Жульен Дюмонтье живет в Саратове, учит детей и взрослых французскому языку, а еще игре в петанк и молкки — финские «городки». Его тело украшают множество татуировок с портретами выдающихся русских и европейских деятелей, изображениями флагов, гербов и исторических событий.
Хочет посетить все регионы России и уже много где побывал. Любит ездить по стране на поездах, с чем, впрочем, имеются некоторые сложности. У француза три имени: Julien Lucien Joseph. А отчества нет. И потому бдительные проводники, увидев пустую графу в билете, не единожды хотели его штрафовать или даже ссадить с поезда.
Но в этот раз мучиться ему не пришлось. Я сама приехала к французу в Саратов.
— Сразу спрошу: почему свое имя Жюльен вы пишете через «у»?
— Потому что для русского человека это в первую очередь не имя — как, например, Жюльен Сорель в романе «Красное и черное», а блюдо — жульен с курицей и грибами. Слово обрусело, везде, в меню, на вывесках, пишут «жульен». Люди в комментариях (я веду канал «Французский вестник» в Дзене и телеграме) постоянно поправляют меня, но нет, это мое право и мой выбор, я уже обрусевший Жульен. (Смеется.)
Жюльен Люсьен Жозеф Дюмонтье, в России просто Жульен.
— Ну, во-первых, я сам учитель, обучил родному языку уже около 300 человек, а это население небольшой французской деревни. Во-вторых, в моей жизни было несколько замечательных учителей, которые и привили мне любовь к филологии и истории. Самый яркий из них — месье Мальтаверн, преподаватель как раз истории и французского. Очень харизматичный человек! Каждый его урок был спектаклем. Например, он мог торжественно войти в класс с копьем наперевес и щитом (на самом деле с длинной линейкой и листом фанеры), лицо строгое, сам собран, подтянут — и грянуть: «Сегодня мы поговорим о воинах Древнего Рима!»
Но, к сожалению, не все педагоги такие, как месье Мальтаверн. У меня был другой учитель истории, который основную победу во Второй мировой войне отдавал американцам, а Советский Союз был у него где-то на втором плане. Я тогда уже немало знал об этой войне и спорил с ним на уроках.
Первая и Вторая мировые войны, Средневековье — это занимало мой ум в старших классах и интересно мне до сих пор. В школе нас учили: все, что было до Великой французской революции — плохо. Во Франции жили варвары, не было культуры, науки, медицины... Но это неправда! Возрождение не могло взяться из ничего! Франция была мощной, великой страной в эпоху Средневековья — не то, что сейчас. И об этом я тоже много спорил в школе.
Но интерес к России появился у меня гораздо раньше. Лет в двенадцать я увлекался рисованием карт, и особенно мне нравилась Восточная Европа: республики бывшей Югославии, Румыния, Молдова. И, конечно, Россия — очень-очень большая страна. Потом по телевизору начали показывать события в Сербии, я пытался понять, что и почему там происходит. Поэтому когда в университете Клермон-Ферран мне, студенту-филологу, предложили поехать в Россию по обмену, я тут же согласился! Со временем начал преподавать язык, а в итоге остался жить.
Одно из любимых мест француза в Саратове — набережная Волги.
— «Чернобыльская АЭС с точки зрения культуры». Да, я понимаю, неожиданно. Но на самом деле нет. Я родился в 1986 году, когда случилась трагедия. Сам немного поработал на АЭС, которая находится недалеко от моего родного города Кон-сюр-Луар. В общем, Чернобыльская история меня всегда волновала.
В дипломе было две части: первая — научный разбор трагедии, вторая — культурная. Как из катастрофы сделали романтическую страшилку? Я анализировал фильмы, песни, видеоигры… Я мечтал лично побывать в Припяти, подал заявку на грант, но французские бюрократы так долго все решали, что, когда наконец одобрили, я уже защитил диплом. И не поехал. Может, и к лучшему.
— Историю своего рода вы знаете так же хорошо, как и мировую?
— Да, я увлекаюсь генеалогией, знаю историю своих предков с конца XVI века. Я наполовину бургундец, наполовину нормандец. Фамилия Дюмонтье на старонормандском языке означает буквально «человек из монастыря».
— Родители поддержали ваш переезд в Россию?
— Отца к тому времени уже не было в живых. Мама знала о моих интересах, переезд не вызвал у нее особого удивления… Знаете, вспомнил сейчас: в детстве я был жутко невезучим. Постоянно падал и разбивал себе что-то; металлическая пулька отскочила от стены — попала, конечно, в меня; в ножики играли с друзьями — поранился я. Даже мячом травмировался. В 9 лет меня сильно покусала дядина собака, хирург наложил 17 швов. Но когда папа умер, все сразу закончилось. Мне кажется, он меня сверху защищает...
Мама рада, что я живу в христианской стране. Она верующая, а во Франции сами знаете какая сейчас ситуация: храмы закрываются или пустуют. Когда я путешествую по России, показываю маме красивые места, архитектуру. Она радуется, что все ухоженное, что здесь есть уважение к святыням. Любимая мамина церковь в Саратове — храм Иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Она выделяется по архитектуре, нарядная, как конфета.
Я бы очень хотел, чтобы мама увидела и эту церковь, и Саратов своими глазами, но пока, увы. И дорого, и не та обстановка в мире.
Саратовский храм Иконы Божией Матери «Утоли моя печали».
— Очень многое. Благоустройство идет, конечно. Впрочем, оно идет по всей России, страна за последние годы сильно поменялась к лучшему. Однако есть и «но»: дороги ремонтируют, а некоторые исторические здания, которым нужен ремонт, рушатся. Их будто бы не замечают. Наверное, ждут, чтобы уже сами упали, а на их месте построят очередной магазин. Это печально, потому что Саратов — старинный город, основан в 1590 году, есть на что посмотреть и есть чем гордиться.
При царе Федоре Иоанновиче здесь была сторожевая крепость, охраняла южные рубежи государства. Потом развился крупный центр торговли рыбой, солью, зерном. Сегодня это почти миллионник со многими достопримечательностями.
После недавней реконструкции саратовская набережная стала самой длинной среди крупных городов на Волге — больше 6 км. Я раньше очень любил гулять по ней. Но теперь стал постарше, больше сижу дома и по-стариковски грущу. (Смеется.)
Обязательно нужно посетить наш ТЮЗ, да и вообще любой саратовский театр, у нас их десять. Не зря же именно из Саратова вышел Олег Табаков.
В общем, приглашаю в гости всех! Тем более что каждый русский человек знает «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» и «издалека долго течет река Волга». Волга у нас прекрасная.
Дизайнер Наталья Виноградова.
— Их у меня около тридцати. Из русских: Александр Суворов и князь Дмитрий Донской, гербы России и Саратова, былинные герои советского художника Константина Васильева. Помимо этого князь Лазарь, последний независимый правитель Сербии, Эд Великий, король Аквитании, Жанна д'Арк, цитата сербского генерала Ратко Младича: «Солдат не умирает, отдав свою жизнь на поле боя. Солдат умирает, потеряв свой многовековой очаг», разрушенный мост в моем родном городе после авианалета немцев в 1940 году (через пару минут после того, как мост пересекла семья моего дедушки), собственная композиция в честь Наполеона, малоизвестный куплет французского гимна, гербы Бургундии и Нормандии.
— Что еще в списке ваших увлечений кроме истории и литературы?
— Я люблю футбол. И сам играю, когда есть возможность и компания. Есть смешная история про это. Однажды поехал в отпуск во Францию. Договорились со старыми друзьями погонять мяч, перед этим посидеть поболтать. И вот я приношу в качестве презента… медовуху. Говорю: «Друзья, это вам привет из России! Прекрасный напиток на основе меда». Известно, что медовуха пьется легко, голову она не пьянит, а ногам потом непросто. Но это мне известно, а команде соперников — нет. Я угощал их активнее, чем своих. Тот матч мы выиграли, а я потом признался друзьям, что было не так с их ногами. (Смеется.)
— Давайте затронем важную для французов тему — тему любви. Ухаживать, встречаться с русской и француженкой — это не одно и то же?
— Конечно, нет. Особенно сейчас! Мои друзья-французы жалуются: не знают, как вести себя с девушками, что теперь можно, а что нельзя? Не оскорбишь ли ты ее комплиментом? Во Франции процветает феминизм… Еще, по моим наблюдениям, в России больше женщин с высшим образованием. Во Франции как-то не видно, чтобы так уж много дам горели желанием учиться, узнавать что-то новое, а здесь это норма. Моя русская девушка очень образованный человек, помогает мне, проверяет ошибки, когда я пишу у себя на канале.
Жульен и его девушка Эльмира.
— Раньше ребенок во Франции не был королем, он должен был подчиняться родителям, преподавателям, обществу. Но и в России было так. А сейчас появилось понятие детей как главных людей — и там, и здесь. Я не думаю, что это так уж правильно.
Но должен заметить, что в России для детей всегда много делалось и делается: игровые площадки, летние лагеря. Во Франции такого нет.
— Вы уже много где бывали в России. Считается, что русские из разных регионов — очень разные люди. Какие вам встречались русские?
— В Мурманске люди закрытые и стойкие, я бы даже сказал, суровые. Это легко объяснить условиями, в которых они живут. Я был в Мурманске в одну из самых снежных зим за последние лет десять, но местные жители очень быстро расправлялись со снегом, так что дороги все время были чистые. Мурманчанам не до сантиментов.
В Северной Осетии люди гордые и консервативные, берегут свою историю. В Марий Эл — простые и непосредственные. Там дистанция в общении сокращается очень быстро, мне показалось даже, что для них вообще нет разницы, свой ты или чужой.
А в Саратове люди любят культуру, иногда сложно достать билеты на мероприятия. Еще саратовцы любят ругать свой город за недостатки, но если что-то плохое скажет чужак, начинают сразу активно защищать Саратов.
Да, черты характера, привычки, традиции различаются в регионах, но у русских есть общее — щедрость, душевность. Незнакомые люди часто и безвозмездно помогали мне в моих путешествиях — что во Владивостоке, что в Красноярске, что в Казани.
Жульен у памятника букве осетинского алфавита Æ в горах Северной Осетии.
— Уже после моих первых поездок в Россию мама заметила, что я изменился. Стал более суровым, что ли. А друзья говорят, что я теперь больше fataliste. Просто во Франции это считается очень русским отношением к жизни, люди судят по литературе: «это судьба, ничего не изменить». Но во мне, кажется, это было изначально, просто тут я раскрылся, стал самим собой.
В России я начал интересоваться верой и в итоге принял православие. Мои родители католики, но они специально не крестили меня в детстве, оставили выбор за мной. И для меня крещение важный шаг: я люблю ходить в русские церкви, там особая атмосфера, история, я это чувствую…
А из бытового… Я больше никогда не засвищу в помещении, я пью много чая и, самое главное, дома зимой я хожу в шортах. Попробуйте сказать после этого, что я не обрусел!
«Из России с любовью. Третий сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
