«У нас тут каждый день «Доктор Хаус»
Люди

«У нас тут каждый день «Доктор Хаус»

Директор НИИ скорой помощи им. Склифосовского Анзор Хубутия ставит диагноз современной российской медицине и обществу, а еще заглядывает на сто лет вперед.

беседовала Екатерина Максимова фото архив героя публикации

— Анзор Шалвович, Склифосовский — это имя нарицательное,  синоним экстренной медицины в нашей стране. Из чего складывается атмосфера вашей клиники?

— Здесь много всего. Во-первых, Склифосовский — это стык науки и практики. Здесь научные разработки сразу внедряются в жизнь. Наши врачи реагируют молниеносно: эффективный метод сразу принимают, неэффективный резко оспаривают. На этой почве иногда возникает напряжение между учеными и практиками. Но когда массовые поступления больных, если, не дай бог, что-то случается, атмосфера одна — люди работают слаженно для оказания неотложной помощи. Главное качество наших врачей, особенно
хирургов, — бескорыстность. Просто иначе у нас не получится работать. Операция может длиться 20 часов, скажем, трансплантация доли родственной печени, а ведь врачи потом могут оставаться на
посту еще двое суток. Люди сутками не спят, но чтобы кто-то требовал оплатить им переработки, такого не бывает. Никогда никто не задумывается, что он переработал, что он дома не ночует. Да, пожалуй, так: чтобы работать в институте Склифосовского, нужно любить свое дело, а не заниматься подсчетами переработок. Такой человек просто не сможет у нас работать.

— Вы смотрели сериал «Склифосовский»? Что понравилось в нем, а в чем киношники уж очень сильно переврали?

— Да что вы, какие сериалы. Нет, для этого надо быть посвободнее. Но, учитывая название, одну серию мельком я все же глянул, и потом мы с коллегами немножко обсудили. Вполне естественно, что медики не в восторге. И близко там ничего с нашей работой не связано. Я, конечно, понимаю, чтобы сериал был зрелищным и обсуждаемым, его надо приукрасить какими-то событиями. Конечно, кому же интересно, что человек работает сутками.

— А есть еще сериал «Доктор Хаус», там врач выведен следователем, а болезнь — преступником. Такие «детективы» в вашей практике случаются? Когда болезнь обманывает врачей, маскируется под другие? 

— Да, знаю про Хауса, он как бы ловит болезнь. Вот это правда, так происходит постоянно. Болезни очень хитрые, особенно онкология. Вот на днях привезли молодую женщину, у которой в животе накапливалась жидкость. Она была уже в нескольких больницах, ей ставили самые разные диагнозы. Да и нам понадобилась неделя, чтобы понять, что это. А ведь у нас высококлассное диагностическое оборудование,  мы брали все возможные онкомаркеры, не могли ничего найти. Оказалось, совершенно малюсенькая опухоль поджелудочной железы, только когда решились на лапароскопию, обнаружили это. А до того среди ее диагнозов были и сердечная недостаточность, и цирроз печени… Онкология очень часто прячется за другими заболеваниями. К сожалению, часто бывает, если случайно не наткнуться на опухоль, она обнаружится уже только на третьей или четвертой стадии, когда мало чем можно помочь человеку.

МОЗГ — В НЕМ ВСЯ НАША ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ. И ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ОРГАН, КОТОРЫЙ МЫ НЕ МОЖЕМ СЕГОДНЯ ПЕРЕСАДИТЬ. А ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ НАУЧИЛИСЬ. ДАЖЕ ПОДЖЕЛУДОЧНУЮ ЖЕЛЕЗУ.

— В 1987-м вы участвовали в первой в СССР успешной операции по пересадке сердца. Что сегодня может стать подобным прорывом в вашей области? Что могло бы быть сопоставимо с теми вашими впечатлениями?

— Сразу скажу, это не было каким-то полетом в космос. Потому что к этому начали готовиться заранее. О чем говорить, если наш соотечественник занялся трансплантацией в эксперименте тогда, когда никому другому в мире это в голову еще не приходило. Владимир Петрович Демихов начал пересаживать сердце, печень, комплекс «сердце — легкие» собакам еще в 1940-е годы. Это наш отечественный выдающийся ученый, который, кстати, работал в Институте Склифосовского. В 1967 году в Кейптауне Кристиан Барнард успешно пересадил сердце человеку. Он, к слову, считал Демихова своим учителем. Да, мы сделали первую подобную пересадку в 1987 году — спустя 20 лет. Но это уж точно не потому, что у русских руки не оттуда растут. В СССР очень долго не принимали закон о смерти мозга, поэтому нельзя было проводить подобные трансплантации.
Зачем советскому человеку чужое сердце? Свое должно быть здоровое. Когда ситуация изменилась, конечно, мы были готовы проводить такие операции. Ведь Валерий Иванович Шумаков перед той операцией 1987 года практически каждый день в течение шести лет делал телятам пересадки сердца и имплантировал искусственное сердце в эксперименте. Тогда я был довольно молод. Конечно, для меня это был незабываемый опыт. Что могло бы сравниться с ним сегодня? Не знаю. Задача неотложной медицины — помочь человеку в экстремальной ситуации. Предположим, у пациента острая атрофия печени в результате приема тяжелых лекарств или он спортсмен, который принимает анаболические гормоны в больших дозах, такое с ними случается. Вот человеку нужно срочно помочь. А где брать орган? Этого вопроса не будет, когда мы научимся выращивать органы из клеток. Американцы в лаборатории уже вырастили легкие и печень, но это лишь пробы. Да, вот это было бы для меня интересно. Но я думаю, что это вопрос ближайшего будущего, мне кажется, 10, 20 лет.

— А через 100 лет, как вы думаете, на что способна будет медицина? Научатся ли врачи лечить все болезни человека?

— Нет, это нереально. Медицина развивается, но и болезни обновляются, очень быстро приспосабливаются, активно мутируют клетки возбудителей заболеваний. Разочарую вас, нет, мы не сможем лечить все. Но и все человечество не вымрет разом от Эболы. Помните, похожая была паника вокруг ВИЧ, сейчас найдены адекватные препараты, все это можно контролировать. Эта проблема решится, но обязательно появится другая. И мы опять будем искать ключ к ней, находить, и опять будет что-то новое появляться. Это вечная гонка.

— А опираясь на свой профессиональный опыт, в том числе и печальный, в чудеса верите?

— Точно нет… Ни во что такое. И не спрашивайте меня о «женщине в белом», ваши коллеги любят задавать вопрос, видел ли я призрак Жемчуговой, который якобы живет в нашей больнице. (Одна из легенд Склифа — о жене графа Шереметьева, который в 1810 году построил Странноприимный дом — приют и больницу для неимущих, престарелых и увечных. В 1920-е больница стала Институтом им. Склифосовского. — «Нация».) Вот я в больнице очень много времени провожу, в том числе и ночью — ничего такого. Но я верю в способности организма, верю в коллег. Знаю, что надеяться нужно всегда — и пациенту, и врачу. Сколько раз с коллегами удивлялись, казалось бы, еред операцией ничем не можешь человека обнадежить, а после, смотришь, человек выписывается, да еще и в хорошем состоянии.

— Вопрос, есть ли душа в теле человека именно как орган, не стоит вам задавать?

— Это вообще не ко мне вопрос. Мозг — в этом вся наша индивидуальность. И это единственный орган, который мы не можем сегодня пересадить. А все остальное научились. Даже поджелудочную железу, которую долгое время считалось невозможным пересадить, сегодня делаем с хорошим результатом.
«У нас тут каждый день «Доктор Хаус»

— На новость об итальянском коллеге, который пообещал пересадить 30-летнему россиянину тело целиком, вы заметили: «Это невозможно». Почему это невозможно сейчас? Какое открытие должно совершиться, чтобы такие операции стали реальностью?

— Да что такое пересадить тело или пересадить голову? Странное заявление! Пусть он покажет миру, что может восстанавливать целостность спинного мозга. Демихов пересадил голову собаке еще в 1940-х годах, сделал это много раз. Голова прекрасно работала, функционировала, крутилась и лаяла. Пересадить голову — не проблема. Но как согласовать ее с телом? Многомиллиардные связи нейронов головного мозга со всем телом сегодня никто не сможет восстановить. Нет такого человека сегодня. Я боюсь, и завтра никто этого не сделает. А если сделает — вот это будет действительно полет в космос.

— Чем сегодня болеют россияне? В целом мы могли бы быть здоровее, выполняй какие-то обязательные условия?

— К сожалению, сегодня онкология — это будничный диагноз, и он в первых рядах. Причин множество, их трудно определить, не получается найти возбудителя. Но ясно одно: плохая экология, некачественное питание, слабый иммунитет и, кстати, большие психологические нагрузки на детей. Все излучения, связанные с интернетом и гаджетами. С каждым днем благоприятных условий для онкологии все больше. И здесь странная закономерность. Смотрите, всех этих факторов у нас на порядок меньше, чем в той же Америке. Но вот статистика у них лучше. Это вопрос профилактикии ранней диагностики. А самое главное, это связано с тем, что русский человек пренебрегает телом, своим здоровьем.
Забывают самые элементарные вещи: если сидячая работа, каждые три часа нужно двигаться, приседать хотя бы. Я удивляюсь, азбучные ведь истины. Недавно ездил на один современный завод, вроде все там так хорошо и правильно устроено. И вот обед. Все идут к столам и даже руки не помыли. Да что же это такое! В своей семье я провожу разъяснительные работы: например, считаю, обязательно нужно измерять уровень нитратов в овощах. На одном производстве своими глазами видел, как огурцы и помидоры растут без грунта. Корни просто в воде, сколько же нужно подкормок, чтобы они роли, страшно представить. Своим младшим постоянно говорю: фрукты и овощи — только сезонные. Но что-то запрещать неблагодарное дело. Не могу я сказать: выбросьте айфоны или айпэды, я сам ими пользуюсь. Но когда люди друг напротив друга сидят и вместо разговора переписываются эсэмэсками, меня это пугает.

— В чем российская медицина впереди других, есть такие сферы?

— Обо всем не могу сказать. Но вот то, что касается трансплантологии, мы ни в чем не уступаем западным коллегам по качеству, но не по количеству, к сожалению. Вот возьмите Центр груднойхирургии в Краснодаре, который возглавляет Владимир Алексеевич Порханов. Я думаю, мало в каких странах — не в столицах, а в регионах — можно найти такого уровня медцентр. Он проводит практически все виды операций, включая трансплантологические, с очень хорошим результатом. Трансплантология — это показательная область медицины, передовая, здесь мы выдерживаем все мировые стандарты. Еще одна такая отрасль — нейрохирургия. И здесь мы в порядке. В нашем институте отдел нейрохирургии возглавляет молодой академик Владимир Викторович Крылов. Он делает совершенно ювелирные операции, с очень хорошими результатами осуществляет хирургическое лечение эпилепсии. Совсем недавно это казалось невозможным.

— Можете поставить диагноз современной российской медицине, назвать 3 главных ее проблемы, и диагноз сегодняшнему российскому обществу?

— Сначала о хорошем. Я считаю, что русские хирурги огромную роль сыграли в мировой хирургии. Во всех зарубежных странах работают высококлассные медики, которые учились в Советском Союзе и в России. А вот три главные проблемы: проблемы с ранней диагностикой, финансирование и кадры. Все остальное, включая передовое оборудование, у нас есть. Три главные проблемы россиянина… Я так понимаю, это может быть и не совсем о здравоохранении? Про жизнь? Но все же, на первом месте наше неумение и нежелание вести здоровый образ жизни. Второе — мы стали меньше читать, это ужасно, по-моему. Ну, и как всегда — наши дороги.я
Логотип Журнала Нация

Похожие
«Пусть у человека будет на один детский кошмар меньше»

Места

«Пусть у человека будет на один детский кошмар меньше»

Правила визита к детскому стоматологу от клиники «Авторская стоматология».

автор Светлана Соколова

Подкаст: история сети глазных клиник «Ирис»

Люди

Подкаст: история сети глазных клиник «Ирис»

Наш собеседник — основатель и главврач Олег Кочмала.

Мечта убить паразита

Люди

Мечта убить паразита

Ростов-на-Дону посетил ученый с мировым именем, специалист в области паразитологии, профессор университета Саламанки Фернандо Симон. За многолетнее сотрудничество с донскими исследователями он удостоен звания почетного доктора Ростовского медуниверситета. В интервью «Нации» профессор Симон рассказал все, что мы хотели знать о возможной войне паразитов с человечеством и других апокалиптических сценариях будущего.

беседовала Екатерина Максимова/фото Андрей Бойко

Леонид Рошаль: «К сожалению, многим врачам нельзя доверять скальпель»

Люди

Леонид Рошаль: «К сожалению, многим врачам нельзя доверять скальпель»

Разговор накоротке с самым известным детским доктором страны.

автор Екатерина Максимова  фото РИА, Валерий Мельников


Новое

Популярное
1euromedia Оперативно о событиях
Вся власть РФ
Маркетплейсы