В декабре 2022-го «Нации» исполняется 10 лет. Давайте вспомним, что интересного было у нас за это время. (Впервые текст был опубликован в декабре 2012 года.)
— Мне все равно, что есть на завтрак, когда вставать. Я не системный человек, у меня нет расписания и довольно мало привычек. Все несущественные. Курю вот. Ну, скажем, обычно я встаю в восемь, в девять, но вообще с годами человек начинает вставать все раньше. И все раньше ложиться.
Если придется выбирать между айпэдом и блокнотом, то я выберу блокнот и ручку. Это очевидно.
Павел Лунгин. Родился в 1949 году. Снимать кино начал в 40 лет (до этого писал сценарии к фильмам, в том числе, к «Непобедимому», «Концу императора тайги»). Первая же картина «Такси-блюз» принесла Лунгину в 1990 году Золотую пальмовую ветвь как лучшему режиссеру в Каннах, премию «Сезар» и «Золотой глобус». В 2006-м снял фильм «Остров», в 2009-м — «Царь». В ноябре 2016-го на экраны вышла его «Дама пик».
С начала 1990-х жил во Франции. Худрук и продюсер собственной студии — Студии Павла Лунгина.
Я не могу сказать о себе: «вот я сел и думаю». Нет, есть люди, которые думают. Я не думаю. Моя сила, она нетрадиционного характера, я часто думаю, говоря, выговаривая, проговаривая. Такое подсознательное думание. Происходит просто какая-то химическая реакция и готовые мысли, готовые суждения, готовые представления выпадают вдруг в осадок уже оформленные. Остается их только осознать.
Да, жил в Париже, но теперь не живу там — живу в Москве, я так уж совсем и не уезжал никогда. Жил там. Работал здесь. Жить можно где угодно, в принципе. Мы ведь не неподвижные камни.
Меня очень раздражает, если из окна видны окна другого дома. Из окна на даче у меня видна елка, а в Москве из окон виден Новый Арбат. Но никаких конкретных домов-визави. Вообще эта квартира московская — такая скорлупа, которая мало изменилась с жизни родителей. Это дом, в котором я родился и в котором умру. Вся наша семья в ней жила. Кроме 1925-27 годов, когда Лунгины уехали. Большая квартира фактически, сейчас правда она такой большой не кажется — появились гигантские совершенно площади, а раньше была очень большой. И мы никогда не жили с соседями, всегда отдельно, и она так сделана, что нельзя было ее разделить и уплотнить нас, как это делалось повсюду. И конечно, это квартира — защита моя в некотором смысле. Такой лунгинский замок.
Я стараюсь избегать общественных мест. Никогда не пойду в ЖЭК. Работаю дома, хотя есть и офис.
Ксения Раппопорт. Кадр из фильма «Дама пик»
С рабочего настроя меня сбить невозможно. Работа режиссера, она очень боевая. Начались съемки — и все, как военная операция. Как тут сбить? Задача ведь режиссера создать вокруг себя новый абсолютно мир, который ты потом видишь на экране и задумываешься: «о-о-о, м-м-м». А вообще все может сбить, все отвлекает.
Начиная снимать фильм, я уже вижу его целиком, но у меня очень много импровизации — я всегда иду от реального актера, реальной ситуации. Иначе теряешь момент истины. Да, замысел есть, но есть и какая-то правда этого мгновения, моего состояния, состояния актера, неба, погоды; все это перемешивание живой реальности с вымыслом и дает настоящую художественную картину.
Конечно, я знаю, где зрители должны засмеяться и где заплакать. Я сам зритель той сцены, которую делаю. Сам смотрю, раздваиваясь, и получаю удовольствие, смеюсь. Я через себя проверяю. У меня нет другого способа. Но зрители не всегда смеются и плачут там, где смеюсь и плачу я. Все люди разные. И все же чаще всего это совпадает. Поэтому, думаю, мои фильмы и смотрят.
Ксения Раппопорт и Иван Янковский. Кадр из фильма «Дама пик»
Я люблю снимать кинопробы и, как правило, когда пробы заканчиваются, происходит такое совпадение личности актера и роли, такое пересечение — как утка летит и пуля летит. И уже понятно, что они неизбежно встретятся.
Я никогда не кричу на актеров. Так бывает только в глупых комедиях про режиссеров. Я не видел ни одного кричащего режиссера.
Есть чужие хорошие актеры, но пусть он чертовски гениален, я не буду с ним работать. Для меня важнее, какой человек актер, а не наоборот. Хорошо создавать на фильме «семью», и я пытаюсь, хотя не всегда получается. Хорошо, чтобы все эти люди были тебе близки: по мироощущению или по внутренним вибрациям. Что-то должно всех объединять. Это как любовь. Необязательно выбираешь самого красивого или умного, вообще непонятно, почему выбираешь его! Но вот это чувство «своего», оно определяющее.
