Возраст: 24 года, рост 182 см, вес 55 кг. Из последних достижений – сотрудничество с немецким GQ, работа с фотографом Джонатаном Ледером, участие во всемирно известном реалити-шоу Project Runway.
— Под Новый, 2009-й, год в «Горизонте» мы с мамой покупали подарки. Меня там нашли фэшн-агенты, просто заметили и спросили: «Хочешь путешествовать?» — «А что, можно». Так все и началось. Мне сказали, что меня отправляют в Малайзию. Все равно что на Марс. За свои 17 лет я ни разу не слышала этого названия. Бабушка мне сказала, что это страна третьего мира. Когда я приехала в «страну третьего мира», чуть с ума не сошла: небоскребы, уровень жизни, чистота, комфорт — другая планета.
В Америке я оказалась ко всему готова. Единственное, что до сих пор вызывает у меня легкую панику, — разница в измерении температур по Фаренгейту и Цельсию.
Говорят, нужно готовиться к походу в российские поликлиники. Нью-йоркским моделям не нужно. Терпение и железные нервы — это главные профессиональные качества. Работа модели — это бесконечные часы ожидания: мейкап, примерки, ожидание кастингов. Три часа ты можешь просидеть в очереди, чтобы просто зайти в комнату и показать свой бук. И еще два важнейших момента — ответственность и пунктуальность. Я пришла к вам на интервью за 40 минут до назначенного времени. Ничего, полчасика походила вокруг вашего офисного здания.
Все модели хотят попасть в Нью-Йорк, и я всегда хотела. Русских моделей здесь очень много. Если на показ нужно 40-50 девочек, будьте уверены, 15-20 из них будут русскими. Это не значит, что попасть сюда очень просто. Я не сразу добралась до этого уровня. Несколько лет работала в Азии, а потом в Европе.
Основной хлеб моделей — съемки для интернет-магазинов. Ты приезжаешь, у тебя 300 нарядов — нужно снять несколько ракурсов. Это рутина, это тяжело физически. Но хорошо, что это понимают абсолютно все. И поэтому работают там, как правило, просто обалденные чуваки, с которыми действительно прикольно общаться. Поэтому такая достаточно тяжелая работа обычно не остается плохим воспоминанием. Это деньги, которые кормят. От тысячи до двух тысяч долларов за съемочный день. А то, что работает на имидж и продвижение, — это журналы. Обычно за это не платят или дают 200 долларов.
Многих девочек устраивает этот уровень, они не хотят отвлекаться на имиджевые проекты. А я обожаю Fashion Week. Чтобы понять, что такое работа модели, достаточно один раз пережить Fashion Week — это настоящий челендж, адский конвейер. В день может быть до 15 кастингов. Встаешь ты очень рано, целый день на ногах, последняя примерка может закончиться в два часа ночи, а в четыре уже надо выходить из дома, ехать на работу. Но пока еще у меня есть силы радоваться таким вещам, как «вау, там о-очень много интересной работы».
У моделей не принято строить планы, мы о будущем не говорим. Тяжелая тема, потому что более непостоянной работы не придумаешь. В один месяц ты можешь заработать двадцать тысяч долларов, в другой — две. И ты не будешь знать, что с этим делать. Конец это или просто черная полоса. Завтра кастинг-директор твоего агентства увидит на улице девочку и скажет: «Все, теперь это наш тип, а твой тип устарел, пока!» Кто только не забирает модельный хлеб. Селебрити, которых снимают на обложки. Стрит-кастинги, которые все популярнее. Агенты просто выходят на улицы и отлавливают понравившихся людей. Кстати, часто над моделями смеются — многие после карьеры выучиваются на психологов. Сейчас я понимаю, почему. Ты рано остаешься без семьи, совсем один. Ты слишком быстро взрослеешь. Вокруг тебя куча чужих людей, ты со всеми должен находить общий язык. Я могу нормально общаться с любым совершенно человеком, даже если это откровенное исчадие ада. И теперь меня редко подводит первое впечатление.
Контракт запрещает толстеть. Это главное. Пришла в этом весе, в нем и оставайся. Часто бывает, девочки пришли в фэшн в 15-16 лет, а к 20 изменились кардинально. И с этим ничего не сделаешь. Мне повезло. Я не набираю вес. При этом очень люблю поесть. Нет на свете той еды, которую мне не нравится есть.
В агентстве сразу спрашивают: «Снимаешь белье?» Нет значит нет, кто-то никогда не снимает белье, кто-то снимается топлес. Я готова сниматься без белья, но если это эстетично. И я против всего, что угрожает здоровью. Стоять на холодном полу — нет. Без купальника в минус 10 — нет.
Быть в нужное время в нужном месте — это важно, но я бы этот момент не переоценивала. Вот моя любимая модель Коко Роша — канадская супермодель, она просто танцевала ирландские танцы, и ее заметил очень крутой агент. Ничего специально она не делала, занималась своим делом. Девочки думают: «Надо тусить. Там меня заметит голливудская звезда, и готово». Я в это не верю. Мы встречаем на тусовках самых популярных на свете людей. Топ-модели, дизайнеры, актеры. Модель в Нью-Йорке может попасть на любую вечеринку, потому что есть специальные люди — промоутеры клуба, которые должны набрать красивых девушек для вечеринки. Ди Каприо, Тоби Магуайр, Кирстен Данст — только в первый раз думаешь: «Вау! Как же круто, я попала на день рождения Ди Каприо!» Как это монетизировать, я не знаю. Ди Каприо постоянно тусит по улицам со своей электронной сигаретой. Сидит в кепочке в кафе, никто его не замечает — обычный вейпер. Я обожаю дизайнера Марка Джейкобса. Как-то встретилась с ним в кофейне и на радостях начала на него пялиться, но потом взяла себя в руки. Наверное, можно было к нему подойти со словами «ну, возьмите меня», но, во-первых, я не очень в этот шанс верю, а во-вторых, нам всем очень мешает русский пессимизм, недоверие к людям. «Как? Что-то мне кто-то даст? Просто так? Да ладно!» У американцев не так, их с детства учат доверять людям. Поэтому они не запирают свои дома.
Project Runway (проект «Подиум») — дизайнерское реалити-шоу, которое ведет супермодель Хайди Клум, дико популярно в США. Продюсеры выжимают из него все, что можно, уже 14 сезонов сняли. Меня пригласили для участия в проекте в 2014 году. Мне тоже нравится это шоу, и было жутко интересно посмотреть на него изнутри. Узнать, действительно ли дизайнеры работают в режиме реального времени или все там срежиссировано и подстроено. Оказалось, все по-настоящему: суматоха, драйв, живые эмоции. Эти бедные дизайнеры спешат, истерят, то плачут, то смеются. Круто. Сумасшедшие задания. Приводят дизайнеров на стройку и говорят: «Десять минут — берите, что хотите, и делайте потом из этого платье». В итоге на мне было платье из пластиковых хомутов-стяжек. Получилось очень круто, но это пластик, платье вообще не дышит, а я в нем полдня провела, чуть с ума не сошла в тот день. В 2015 году меня снова позвали в Runway. Но я уже купила на эти числа билет в Ростов. Чтобы не свихнуться, надо отдыхать.
Чем хорошая модель отличается от плохой? Хорошая может показать, какая она классная. Никогда не замечали, есть лица на рекламных щитах, которые мало кому нравятся? Начинается: «Что за ..? Да как ее взяли в эту рекламу?» Так вот вы видите это лицо не потому, что кастинг-директор кампании был с приветом или искали что-то жутко необычное. Скорее всего, это значит, что когда эта девушка вошла в комнату на кастинг, она смогла поразить и влюбить в себя всех, кто там находился. Нужно очаровать, заманить, сделать так, чтобы тебя еще раз захотели увидеть. Харизма, харизма и еще раз харизма. Параметры тела важны, но если ты ниже на 2-3 сантиметра, но вся комната в тебя втрескалась, тебе простят недостающие масштабы, подошьют под тебя все лучшие платья.
«Иди с лицом, как будто ты хочешь кого-то убить», — так обычно говорят подиумным моделям. Если это не те показы, где тебя просят улыбаться, но это бывает очень-очень редко.
За последние два года мир фэшн очень изменился. О возрастных моделях и моделях Plus-Size говорят давно, но сейчас это стало обыденностью. У меня немало знакомых среди русских моделей, которым уже перевалило за 35, но они в строю и совсем не торопятся на пенсию. Многие компании вообще не смотрят на девочек до 30 — такие, как Garnier или Dove. На глазах растет количество моделей Plus-Size. Сегодня у них очень много работы. Улицы заполнены билбордами с большими моделями, не говоря уже о показах и о Fashion Week. На кастингах особенно заметно — раньше можно было прийти и стоять в шеренге из трехсот одинаковых худеньких девушек. Нет, сегодня обязательно должны быть разные. Ну, что вы, толерантность. В Америке это настоящий культ. В The New York Times есть фэшн-раздел, в котором постоянно обсуждают, какой был процент белых-черных-азиаток на показе.
Всю фэшн-индустрию сегодня строит интернет. Это ужас какой-то! Последние полтора года моделей терроризируют инстаграмом. Ты приходишь на кастинг — «Как, у вас нет 20 тысяч подписчиков в инстаграм? Ну, не знаем». Причем это крупные серьезные клиенты, они тоже хотят резонанса в соцсетях. У меня в инстаграме только 5 тысяч подписчиков — shame on me! Это первое, что мне придется прокачивать в ближайшем будущем.
Сериалу «Секс в большом городе» можно верить, вот так Нью-Йорк и живет. Но то, что дамы ходят на каблуках, — грубейший обман. Знаете, как выглядят женщины на улице в 8 утра? Все очень красиво и дорого одеты — представительные костюмы, дорогие чемоданчики, но стоит опустить голову — ты попадаешь в спортивный зал, абсолютно все эти деловые женщины идут по улице в кроссовках. Переобуваются только в офисе.
Нью-Йорк все время бежит. Если кто-то идет медленно или резко останавливается в потоке людей, как же его ненавидят! А Ростов — это Лос-Анджелес. «Не дай бог не опоздаю!» Сегодня ехали с братом: «Все-все, уже едем», проходит пять минут «едем-едем», еще пять — «едем». Как это пережить? Те же чувства я испытываю в Лос-Анджелесе. Но там люди даже не ходят по улице — все за рулем. Город тянется вдоль побережья и весь состоит из трасс. Пешеход — это настолько нетипично, что, когда я пошла пешком в супермаркет, меня остановила полиция с вопросами «все ли у вас хорошо и где ваша машина?»
В Нью-Йорке везде можно ходить пешком. Я иногда замеряю — могу пройти 16 миль в день. Лишний раз в метро спускаться не хочется. Если вам нужно увидеть самое сумасшедшее место на Земле — вам в нью-йоркское метро. Там я видела все. Все, что мне нельзя было видеть. Все, что я не хотела видеть. Все там. Так что подготовьтесь морально. Крысы — мелочи, вы даже не представляете, чем люди могут заниматься в вагонах. Есть один момент, он везде прописан — нужно сразу помогать любому человеку, если ему плохо. Это просто на автомате. Потому что очень часто люди падают на пути, ветки метро чуть ли не ежедневно перекрывают из-за этого.
Про нью-йоркских евреев тоже правда. Нужно знать хорошего еврея. Знаешь такого — город твой. Тебе найдут правильного доктора, правильного парикмахера, правильного агента и так далее.
И про микроскопические нью-йоркские квартиры правда. Я снимала квартиру-спичечный коробок с подругой. Перешагиваешь коридорчик — ты в кухне. Развернулся — ты уже в душе, оступился — в туалете. Стоило все это 1800 долларов в месяц — как водится, без обстановки. И я уверена, что это была не самая маленькая нью-йоркская квартира.
Некоторые люди в Нью-Йорке платят за месяц аренды квартиры деньги, на которые в Ростове квартиру можно сразу купить.
Почему так много русских моделей? Первое — умеют пахать. Второе — все уверены, что они королевы. И вот еще, в основном это девчонки из маленьких городков, и начинается вот это «дорвалась», «вцеплюсь и не отцеплюсь». На почве своей неотразимости русские чаще всего ссорятся почему-то с бразильянками. Это прямо вечная фэшн-история. Как русские и бразильянки подрались сковородками на кухне модельных апартаментов.
Русские девушки удивительные. Они не хотят учить язык. Особенно в Китае меня это поразило. Они пытались разговаривать с китайцами на русском. Я всегда говорила на английском. И даже выучила несколько китайских фраз. Но язык — это самый простой вопрос для меня. Говорят, что у меня практически нет акцента. Я училась в 36-й ростовской школе, так что английский и немецкий у меня изначально были на уровне.
Американцы на нас похожи, но они очень жадные до информации — им все про тебя интересно, причем их интересуют какие-то трудноприменимые к жизни вещи. «Ты из России? Из Ростова?» И пошло-поехало. Больше всего беспокоятся о судьбах людей нетрадиционной сексуальной ориентации. При этом совершенно все равно, во что ты одет, во что ты веришь, что ты ешь, кого ты любишь. «Если ты хорошо относишься ко мне, я буду хорошо относиться к тебе». Удивить нью-йоркца внешним видом нереально. Там ведь не запрещено ходить топлес. Голый — плохо, топлес — хорошо. Как бы ты не изощрился, все это здесь уже видели.
Нью-Йорк очень быстро заставляет улыбаться. Ты не знаешь никогда, что за человек перед тобой, и как дальше тебя столкнет с ним жизнь. Меня всегда удивляет, что в Ростове — городе, где все взаимосвязано, — люди так легко хамят друг другу. Странно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Олег Тактаров: «Да вы что, у нас уже есть свой «Форрест Гамп»