцу в России, кажется, больше нечего. Он намерен вернуться в Европу. Но для устройства на новую службу нужны рекомендации авторитетных людей. Одну из них дает Александр Суворов (который в то время тоже в опале): «Я был очевидцем той деятельности и неутомимого упорства, которые проявлял Деволан...»
В декабре 1797-го инженер прибыл в Вену. «Я мог упрекнуть себя лишь в том, — скажет он в мемуарах, — что служил России, может быть, со слишком большим усердием и честностью, а это качества, которые порождают подозрительность у врагов и завистников».

Но уже через полтора года его попросили вернуться! Павел I учредил Департамент водяных коммуникаций, которому нужен был толковый руководитель. Де Воллан начинает строительство Мариинского канала — прадедушки канала Волго-Балтийского, а в то время самой большой водной системы в Европе, соединившей Петербург с Волгой. Начало судоходства по Мариинскому каналу прославило инженера на всю Европу.
Авторству Франца Павловича принадлежит также проект первого чугунного моста в Петербурге, переброшенного через реку Мойку (нынешнее название — Зеленый мост). В дальнейшем он стал типовым проектом металлического моста.

Маленький Париж

Когда атаман Платов наконец решился перенести казачью столицу из Старочеркасска в другое место, голландец уже давно не занимался проектированием городов, посвятив себя дорогам и водным каналам. Атаман в письме к Александру I попросил выслать «хорошего военного инженера», а император выслал лучшего — де Воллана.
Возможно, инженер уже был знаком с Платовым, ведь они оба участвовали в штурме Измаила и даже награды получали в один день.

Осенью 1804 года де Воллан прибывает на Нижний Дон. Ему уже за 50. О том, как он жил здесь и как работал над планом Новочеркасска, увы, не осталось никаких документальных свидетельств.
В представлении автора романа-трилогии «Новочеркасск» Геннадия Семенихина, инженер заселился в просторную горницу богатого казачьего куреня и устроил там настоящий творческий бардак. «Богомольный хозяин, иногда, в отсутствие жильца, рисковавший заходить в собственную горницу, только покачивал головой, произнося:
— Ну и срамотища. Ну и богохульник заморский. А еще царский инженер!
В довершение ко всему на плоском блюде, что стояло посреди стола, лежала недокуренная сигара и над горкой пепла еще витал зловонный дымок. Сам де Воллан, в запыленных сапогах и помятой грубошерстной блузе, валялся на голом жестком дубовом диване, положив под голову брезентовый зеленый ягдташ. В таком положении его и застал Матвей Иванович Платов, без стука вошедший в горницу.
— Что? Удивил? — засмеялся Платов. — Рано потревожил? Ничего, кто рано встает, тому бог дает. А вы, гляжу, к тому же, чай, и не спали?
— Дорогой атаман славного Войска Донского, — заговорил инженер высокопарно, — я не только провел несколько дней в Бирючьем Куте, но успел побывать в станицах Усть-Белокалитвенской, Аксайской и на хуторе Арпачине… По вашему высочайшему распоряжению на территории будущего города уже трудятся два казачьих строительных полка и население ближайших станиц. Заложили мы фундаменты для гимназии, лазарета, войсковой канцелярии и временного собора. Из станицы Усть-Белокалитвенской по двум рекам — Донцу и Дону подвозят серый камень, а белый камень и щебень дают нам Аксайские горы».Иной образ дается в повести Анатолия Корольченко «Атаман Платов»: «А вскоре в Черкасск прибыл упомянутый указом чиновник. Это был знаток инженерского дела генерал-лейтенант Деволан. Небольшого роста, с лысиной во всю голову, полный величия. Встретил его Матвей Иванович как доброго гостя. Отвел лучший дом, сам отобрал денщика, повара и прочую прислугу... Почти всю осень Деволан с казачьим инженером Ефимовым и войсковым архитектором Бельтрами трудились над планом будущего города, над чертежами зданий. Деволан, нужно отдать должное, работать умел. Трудился и днем и ночью и заставлял работать помощников».

В Государственном архиве России хранится карта местности с пятью помеченными местами, одно из них урочище Бирючий Кут — нынешнее расположение Новочеркасска. Аксайской станице отказано ввиду близости Ростова и Нахичевани, то есть из-за большой скученности в одном месте населения и городов. (Существует легенда, якобы де Воллана коррумпировали нахичеванские купцы, чтобы тот уговорил Платова не строить столицу рядом с ними)...
Важную роль в выборе сыграл тот факт, что де Воллан любил проектировать на пустом месте, и город задумал на возвышенности, обдуваемой ветрами, что замечательно с санитарной точки зрения: ни сырости, ни гнили.

Инженер предусмотрел широкие проспекты и улицы с бульварами, обширные площади со скверами, парками и рощами — и это несмотря на сложность рельефа, глубокие балки и овраги.
Именно де Воллан прочертил три главных проспекта: Платовский, Баклановский и Ермака, две площади — Соборную и Троицкую, от которых лучами, по пять от каждой, расходятся улицы, проспекты, спуски.
Причем размеры площадей (200-300 метров в диаметре), ширина проспектов (50 метров) и улиц (10 метров) тогда казались излишне большими — в сравнении с другими русскими городами. Но, как оказалось, инженер заглянул далеко в будущее, избавив Новочеркасск от транспортных проблем.

Де Воллан намеренно сосредоточивал в основные звенья и социальную инфраструктуру, и жилые зоны. Они должны были находиться примерно на равных расстояниях друг от друга и составлять очаги административной и духовной жизни, городской культуры. Конечно же, позаботился инженер и об оптимальном размещении жилых кварталов по отношению к солнцу.Известно такое выражение «Новочеркасск — маленький Париж»: в основе планирования обоих городов лежит лучевая система. Есть даже мнение, будто об этом де Воллана попросил сам Платов. Но в действительности лучевая система была применена почти во всех городах, что построил русский голландец. Да и «вихорь-атаман» в тот момент о Париже еще не имел представления: во французскую столицу он войдет победителем только в 1814-м.

План новой казачьей столицы был утвержден императором 31 декабря 1804 года. Александр I внес единственную правку: вычеркнул каменное здание гостевого дома для высокопоставленных лиц в центре города.

Честный человек на службе

В марте 1812 года государь назначает де Воллана главой управления путями сообщений. Но из-за войны деятельность ведомства была незначительной. Впрочем, и после победы над Наполеоном экономическое положение России оставалось тяжелым.
Де Воллан не покладая рук ищет способы улучшения работы. В декабре 1816 года было принято решение о создании Петербургско-Московского тракта. Личный контроль за строительством этого первого между двумя столица шоссе сильно подорвал здоровье Франца Павловича. (Работы удалось завершить только в 1833 году, уже при Николае I.)

«Я представляю собой зримый пример того, — горестно отмечал инженер, — сколько честный человек зарабатывает на службе в этой стране после стольких лет службы. Я трачу жалованье в долг. Все мои офицеры, служащие на необъятных стройках, которыми я руковожу, также бедны… Когда буду умирать, то не найдут на что меня похоронить, и это после долгих лет, которые я отдал России».Умер де Воллан 30 ноября 1818 года. За тридцать с лишним лет он не нажил никакого состояния, даже квартира была съемной. Как и предсказывал, семья хоронила его на деньги, взятые в долг у дорожного ведомства.
После смерти в квартире Франца Павловича было описано свыше 300 единиц различных карт и документов его авторства. Среди них, например, «Механические и астрономические изъяснения», «Общие рассуждения о механике, с проектом учреждения механической академии»…

В Тирасполе его именем назван центральный сквер, в Новочеркасске и Одессе есть его улицы, установлены памятники. Но не будет, думаем, преувеличением, сказать, что и сами эти города, и не только эти, останутся вечными памятниками великому инженеру.

Партнер проекта «Гражданин Новочеркасска» — банк «Центр-инвест». Один из лидеров отрасли на Юге России, «Центр-инвест» с 1992 года развивает экономику региона, поддерживает малый бизнес и реализует социально-образовательные программы. В 2014 году при поддержке банка создан первый в России Центр финансовой грамотности. Сейчас их пять: в Ростове-на-Дону, Краснодаре, Таганроге, Волгодонске и Волгограде. Уже более 1 млн человек получили бесплатные финансовые консультации. В их числе школьники, студенты, предприниматели, пенсионеры.
В 2021-2023 годах «Нация» и «Центр-инвест» создали проекты «Гражданин Ростова-на-Дону» и «Гражданин Таганрога».