Скрипачка Касандра из Боливии: «В Ростове нас обсыпали деньгами, я была совсем не против»

В Ростове-на-Дону теория 6 рукопожатий не работает. Потому что как минимум пара пожатий будет лишней. Я к чему: знакомые знакомых рассказали, что знают семью музыкантов-боливийцев. В Ростов приехали 3 года назад. Муж и жена играют на скрипках в местном академическом симфоническом оркестре, а их 10-летний сын — на виолончели в школе для одаренных детей. Я попросила телефон. Но все оказалось немного не так, как рассказали знакомые знакомых...

— Итак, Александр Лапич и Касандра Николе Уркиди Герра. С происхождением Касандры все ясно. Но почему, Александр, вас тоже представили как боливийца? Вы же вроде как русский.
Александр: — Да, ростовчанин в седьмом поколении. Но в 1997-м, когда мне было 6 лет, папа открыл в Боливии бизнес. Он по образованию инженер-строитель, но времена были сложные, поэтому занялся торговлей и возил в Южную Америку разные дефицитные вещи. Как-то раз доставил даже восемь пианино «Чайковский».
А мама работала в ростовской консерватории, она профессиональный музыкант, играла на фортепиано. Однажды мы поехали к папе в гости, и маме так понравилось, что она решила: мы остаемся в Боливии.
Российское музыкальное образование во все времена пользовалось в мире уважением, мама легко нашла работу. Преподавала в музыкальных институтах, потом даже своя академия у нее была. Жили мы в крупном городе Кочамамба.
Я начал учиться игре на скрипке в 5 лет и в Боливии продолжал заниматься. В 2008 году окончил Национальный институт Eduardo Laredо. Моими преподавателями были Армандо Вера, Рикардо Родригес, Хосе Дуран.

— Слушаю эти фамилии — и прямо жду, что сейчас начнется латиноамериканский сериал. Мы же на них выросли...
Касандра: — О, вы тоже знаете эти сериалы? В Боливии они называются novelas и дико популярны и сегодня! Два самых известных, на которых выросла я, — «Роза Гваделупе», идет уже 17 лет, и «Как гласит пословица», шел 14 лет, вот только-только, в январе, закончился. Такие длинные теленовеллы — часть нашей культуры. Как и телешоу.
Мама, когда была беременна мной, смотрела шоу про вампиров. Главной там была Касандра. Так я и получила это имя. (Смеется.)

— Что было потом?
Александр: — После окончания вуза в Боливии я приехал в Ростов. Год отучился в училище искусств и поступил в консерваторию имени Рахманинова, класс профессора Дмитрия Шейнкмана. Уже с этим образованием и с опытом работы в русских оркестрах я вернулся в Боливию как музыкант.
Касандра: — Очень востребованный музыкант! Высокого уровня!— И тогда вы познакомились с Касандрой?
Александр: — Нет, еще в школе. Я был выпускником 12 класса, Касандра училась на год младше. Мы жили в разных городах, но на юге Боливии проходил оркестровый фестиваль, он нас и сдружил. Правда, встречаться по-настоящему начали, только когда я вернулся, чтобы работать в оркестре.

— Касандра, а вы откуда родом? Расскажите о себе.
Касандра: — Я из Ла-Паса, это самая высокогорная столица в мире: находится в кратере потухшего вулкана на высоте 3600 метров над уровнем моря. Город древний, основан в 1548 году, и очень неспокойный. Вообще вся история Боливии — это восстания и революции. Но мы к этому так привыкли, что воспринимаем уличные протесты как часть обычной жизни.
Александр: — Демонстрации в Ла-Пасе проходят практически каждую неделю и с размахом: на улицы выходят толпы людей, транспортные магистрали перекрываются, движение в городе парализуется. Когда мы жили там, на работу часто приходилось добираться пешком.
В этом году Касандра летала на родину в отпуск. На ту дату, на которую у нее был обратный билет, пришлись очередные выборы. От греха подальше она перенесла вылет.
Касандра: — Мой папа был водителем. Когда мне исполнилось 9 лет, он погиб в аварии. Мама училась медицине, но не работала, потому что у нее было трое детей. Я старшая. Мама снова вышла замуж и со вторым мужем занялась производством мебели. Да-да, для Боливии это нормально, женщины там трудятся наравне с мужчинами. Мама освоила столярный станок. Но нас, детей, она развивала в другом направлении: мы с сестрой с детства играли на скрипке, брат — на виолончели.
Музыка в Боливии как профессия не рассматривается, это скорее хобби. При этом в стране много детских оркестров, и люди с удовольствием ходят на их концерты. Детские оркестры — тоже часть национальной культуры.
Но вообще музыкальное образование значительно хуже, чем в России или Европе. В авторитете медики, юристы, инженеры, политики. Да, наверное, на первом месте все же политики: у нас очень бурная политическая жизнь! (Смеется.)

— Свадьбу играли в Ла-Пасе или Ростове?
Касандра: — Здесь, в 2014 году. В загсе в Нахичевани — историческом армянском районе Ростова. Все кричали нам: «Горько! Горько!» Я думала: что они имеют в виду? Потом нас обсыпали деньгами. Я была совсем не против. (Смеется.) В Ла-Пасе свадьбы сейчас отмечают по католическим традициям, очень спокойно.— Вас очень легко принять за коренную нахичеванку.
Касандра: — О, мне все так говорят. И пытаются заговорить со мной по-армянски. Или по-грузински. Еще часто принимают за еврейку. Я уже привыкла.
Александр: — У нас в оркестре в группе вторых скрипок много армян, их так и называют — «армянская команда». Касандра теперь тоже там.

— Как ваша боливийская родня приняла такого жениха — не политика, не адвоката, да еще и русского?
Касандра: — К русским и к России в Боливии относятся очень хорошо. Но Саша и не был типичным русским, он вырос среди нас, знает наши традиции. И пусть не политик, но успешный музыкант — это тоже хорошо.
И потом, боливийки женщины самостоятельные: мы не привыкли, чтобы за нас платили, нас не надо содержать. Я Сашу приучала к этому — я сама в состоянии за себя заплатить.

— Вычитала, что декретный отпуск в Боливии длится всего 45 дней. И женщины ходят на работу с грудными детьми.
Касандра: — Так и есть. И я спустя полтора месяца вышла из декрета. С новорожденным сыном сидела моя мама. Приносила Гришу на работу, чтобы я его покормила.
Александр: — Со мной в тамошней консерватории работала женщина, которая обоих своих младенцев вырастила таким образом. В консерваторской библиотеке стояла детская кроватка. Все относятся с пониманием, и официально это разрешено. Плюс за каждого ребенка боливийкам добавляют 3 года рабочего стажа, матери раньше выходят на пенсию.— У нас ребенка до крестин стараются никому не показывать, чтобы не сглазили. Потом могут вешать на малыша какие-то обереги. А как в Боливии?
Касандра: — Мы с мужем несуеверные люди, ничего такого не делали. Но да, там интересные обычаи: католичество смешалось с верованиями коренных народов. Когда рождается ребенок, многие помимо крещения идут еще и к жрецу, просят, чтобы он провел ритуал: сжег листья коки, отогнал злых духов.

— Кто Гриша по национальности?
Александр: — Сложный вопрос. Моя бабушка была еврейкой, в роду русские, украинцы. У Касандры есть чилийская, итальянская кровь. А Гриша у нас русский боливиец. Или боливийский россиянин. Он же родился и жил там до 7 лет. У него два паспорта.

— Наверное, для Боливии у парня редкое имя?
Александр: — Да, нам хотелось, чтобы имя было особенным. Там много Алехандро, Хуанов, Рамонов, Пабло... А Григория не было

— Гриша, ты что-то из того периода помнишь?
Гриша: — Уже мало. Как учился онлайн, потому что была пандемия. Город, природу. А когда сюда прилетели, помню, что я был очень уставший и ничего не понимал. Там ведь я говорил только по-испански. Еще помню, как побеждал в соревнованиях по велотреку.

— Но у тебя же много наград как у виолончелиста?
Гриша: — Да, есть. Но я больше горжусь наградами за футбол.
(Родители смеются.)

— Сына воспитываете в каких традициях?
Александр: — Дома — по-боливийски: там родители не хотят, чтобы ребенок быстро взрослел, стараются продлить ему детство. Но когда Гриша в школе, в секциях, он уже, конечно, впитывает русские правила жизни. В России дети рано становятся самостоятельными.— Гриша прекрасно говорит по-русски. И Касандру очень легко понять. Музыканту, наверное, легче выучить язык?
Александр: — Касандра кроме родного испанского свободно говорит по-английски, еще немного знает итальянский и немецкий. Да, музыкальный слух более чуткий, наверное, это способствует лучшему запоминанию языков.
Касандра: — Но русский очень сложный! Я учила его год в институте русского языка. И сейчас учу, читаю, делаю задания. Гриша мне помогает.

— Александр, вы скрипач и концертмейстер группы первых скрипок. Сколько в вашем оркестре первых скрипок и сколько вторых? И что случится, если одна из скрипок заболеет, не придет на концерт?
Александр: — Давайте начнем с того, что Ростовская государственная филармония всегда славилась своими традициями и коллективами. И, конечно же, Ростовским академическим симфоническим оркестром, в котором мы работаем. Он большой и высокопрофессиональный. У нас 16 первых скрипок и 14 вторых. При таком количестве музыкантов, если одна из скрипок не придет на выступление, ничего страшного не случится, зритель этого не услышит. И даже я не услышу, но могу увидеть! (Смеется.)

— Музыканты, давайте продолжим фразу. Скрипачу нужно беречь…
Гриша: — Скрипку!
Касандра: — Руки.
Александр: — Спину и шею. Шесть дней в неделю с 10 до 14 часов мы репетируем, затем перерыв и самоподготовка: разбор новых произведений, отработка сложных мест и так далее. Потом выступления. И все это время ты сидишь практически в одном положении. Поэтому надо плавать, бегать, ходить в зал, чтобы мышцы были в хорошем тонусе.

— Перед ответственными выступлениями волнуетесь?
Александр: — Волноваться нельзя, иначе руки будут дрожать, и это всегда слышно. Надо успокаиваться. Для этого есть специальные техники.
Касандра: — А я всегда очень волнуюсь, уровень адреналина перед выходом на сцену повышается. Поэтому я дышу. Вдох — 4 секунды, выдох — 8. Очень помогает.— В Россию вы переехали в 2022 году. С чем это было связано?
Касандра: – Сын подрос, ему пора было идти в школу. А в Боливии опасная жизнь. Уровень преступности высокий, нередки случаи киднеппинга: детей похищают и требуют выкуп. Родители стараются ребенка одного даже в магазин не отпускать. Это первая причина. Вторая: здесь значительно лучше образование. Мы знали, что Гриша музыкальный, нам хотелось, чтобы он развивался. Сегодня сын учится в экспериментальной музыкальной школе при училище искусств.

— Что вас поначалу здесь удивляло?
Касандра: — Как музыканта меня удивил звуковой фон. В Боливии очень шумно: громко работает радио, гремит музыка, люди разговаривают очень эмоционально, кричат. Здесь — тишина. Вначале было странно, а теперь в этом покое мне хорошо.
Улицы в Ла-Пасе очень узкие: город старый, строился еще до автомобилей, сейчас там тесно. Правила движения не соблюдаются, все вперемешку. А тут много простора и много правил движения, поведения — это тоже хорошо. Я спокойна за ребенка, когда он идет в школу.

Что еще удивляло? Запахи тут другие. Вкусы. Саша прекрасно готовит, моя мама от его блюд в восторге! Но там мы ели в основном нашу кухню, а здесь я попробовала борщ, селедку под шубой, черный хлеб. Все очень неожиданно, но вкусно.
Ну, и есть отличия в отношении к работе. В Боливии музыканты ищут в оркестре не только игру, но еще и повод для удовольствия, общения, дружбы: после каждого концерта считается обязательным собраться и устроить праздник. Здесь мы тоже дружим, но люди больше сконцентрированы на работе, более серьезные, ответственные.
А еще я ждала, что в Ростове будет «вечная русская зима». Но как же здесь летом жарко! В Ла-Пасе круглый год примерно одна погода: днем 15-18 градусов, а ночью температура может опускаться до минус пяти, это же высокогорье.— Как вы изменились за эти три года в России?
Касандра: — Я научилась находить баланс между заботой о семье и о себе. Боливийка, выйдя замуж, погружается в быт и забывает, что она женщина: может не краситься, не приводить себя в порядок. Русские женщины и здесь, и там успевают. Более уверенные в себе, и мне это нравится.
Я открыла для себя другую культуру, другую музыку — не только классику, а то, что звучит вокруг. Узнала о таком явлении, как русский рок, послушала русский поп, народную музыку — все очень разное и интересное.
Любимая русская классика для меня — Чайковский, Рахманинов, Калинников, Бородин, Прокофьев, Шостакович. А вот современная Россия — это Высоцкий, Малинин, группы «Король и Шут» и «Ленинград».
За что мне неловко: я приехала сюда, прочитав только одну русскую книгу — «Преступление и наказание». Но сейчас наверстываю, и в этом очень помогает учеба сына. Уроки мы делаем вместе. Как говорят в России: «учиться, учиться и еще раз учиться»? Вот этим мы и занимаемся.

«Из России с любовью. Четвертый сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.