Музыканты кавер-группы «Марьячи Лос Панчос» в шутку называют себя латиноамериканским «Ласковым маем»: они круглогодично гастролируют по России. Их хиты — перепетые на жгучие мотивы «3 сентября» Шуфутинского, песни «Дискотеки Аварии» и «Ленинграда». Однако успех к «марьячи» пришел не только из–за интересных музыкальных решений, но и благодаря… магии.
Афиша группы «Марьячи Лос Панчос».
В ростовской группе участвуют еще постоянный доминиканец, сессионные итальянец, бельгиец и русские, но общаюсь я с трио. Пытаюсь правильно записать их ФИО, утыкаюсь в «Ворошилов».
— Это мое второе имя, — поясняет Луис и выкладывает на стол эквадорский паспорт.
— А брат у него — Ленин, — хохочет Тимур. — Везде наши люди!
Луис объясняет, что папа его фанатично любил СССР и дал детям «русские» имена. Сам побывать у нас не смог, но когда Ворошилову исполнилось 18, отец достал из широких штанин набор документов и билет до Москвы: «Моя мечта не сбылась, но сбудется твоя: сынок, ты едешь учиться в Россию!»
Было это в 2015 году.
— По-русски я тогда знал только слово «ето». Меня научили: надо показывать пальцем на то, что мне нужно, и говорить «ето», дальше все заработает, — смеется Луис.
Ворошилов выучился на архитектора в ЮФУ. Сейчас ему 26.
Эквадорец Луис Ворошилов Масакиса Вера.
— Я с детства мечтал увидеть Петербург. Читал, какой это красивый город. Но не думал, что увижу. Работал на родине журналистом, потом пожарным, учился музыке, помогал семье. Однажды мой друг уехал учиться в Россию и позвал меня сюда в отпуск. Я просто думал попутешествовать. Но когда побывал в России, планы поменялись. Поступил в Кубанский государственный университет: сегодня я не только психолог, но и историк. Работал в Краснодаре музыкантом и репетитором. А потом встретил Тимура.
Тимур Ошейко ростовчанин. Летом, когда его друзья ездили в деревню к бабушке, он улетал к отцу в Гватемалу. А там рукой подать до Мексики, где у Тимура тоже много родни.
— Я бы назвал Мексику страной контрастов: с одной стороны невероятно добрые, радушные, всегда готовые помочь люди, с другой — невероятный уровень уличной преступности.
Полиция не справляется, да и просто боится, что начнут мстить их семьям, поэтому в некоторых городках жители собираются в отряды самообороны: вооружаются, садятся на пикапы, ездят и отстреливают бандитов... Это вообще отрицательная черта почти всей Латинской Америки. Поэтому ребята, которые здесь отучились и уезжают домой, печалятся, по большей части, не о красивых русских девушках, а о безопасности — о том, что у нас можно ночью спокойно гулять по городу и разговаривать по телефону.
В Мексике есть и целые наркоштаты. Там лучше дороги и вообще гораздо выше уровень жизни, поэтому местное население считает наркобаронов робин гудами, а некоторых даже чтит как святых. Есть отдельный пласт культуры, посвященный добрым делам наркобарыг — музыка, похожая на наш шансон, ее слушают таксисты и работяги.
Нам здесь это трудно понять, но они в этом живут, привыкли, и я в детстве тоже воспринимал мексиканские особенности как норму.
Ростовчанин Тимур Ошейко на фоне пирамиды майя в Гватемале.
— Сначала мы познакомились с Джоном Хавьером, — рассказывает Тимур. — Причем впервые встретились в Гватемале еще 20 лет назад! Я случайно попал на концерт его группы, и это было так классно и красочно, что я визуально запомнил Хавьера. Когда мы встретились в Ростове, я все мучился: откуда я его знаю? Мы соединили воспоминания, и все сошлось.
А с Луисом познакомились совсем просто. Сидели в ростовском ресторане, вдруг я слышу, кто-то поет на кухне по-испански. И поет хорошо! Спросил у официанта — «да это наш повар». Я пошел на кухню. И вот уже два года Луис с нами.
— Луис, а вы профессиональный повар?
— Нет, я был студентом, пошел подработать в латиноамериканский ресторан. Но я хорошо готовлю. Всю нашу кухню могу, но уже и русскую тоже. Очень люблю борщ и советскую кухню.
— Ваши первые впечатления от России?
Хавьер: — Я знал, что тут холодно, но что настолько!.. Минус 30 — это жестко. Моя кожаная куртка встала колом! И, главное, я не понимал: сколько так будет, придет ли вообще лето? В Лиме зимой — плюс 18. Но так холодно было в Москве, а потом на Кубани уже получше.
Еще в первое время удивляли ваши бабушки: я жил под Краснодаром, и все они ездили на велосипедах. Могли быть даже очень старенькими, но забросила ногу — и вперед.
20 лет назад в России сервис был более примитивный. Я мог прийти в столовую, показать, что не могу ничего понимать, а мне давали меню и орали: «Читайте!» Кстати, вот вы кричите, и испанцы тоже кричат. Но наш крик на тональность выше, он неагрессивный. А в России, если очень громко говорят, чувствуется напряжение. Но сейчас этого уже меньше.
Перуанец Джон Хавьер Уарайо Йайа.
— Вас часто приглашают на свадьбы. Чем русская свадьба отличается от латиноамериканской?
Тимур: — Свадьбы — треть от наших выступлений. Еще треть — корпоративы, дальше рестораны и небольшая часть — серенады. Выступаем по всей России, но в основном в центральных и южных регионах. На Сахалин нас недавно приглашали, пока не выбрались: график плотный, а дорога выходит очень длинная. Но мы выступали даже в Китае и Дубае.
Хавьер: — Русская свадьба не сильно отличается от перуанской. Раньше у вас была традиция давать молодым каравай, а гостям — булочки, у нас такого нету. Были здесь и конкурсы: люди приходили в дом невесты, надо было отгадать загадки, что-то сделать, чтобы ее забрать. Прикольно, но мы давно уже такого не видели.
Тимур: — Да, все реже и реже встречается. Но вот была дорогая свадьба в Краснодаре. Собрались обеспеченные люди. На второй день они привезли в ресторан тележку, усадили в нее тещу. И там же по правилам нужно выгрузить тещу в водоем, но никакой реки рядом не были, и родственники жениха просто вылили на нее воду из пятилитровки. Дальше был экшен: теща, кажется, вообще не знала об этой традиции, а там костюм, укладка, макияж... Но другим гостям понравилось! (Хохочет.) И нам тоже!
«Марьячи Лос Панчос» на программе «Привет, Андрей!» у Андрея Малахова.
Тимур: — Чаще всего повод такой: мужчина хочет с нашей помощью загладить вину перед дамой. Иногда получается, и она его прощает, а иногда мы долго играем под закрытой дверью. Выходят соседи: «Ну прости уже его!» И у нас случается концерт на лестничной клетке — поют все!
Хавьер: — А помнишь, как один висел на веревке?
Тимур: — Да, парень на альпинистском тросе спускался с 15-го на 8-й этаж, висел у окна, просил прощения, а мы внизу играли. Но и сами поднимались к ее окну: от кавалера она цветы не взяла, а нам не отказала. Надеемся, что у них все закончилось хорошо.
— Какие русские песни вы любите?
Хавьер: — Я не смогу быстро назвать…
Тимур: — Он слушает «Радио Дачу». И у него оттуда очень обширный репертуар!
(Все смеются.)
Хавьер: — Но мне нравится вся ваша советская музыка...
Тимур: — Хавьер, ну говори уже честно!
Хавьер: — Ты имеешь ввиду Татьяна Бухаловна?
Тимур и Луис хором:
— Она Бу–ла–но–ва!
(Хавьер смущен, но хохочет вместе со всеми.)
Поклонник Татьяны Булановой Джон Хавьер Уарайо Йайа.
Хавьер: — Да–да! Для меня она о детях. У меня в Перу от первого брака осталась дочка. И когда я слышу эту песню и еще «Спасибо за сына, спасибо за дочь», на меня нападает меланхолия.
— На чем вы передвигаетесь по России?
Тимур: — Раньше у нас был микроавтобус «фольксваген» 1984 года выпуска, мы его называли «хиппи–мобиль». Эти друзья как-то отправились на концерт без меня. Всю дорогу пели, танцевали — и прозевали, что закончился бензин. Километр толкали машину до ближайшей заправки. Но в основном ездим на поездах.
— Как вам наши плацкарты?
Хавьер: — Супер! Но я уже столько на них поездил, что они больше мои, чем ваши. (Смеется.)
Тимур: — У них же дома нет поездов, они их видели только на картинках. Так что поначалу это экзотика.
У нас была такая история, как раз в плацкарте. Возвращались из Сочи, рядом ехал дагестанец. В Россоши подсел еще русский мужчина. Сидим, молчим. И тут проходит мимо проводник, седой такой дядька. И бросает: «Вот раньше были времена! Люди достанут закуски, огурчики, вино — знакомятся, общаются. А сейчас уткнутся в свои телефоны!» Дагестанец ему говорит: «Так если мы сейчас достанем, вы же первый будете возмущаться». — «Я не буду, доставайте». Пяти минут не прошло, появилась скатерть–самобранка. Подтянулись соседи, и мы пели, общались... Прекрасное было путешествие.
«Марьячи Лос Панчос» с группой «Дискотека Авария».
Тимур: — У Хавьера раньше было каре, он носил очки и был очень похож на Мурата Насырова. Я говорю: а давай сделаем его песню «Пусть говорят»? Сделали. Потом пришла идея перепеть Виктора Цоя, Магомаева; что–то мы делали чисто для себя. А потом наш друг, московский продюсер Борис Благушин, подсказал: ребята, сейчас октябрь, есть пара месяцев, чтобы записать новогодний хит «Дискотеки Аварии», а я потом найду, куда его продать. Хит мы сделали, продали. Но больший отклик получили, когда сама «Дискотека Авария» его увидела. Вначале Алексей Рыжов приехал в Ростов, потом мы к нему в Москву, и было несколько эфиров на радио и ТВ совместно с «Дискотекой Аварией».
С группой «Ленинград» получилось так: в ночь перед репетицией я набросал аранжировку. Наш трубач не постеснялся, написал Шнурову в соцсети: «Мексиканцы из Ростова перепели вас в латино». И тут же ответ: «Ребята, круто, мы как раз выступаем в Ростове, приходите, что-нибудь придумаем!»
Мы пришли. И все было на высочайшем профессиональном уровне. И даже тот бардак, что мы часто видим у «Ленинграда» на сцене, результат этого профессинализма. (Смеется.)
Недавно сделалали «Солнце Монако» Люси Чеботиной: ФК «Динамо» (Москва) заключил контракт с мексиканским футболистом и решил таким образом сообщить об этом болельщикам.
Но главный наш русский хит — «3 сентября». Причем записан он был чуть ли не за полчаса как приглашение на наш концерт 3 сентября. И вот так выстрелил. Нас приглашали с этой песней на день рождения Шуфутинского на ТВ, но мы были на гастролях.
— Говорят, Латинскую Америку и Россию роднит вера в чудеса: мы не рационалисты в отличие от европейцев. Есть ли у вас свои ритуалы и приметы?
Тимур: — Я в это не верю, но Хавьер носит с собой лапку летучей мыши. И три раза бьет по сомбреро перед выходом.
Хавьер: — Вначале я так делал потому, что сомбреро слетало, а сейчас уже привык, да, это ритуал.
Тимур: — Хавьер — шаман! (Хохочет.) Однажды в Ставрополе мы остановились в квартире–сталинке — огромной, красивой. Отлично выступили, возвращаемся ночью веселые, в хорошем настроении. Хавьер выходит из комнаты совершенно белый и говорит: «Я их видел!» — «Кого?» — «Души хозяев». А нам в этой квартире жить неделю... Первые три ночи и правда было не очень: только закроешь глаза — чувство, что рядом с тобой кто-то стоит. А потом все прошло. Наверное, «хозяева» увидели, что мы приличные, руки о шторы не вытираем, и успокоились. Ну или мы себе все это придумали: люди творческие, мнительные, что с нас взять? (Смеется.)
Тимур Ошейко показывает, кто в их команде настоящий шаман.
Тимур: — Чаще бывает, как в фильмах Тарантино. Вот на той неделе буквально: в Шахтах люди что-то не поделили, к ним присоединились другие люди, началась драка, а мы шли к ней саундтреком. (Смеется.) Помните, как в «Титанике»? Корабль тонет, а музыканты играют: это наша профессия.
— Кстати, основная? Можно ли жить на эти деньги?
Тимур: — Да, основная. И благодаря тому, что мы много выступаем, жить можно. Мы экзотика, такой группы в России больше нет, поэтому, как у нас говорят, грех жаловаться.
Хотя гастроли бывают разные и условия всякие. Приходится иной раз и втроем спать на двух сдвинутых «односпалках». Мы говорим: «Ничего страшного, теплее будет, мы привыкли». А нам в ответ: «Может, вам тогда матрас на двуспальный поменять?» А еще говорят, Россия не толерантная страна!
(Все хохочут.)
— Где вас принимают круче всего?
Тимур: — Обычно на Юге. Нас очень любят фермеры Краснодарского края. Выступать на каком-нибудь Дне поля — сплошное удовольствие! Всегда круто принимают армяне: в Ессентуках на армяно–греческой свадьбе на 700 человек нам накрыли такой стол, что мы подумали, нас перепутали с женихом и невестой!
Хавьер: — А айтишники в Питере? Пять тысяч человек на «Тинькофф Арене»!
— И вы смогли раскачать этих интровертов?
Хавьер: — Это был день выхода энергии. Весь год они сидели за компьютерами, а здесь хорошая еда, немного текилы и музыка, которая не дает шансов усидеть на месте. Было отлично!
— В чем за эти годы вы стали немножко русскими?
Хавьер: — Пустую бутылку убрать со стола. Разуваться стал. И я стал сложный, много думаю.
Концерт «Марьячи Лос Панчос», на котором посчастливилось побывать автору «Нации».
Хавьер: — В моем детстве была холодная война. И Америка сильно влияла на нас. О России говорили только плохо, все русские считались нашими врагами. Но я понимал, что правительству нельзя до конца верить. И когда приехал сюда, да, было сложно, но я увидел и другое: талантливых людей, человечность, желание помочь.
Молодое поколение перуанцев политиков уже не слушает, хотят все сами узнать и посмотреть, а потом составить свое мнение.
Половина моей жизни прошла здесь: я тут все понимаю, сильно привык, влюбился в русскую женщину. К маме поехал, а через две недели сердце уже хочет сюда, домой. Перед мамой неудобно, но ничего не могу поделать: тянет.
Луис: — Я думал, университет закончу и улечу, но я больше не хочу возвращаться! Я влюбился в Россию, мне тут хорошо!
Тимур: — Его родители не знают, что он музыкант. Думают, архитектор. Он шлет им фотографии проектов, себя серьезного на лекциях.
Луис: — Папа говорит, что хочет сделать мне сюрприз: приехать посмотреть, как я тут живу. Я хочу, чтобы папа приехал в Россию, но не хочу сюрприз!
(Все снова смеются.)
Наш разговор закончился, музыканты отправились готовиться к концерту. Я на минуту задержала Хавьера: спросила у него, как у обладателя лапки летучей мыши, не знает ли он каких–то прогнозов о будущем России? Все–таки древние инки в бэкграунде.
Хавьер нет, не рассмеялся. Сказал, что его страна действительно особенная в этом смысле. И его дедушка и бабушка могли предсказывать будущее и лечили людей. А сам он... Сам он уверен, что у России все будет хорошо, поэтому и остался.
«Из России с любовью. Второй сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
