Иорданец Рани Аль-Анати живет в России 30 лет из своих 46. За это время успел выучиться на врача, собрать не один урожай картофеля у тещи в деревне, погрузиться в опытное семеноводство и стать первым в нашей стране ароматерапевтом, основавшим свой бренд.
Сегодня его компания выпускает целую линейку авторских продуктов с эфирными маслами. Есть у Рани и травяной чай «РуссАраб». На коробке написано: «Согревает, укрывает и обволакивает, как шаль, сплетенная из нитей русской и арабской души».
О душе и особенностях жизни в Иордании и России мы и поговорили.
Кабинет Аль-Анати находится в офисном здании в центре Москвы. Дверь можно определить, не читая табличку, по аромату: он яркий, броский, восточный. Я пришла после дождя, ринулась к зеркалу и наткнулась там на надпись — «Ты — замечательная!» Позже призналась, что надпись эта выбила меня из колеи.
— Это общая русская черта, вы не умеете себя хвалить. А часто просто себя не любите, — улыбнулся Рани. — Надо учиться...
— Вы в России с 1993 года. Что знали о нашей стране, чего ждали, когда ехали сюда?
— Ждал того, о чем читал у Достоевского и у Чехова. Но революции, войны, большевизм многое изменили. И реальность 90-х очень отличалась от того, что я себе придумал: ни разговоров о чести, ни дуэлей я уже не застал. (Смеется.)
У нас в новостях говорили, что здесь чуть ли не медведи по улицам ходят. Но об арабах у европейцев было такое же представление: живут в палатках, пасут верблюдов.
В медведей я не верил. Но верил, что у вас плохая экология. Нам показывали картинки Советского Союза: заводы дымят, выхлопные газы, города вымирают. И когда я приехал, ждал кислотных дождей. В первую же весну у меня случился внутренний конфликт: при такой плохой экологии не может быть столько зелени! А потом зацвела сосна, в лужи начала падать ее пыльца, лужи стали зелеными, с зеленой пеной. И я подумал: «Вот же они, те самые кислотные дожди!» (Смеется.)
Уже потом, когда я пару лет пожил здесь, понял, сколько в мире мифов о России.
— Как можно перевести на русский ваши имя и фамилию?
— Рани — человек, который всегда стремится к достижению цели. А фамилия... Рядом с Иерусалимом есть такой город Аната. Он был назван в честь богини охоты, плодородия и любви. Ее жрецов звали анатами. Частица «аль» в арабском языке означает принадлежность к тому или иному роду. Получается, Аль-Анати — принадлежащий к роду жреца богини плодородия. Моему роду 3 тысячи лет. И в нем было много врачей, я продолжил династию.
— Родители кто по профессии?
— Мама учительница, а папа литератор, писатель. Вначале он тоже работал учителем, потом преподавал в университете. А сейчас на пенсии. У меня еще три брата и две сестры. Родители приезжали в Россию несколько раз летом, в августе — и замерзли! (Смеется.) А еще их удивило огромное количество воды вокруг и чистота.
— Как называется ваш родной город?
— Зарка. Особенность его в том, что в Иордании бывают дожди, а в Зарке нет. Это город в пустыне, второй по численности населения после столицы Аммана — 700 тысяч жителей. Но и сама Иордания очень маленькая. В Москве сейчас живет 15 миллионов, а во всей Иордании, с беженцами из соседних стран, 9 миллионов.
Зарка — родной город Рани. (commons.m.wikimedia.org)
— Ты не паришься. Можешь надеть что угодно: рваные джинсы, мятую майку, — и никому не будет дела до тебя. В Иордании так быть не может. «Как это ты вышел из дома в таком виде?! Ты же мужчина! Ты же врач! Ты же сын того-то, ты племянник того-то!» И эти «ты же» сильно усложняют жизнь.
Вот вам пример. Я был в Иордании в отпуске, поехал гулять в столицу, по российским меркам, недалеко, всего 50 км от дома. Вернулся в 2-3 часа ночи. В России утром бы сказали: «Все хорошо? Ну и хорошо». Там же не спала вся семья: куда, зачем, почему нас с собой не взял? А я уже взрослый, я в состоянии принимать решения сам. Поэтому в России — свобода! (Смеется.)
— Вот, кстати, вчера на Красной площади меня остановили туристки из арабской страны: они не могли понять, зачем люди встают на «нулевой километр» и смотрят в небо. А там загадывают желания. Мы поговорили через переводчик в телефоне, и я обратила внимание, что арабские женщины невероятно ухоженные — причем все, как на подбор.
— Вначале замечу, что сегодня в Москве действительно много туристов из арабских стран. Пять лет назад скажи мне об этом, не поверил бы. Но мир изменился...
А по поводу ухода за собой — да, у нас это общая тенденция. Я никогда не видел маму неухоженной. Да, есть домашняя одежда, но не халат, а красивое платье. Почему так? Потому что в любую минуту в твой дом может прийти гость, и ты должна быть готова. Но в первую очередь тебя видит муж: для него ты всегда должна хорошо выглядеть. У нас разрешено многоженство, отсюда высокая конкуренция: надо следить за собой. Но сказать, чтобы это занимало весь день, нет. Моя мама вела дом, воспитывала шестерых детей и работала... Но внешность — это же и про любовь к себе: как ты к себе относишься, так за собой и ухаживаешь.
— Вы не многоженец?
— Нет! (Смеется.) В Иордании, чтобы вы понимали, мужчина имеет право заводить одновременно до четырех жен, но только при условии, что сможет содержать их всех. А это очень и очень дорого. У меня был один брак, в России, мы прожили 23 года и расстались, но сохранили хорошие отношения.
— Женившись на русской девушке, вы получили впридачу русскую тещу, русскую дачу?
— Не то что дачу — дом в деревне! А там у тещи 35 соток под картошку и еще 15 на все остальное. А были и другие родственники! (Хохочет.) У нас с женой была такая шутка: она так быстро, в один день, согласилась выйти за меня замуж именно из-за огорода.
...Вся свадьба — вместе с проездом из Москвы до Курска, где мы отмечали с родственниками жены, и оформлением документов — обошлась нам в 300 долларов. А моему родному брату в Иордании — в 150 тысяч долларов. Но там приглашается несколько сотен человек родственников, оплачиваются наряды невесте, подругам невесты.
...Закончу про русскую картошку. Вот мы ее собрали, а я думаю: зачем? Можно же было в магазине купить. Теща сказала: «Есть земля — значит, надо сажать!» Мы часть урожая потом еще и продавали, и все равно, если посчитать расходы, силы и время на выращивание, дешевле было не сажать. Но меня убеждали: своя картошка вкуснее.
Ароматерапевт Рани Аль-Анати на рабочем месте.
— Пенсии для всех. В Иордании, если ты сам себе на пенсию не заработал, никто тебе ее платить не будет. Здесь закончил работать — маленькую, не маленькую, но пенсию получает каждый гражданин Российской Федерации. Во многих странах этого нет.
Русский врач в государственной клинике примет тебя действительно бесплатно. Детское питание на молочной кухне — бесплатно. Моя старшая дочь училась 11 лет в школе, поступила в университет — и я ничего не платил. За вторую тоже не платим.
— Почему, окончив мединститут, вы не стали работать врачом?
— Времена были тяжелые, с медициной в России дела обстояли не очень. Я уже собирался возвращаться в Иорданию — без особого желания, но жить в Зеленограде у тещи, в однокомнатной квартире, было трудно. Хватался за все, что подворачивалось, таксовал. И ходил поработать и отдохнуть от однокомнатной квартиры (смеется) в интернет-клуб.
И как-то на почту упал спам с сайта вакансий: предлагали разместить резюме. Я разместил такое: «Сфера деятельности — любая, должность — любая, зарплата от 700 долларов. Опыта работы нет. Знание английского и арабского». Через четыре дня мне позвонили из селекционно-семеневодческой фирмы. Это я сейчас знаю, откуда звонили, а тогда услышал так: «Спспспсп фирма Гавриш», приходите к нам на собеседование». И я, не имея понятия куда, пошел.
Помню, на собеседовании спросили: «Ты врач, а надо продавать. Сможешь?» — «Я в России уже 13 лет. Тот, кто прожил в России хотя бы десять, сможет все».
— Вот вы продавали семена — и вдруг ароматерапевт со своей школой и брендом. Как это получилось?
— Это цепочка неслучайных случайностей. Я выучился на массажиста. Но решил сразу, что буду очень крутым массажистом. Все-таки у меня медицинское образование, я учился массажу у лучших мастеров России и Китая. И пахал, создавал себе имя. А в 2013 году решил, что у меня будет собственный бренд, своя косметика — надо к этому готовиться. Начал заниматься ароматерапией, изучать косметические ингредиенты, создавать свои миксы. И уже тогда придумал название — «Рани Ройал»: это будет королевская косметика! Я не стеснялся. (Смеется.)
А потом ко мне во сне приходит мужик и говорит: «На тебе дизайн твоего логотипа». И рецепт масла для лица «Вспышка красоты»: я запомнил во сне розу и жасмин, затем путем проб и ошибок подобрал все ингредиенты и доделал его.
Так вот, приезжаю я на работу и рассказываю коллеге про этот сон, набрасываю на бумажке логотип и говорю: «Жаль, что я не умею рисовать на компьютере» — «Зато умеет главный дизайнер «Фруто-Няни», он брат моего парня, он тебе сделает».
А в 2017 году из России ушел иностранный ароматический бренд, с которым я работал. И я понял, пора. В 2018-м я открыл свою компанию.
— Кто такой ароматерапевт простыми словами?
— Я использую эфирные масла. У меня микс этих масел для решения определенных задач — как психоэмоциональных, так и физических. Вот, например, один из самых популярных моих продуктов — мед с эфирными маслами. А теперь я начал делать еще чайные напитки, травяные миксы…
— Вчера была в гостях у француза, и он говорил, что в России едят очень много меда.
— Это по сравнению с Францией. А по сравнению с Иорданией — нет. Для нас мед — священный продукт. Пророк говорит: «Мед — лекарство от всех болезней, кроме смерти». У меня на родине все едят мед, но у нас его нет. А у вас в каждом регионе свой мед и, как правило, шикарный. Если говорить о лучшем меде, то это Приэльбрусье, башкирский. Но искать надо настоящий, не коммерческий.
Дизайнер Наталья Виноградова.
Пригодились знания из мединститута: фармакология, химия, биохимия. Плюс библиотеки, зарубежные авторы: я читаю на английском и арабском.
На Запад ароматерапия пришла еще во времена крестовых походов. В России мне, признаюсь, поначалу было тяжело. В советское время было четыре завода, которые производили эфирные масла. Но это, конечно, капля в море. Да и изучение эфирных масел в Советском Союзе сводилось к их антисептическим свойствам.
— И все же вы рискнули выйти к неподготовленному потребителю.
— Как у вас говорят? Слабоумие и отвага? (Смеется.)
Все маркетологи на своих курсах преподают западную, американскую систему. Там выращивают потребителя. Он не должен думать — он должен покупать. Продавец за него все решил. Почему в России сетевой маркетинг несильно популярен? Потому что из десяти человек как минимум половина будет задавать вопросы: как это работает, почему мы должны этим пользоваться? Особенно если речь идет о советском поколении — которое учили думать. И я понял: русские люди — экспериментаторы. Если ты объяснишь, аргументируешь, они готовы будут пробовать.
— А можете подобрать ароматы для меня — журналиста?
— Пеларгония, она отвечает за общение между людьми. Мандарин и розмарин: отвечают за мозговую деятельность. И нужно эфирное масло каяпута: оно поможет вам восхвалять себя. Потому что вы зачастую приходите к людям выше вас по статусу: надо не бояться, быть уверенным в себе. Если собеседник не настроен на разговор, поможет аромат грейпфрута.
— Чем для вас пахнет Россия?
— Для меня это запах чернозема, земли. У меня есть чай «РуссАраб», в нем собрано все, что отражает русскую и арабскую душу: кипрей, кардамон, листья березы и малины, бутоны розы, чабрец, мята... Кстати, в Иордане пьют чай только с мятой, лимон я впервые попробовал здесь. Не фанат, но могу такой чай выпить.
Мед с эфирными маслами от Рани: есть и «Храброе сердце», и «Дикая страсть», и «Северное сияние».
— Черный хлеб. Но он мне не понравился — кислый. Совершенно не могу есть холодец. Долгое время не мог принять селедку, для меня это сырая рыба. Но однажды теща так аппетитно ела соленую хамсу, что я не удержался.
«Русская пшеница» имеет очень странный вкус... Слушайте забавную историю! Звонит мне мама и просит привезти «русскую пшеницу». Я к своим селекционерам: «Что это? Рожь, овес?» Нет. Обратился в Тимирязевскую академию — тоже не знают. Взял все крупы, что смог найти. Мама увидела в чемодане пачку гречки: «Так вот она!» Да, оказывается, гречку у нас называют «русской пшеницей», ей увлекаются поклонники ЗОЖ.
— В чем за эти годы вы стали немножко русским?
— Ну, самогон умею варить, соленья, варенья сам делаю. Этому я научился в деревне. За варенье из черной смородины можно все отдать. Любимый десерт — батон, намазанный вареньем, и стакан молока. Жизнь без соленых огурцов невозможна. Полюбил каши. И варю их нескучно: добавьте в манную кашу розовую воду, корицу, сварите ее без комочков — это высший пилотаж!
— И напоследок: Рани, какой он, русский характер?
— У вас нет полурешений: или черное, или белое. Или любишь, или ненавидишь. Коллективное выше частного.
И еще я долго не понимал, как человек в своем уме может выбрать такое холодное место для жизни? Но это было ровно до того момента, пока меня не попарили в бане, а потом не окунули в прорубь. Было не-ве-ро-ят-но! В этом — из 80 градусов в минус 20 — и заключен русский характер.
«Из России с любовью. Второй сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
