В декабре 2022-го «Нации» исполняется 10 лет. Давайте вспомним, что интересного было у нас за это время. (Впервые текст был опубликован в январе 2020 года.)
— Что за люди ростовчане? Это марсиане (смеется). Ростовчане — очень импульсивные, очень эмоциональные, очень открытые. Молниеносно реагируют на все: на агрессию — ответной агрессией, на добро — ответной улыбкой. Конфликт в Ростове может вспыхнуть мгновенно, резко разгореться и потом так же резко погаснуть — и перейти во всеобщее братание, выпивание.
Ростовчане — люди легкие, по большому счету. Импульсивные, но легкие.
Я приехал в Ростов в начале 1980-х, из Дзержинска, приехал 14-летним безусым юношей. Меня этот город потряс, взбудоражил. Я сразу почувствовал, что в Ростове есть какая-то особая сила. Город со стержнем. Очень волнительно было первое время, пока я привыкал. Все меня удивляло. Даже вид с Ворошиловского моста — я таких перспектив не видел раньше.
На стыке 80-х и «лихих» 90-х, когда я стал подрабатывать в ресторанах, только народившихся, коммерческих, злачных, на моих глазах такие драмы разворачивались! Я с эстрады наблюдал невероятные сюжеты в стиле Тарантино: вот люди с пистолетами палят в воздух, орут в лицо друг другу, а вот они бросают эти пистолеты, садятся, обнимаются и выпивают.
Виктор Пивторыпавло, концерт у Публичной библиотеки, Ростов, 1996 год.
В Ростове есть люди, которые умеют и заработать, и отдать бескорыстно. Некоторые ростовские нувориши, в 90-х внезапно разбогатевшие, помогали моей группе записывать первые наши песни. Запись ведь была делом не бесплатным. И когда мы записывали альбом «Пекин Роу-Роу», нам тоже помогали. Любителей музыки в Ростове очень много. Часто это не совсем удавшиеся музыканты. И свои крупные первые деньги они тратили в том числе и на молодых музыкантов, инструменты хорошие покупали.
Бандиты не бандиты, но были те, что вечерами ходили на «сходки», возвращались оттуда побитые, израненные, приходили к нам, угощали и просто слушали репетицию, попивая свой нехитрый коньячок.
Сережа Тимофеев (лидер группы «Пекин Роу-Роу») на репетицию мог притащить вообще кого угодно! Репетиция уже идет, и тут он появляется с парой сомнительных личностей, которых где-то у вокзала зацепил: «Вот! Это очень классные ребята!» Один умеет свистеть на свистульке, а у другого есть бутылка портвейна — и все, люди на репетиции. А потом выяснялось, что один — бандит, а другой — коммерсант.
Ростов был всегда богат на странных персонажей. Всегда, сколько себя помню здесь.
Одного я встретил в юности: был такой барабанщик Метелкин, по кличке Метла. Он ходил вечно выпивший — или крепко, или слегка, но все знали, что играет он как бог. И, несмотря на маргинальное поведение и такой же внешний вид, его приглашали в разные группы и даже в фешенебельные рестораны. Он мог пить сколько угодно, но всегда сохранял ритм. И его приглашали постоянно, потому что он давал грув, настоящий грув. Метла ходил с длинными такими грязными волосами, но всегда у него в кармане были палочки и щетки барабанные, в любой момент он готов был сесть и сыграть.
Персонаж более поздних времен — всем известный Коля Константинов (художник). Коля, например, никогда не занимался в музыкальной школе, но он брал губную гармошку и так на ней играл! На слух играл, что меня потрясало, и все ноты попадали куда нужно. Человеку так дал Бог.
У Коли дома всегда можно было послушать хорошую музыку, он был на передовой, что называется. Все последние записи интересных артистов у него каким-то образом появлялись, а тогда это было крайне непросто. Достать, скажем, свежую пластинку Майлса Дэвиса — это уму непостижимо: нужны деньги, связи. А он: «Старик, приходи, у меня есть Дэвис последний». И мы приходили, у него была отличная аудиосистема, и слушали. А потом общались. Коля был таким вот неприкаянным персонажем — очень талантливым, щедрым, добрым, ранимым и в то же время очень взрывным. Светлый ростовский архетип.
Пивторыпавло и «Запрещенные барабанщики».
Была группа Олега Гапонова с Эдиком Срапионовым, Толик Чеботарев классные песни пел. В 90-х многие уехали: кто за границу, кто в столицу, куда и я, собственно, потом подался.
«Лихие» 90-е... Это сейчас, оглядываясь, можно подумать, как это все было невероятно, но когда ты сам находился в гуще событий… Да нет, я как раз все прочувствовал! Помню, окурки у бабушек мы покупали. Исчезли сигареты, и бабушки на рынках и остановках торговали окурками в стаканах: подлиннее — дороже, покороче — дешевле. Сколько стоили, вспомнить невозможно: тогда были какие-то дикие тысячи, потом и миллионы пошли. Конечно, это время может показаться трэшовым, но в силу возраста и энергии для меня это был такой драйв! Позывные к действию. Нужно было быть очень злым и напористым, чтобы выживать. Меня это сильно бодрило. Было бы более чинно и спокойно, неизвестно, как бы сложилась моя судьба.
В Ростове можно прекрасно жить и заниматься своим делом. Конечно, всемирного успеха ты вряд ли добьешься, за славой нужно в Москву, но я знаю многих, кто здесь живет и счастлив: строители, музыканты, художники, галеристы. Все у человека внутри: если он в ладу с самим собой, его куда хочешь закинь. Был бы мир в душе, и чтобы жизненный опыт вылился в некую мудрость. Где — это по большому счету неважно, важно — как. И Ростов не самое плохое место для жизни.
Краснодарцы — тоже южане, много общего с Ростовом, но Краснодар более кулацкий, что ли, меркантильный. Не деловой даже, а… аграрно-деловой. Колхозный, прямо говоря. Ростов все-таки чуть более интеллигентный.
Вопрос «а что мне с этого будет?» — это такой ростовский спорт. Когда парни вырастают, они все начинают пытаться зарабатывать деньги. Это неизбежно. Ростов ведь изначально город коммерции, всегда в нем было торгашество и ростовщичество. Но есть люди, которые разбогатев, хотят вложить деньги во что-то вечное и настоящее. А это, конечно, искусство. Правда и искусство на эти деньги зачастую... соответствующего качества.
Это ведь здорово, что в Ростове всё в пешей доступности: со студии или репетиции, если задержался допоздна, можно дойти пешком без копейки денег. В Москве не дойдешь. Из-за этого в целом ростовчане люди немного расслабленные, аморфные. Тут нужен локомотив — такой человек, который горит идеей и может двигать других.
Есть вещи, которые в Ростове мне очень неприятны, это нелепая застройка малоэтажного центра: маленький частный сектор — и вдруг страшные громадины посреди уютного поселка. В Ростове начал исчезать свет в окнах из-за этих монстров-высоток.
Ростов сложно определить как один жанр — это музыкальная эклектика. Здесь намешан и джаз, и хип-хоп, и шансон, и шмансон. И все это сливается в одну причудливую форму. Вот «Пекин Роу-Роу» — что это за жанр? Наверное, «Пекины» и есть музыкальный стиль Ростова. А Москва сейчас — это много снобизма, лоска напускного. Попса, короче!
За чем ехать в Ростов туристу? Услышать запах камыша, лиманов. Выезжаешь из города через Ворошиловский мост — на Хапры, и начинаются все эти места прекрасные, где речушки вьются, где заливные луга, аисты летают. И запах — болотистый, камышовый, такой терпкий аромат. Я его очень хорошо помню, сейчас вспоминаю — и у меня внутри что-то начинает греться. Запах сырости, летних трав и полыни особенно. Я такого запаха больше нигде не встречал.
Потом в Ростове же люди! Люди, с которыми можно общаться, с совершенно незнакомыми. Где угодно можно остановиться и завести разговор на любую тему. Люди очень отзывчивые и открытые. Это то, что привлекает в Ростове многих, я просто это знаю. Сама атмосфера. Нам изнутри это часто не видно, а человек, приехавший из Москвы, Питера, Екатеринбурга, он сразу эту теплоту ощущает.
С женой Томой.
Рыбалка — это отдельная история, все ростовчане помешаны на ней. В Ростове меня по три раза в день разные люди зовут на рыбалку. Это культ. Я, конечно, такой рыбак, «наливай да пей», не сумасшедший с миллионом катушек и блесен, но я люблю саму атмосферу — выехать за город, в заветное местечко, закинуть спиннинги, развести костерок, выпить по 20 капель, проводить солнышко, посидеть у костра под гитару. Это вот ростовская рыбалка. Ну и чтобы сумасшедшие с блеснами всю ночь суетились, колокольчики вешали, что-то меняли, как иначе?
Супруга моя в Ростове не может обойтись без раков, я к ракам равнодушен. Первое блюдо на природе — уха. Рецепт обычный, казачий: рюмку водки в конце и для дымка полено затушить, а потом укроп туда и чтобы постояло под крышкой. Ты только аккуратно — простые дрова не надо макать в котелок, хорошие нужны, полешко фруктового дерева, например.
