Ее стихи на детей и взрослых действуют, как волшебные пирожки: читатели то растут, то становятся маленькими, то замирают от восторга. Мария Рупасова родилась и выросла в Москве, живет в Ванкувере с мужем и приемным сыном. Работала учителем русского и литературы, журналистом и редактором глянца. Стихи начала писать в 2013 году, когда стала мамой. Первый же сборник «С неба падали старушки» (2015 год) стал бестселлером и получил премию «Рукопись года». С тех пор каждая ее новая книга становится событием. С 2017 года Мария работает в антибуллинговом проекте «Травли Net», при ее участии разработано два пособия об этом явлении. (Англ. bullying — травля, агрессивное преследование одного из членов коллектива.) Поговорили с поэтом о стихах и читателях — родителях и детях, участливых и равнодушных, добрых и жестоких.
— Почему мы так любили стихи, когда были детьми? И почему многие из нас стали равнодушны к стихам, когда выросли?
— Я думаю, дети любят стихи, потому что чтение — это совместное пространство мамы и ребенка, ребенку интуитивно понятное и близкое. Детская поэзия рассказывает малышу об актуальных для него вещах, она не только волшебно прекрасна, но и функциональна. Детские стихи нужны своему слушателю. А дальше в дело вступает школа и предлагает провести анализ прочитанного произведения. «Что хотел сказать автор? Нет, Иванов, не это автор хотел сказать, а вот это!» И от интимного волшебного пространства остаются рожки да ножки. Но не только в школе дело, конечно. Я думаю, к самой поэзии тоже есть вопросы — как и к поэтам. Младшим и старшим подросткам тоже нужны стихи о том, что для них важно и ценно — а в этом месте мы недорабатываем. Развлекательные, остроумные, смешные стихи есть — а глубоких и серьезных мало, потому что писать их сложно, я, например, не умею. То есть, ребенок дорастает до 10-12 лет — его связь с поэзией прерывается, и восстанавливают ее единицы. Остальные ограничиваются равнодушием.
Наши взрослые — болеют.
Нам хамят
Родные дети.
Наши мысли тяжелеют.
Наша поступь
Не похожа
На походку юной девы.
Наши руки, наша кожа,
Грудь и шея,
Где вы, где вы?!
Меж бровей у нас —
Траншеи,
Коих не было в начале!
Исчезают наши шеи!
Только
Нам ли быть в печали?!
Мы такого повидали —
Но бесстрашно шли в атаку!
Наши сиськи —
Две медали
За Берлин и за отвагу,
Да еще за ипотеку.
Просто день такой тяжелый.
Надо хлеба и в аптеку
Между садиком и школой.
(Здесь и далее в подписях к фото — стихи Марии Рупасовой.)
— Зачем она вообще, поэзия, в чем ее секрет?
— Для меня поэзия — это, в первую очередь, разговор с собой, стихи — это инструмент самопознания. А в чем ее секрет — я не знаю и, если честно, не хотела бы узнавать. Боюсь разрушить магию.
— Обычно стихи приходят от неразделенной любви или потому, что человек вот просто не может не писать. А у вас как-то всё ненормально: вы одновременно стали мамой и поэтом. Как это случилось вдруг?
— Да, у меня стихи случились наоборот — от любви. От избытка чувств, от радости. И это оказалось более эффективной стратегией: за семь лет я написала примерно двадцать книжек, и ни в одной из них стихи не повторяются и не дублируются. Не знаю, как так вышло; слово, русский язык я любила всегда — но ни малейшей склонности к стихам у меня не было.
— На ком первом вы пробуете новые стихи — получилось или нет?
— Сначала на себе, потом на муже, потом на аудитории в фейсбуке. Ребенок видит уже готовую книгу обычно.
Куличики —
Нет —
Не вечны.
Поплачь,
дорогой,
конечно.
Поплачь, дорогой,
Над ними —
А мама
Тебя
Обнимет.
Поплакал.
Суров.
Спокоен.
Подтягивает
Носочек.
Иди, одинокий воин.
Иди, покоряй
Песочек.
— Мои дети любят, чтобы я читала им вслух, но сами читают редко и говорят: «Мама, ты любила читать в детстве, потому что у вас не было смартфонов!» Как можно вернуть к чтению современного ребенка, как книжкам составить конкуренцию Cartoon Network и Minecraft?
— Дети правы, конкуренция за их внимание сейчас огромная, и, разумеется, дети выбирают то, что легче добывается и усваивается. Никто из этих жизнерадостных товарищей не будет варить суп (такой полезный), если можно заскочить в Макдональдс (такой вкусный). Своему личному десятилетнему ребенку я облегчила выбор между мультиками, играми и книгами, поставив жесткие дневные лимиты на пользование гаджетами: игры — 30 минут, мультики — 40. Хочешь какой-то информации, скучно? Вот книжки. И он привык получать интересное и питательное из книг. Приучался он так: я ввела в режим дня так называемый «тихий час», когда мы оба сидим и читаем, он свое, я свое. Грызем яблоки. Торшер светит. Так сын и проникся чтением.
— Какие темы детская поэзия не желает замечать, а стоило бы? Как, например, рассказать о разводе родителей так, чтобы было не больно, а понятно?
— Мне кажется, сейчас детская поэзия становится все более смелой и прогрессивной. Мы уже почти поняли, что о разводе понятно, но не больно рассказать не получится, потому что развод — это болезненная вещь. Скоро мы пойдем дальше и перестанем бояться боли, считать ее чем-то неправильным — и тогда у наших детей появится возможность обсуждать стихи о разводе, а мы их боль разделим и облегчим.
— Оправдывалась, ага. И статью на «Правмире» публиковала о том, что если вы так отдыхаете — то и отдыхайте, ради бога. Стишок этот я писала от лица трехлетки, а люди в три года эгоцентричны: они уверены, что важнее их персоны нет ничего и никогда. Какой кофе, какой интернет, вот же я.
Оторвать ребенка от телефона, зависая самому, мне кажется, не выйдет. Поэтому у меня тоже стоят лимиты: вечером соцсети отключаются, я могу только работать, читать или слушать лекции. Еще, мне кажется, важно, чтобы ребенок видел, что родители чем-то увлечены, и это что-то не является гаджетом — а это довольно сложно. Мы гулять ходим по лесу, много разговариваем, квесты придумываем, на великах катаемся и на картингах.
— Вы в фейсбуке указываете, что работаете в «Травли Net». Что привело вас в этот проект? Почему он так важен для вас? Чем он может реально помочь?
— В этот проект меня привела моя подруга, Ольга Журавская, основатель НКО «Журавлик», которая этот проект и придумала. Для меня важна любая благотворительная деятельность, направленная на перемены к лучшему, а проект Травли Net формирует новое отношение к школьной травле: мы не считаем буллинг злом, которое неизбежно в детской группе возникает и непонятно как пропадает. Буллинг — это явление, которое живет по своим законам, его можно и нужно изучать, классифицировать и предотвращать. Вот этим наши специалисты и занимаются: изучают травлю и инструменты ее предотвращения. А потом эти инструменты поступают в школы — в помощь учителям, детям и родителям.
Мама дома?
Мамы нет.
Мама вышла.
В интернет.
Мама ищет
В интернете,
Как дела
На белом свете.
Кофе пьет,
Глазами
Водит —
Что там в мире
Происходит?
Мама, я тебе
Скажу!
В мире
Я происхожу!
(На фото: Мария Рупасова с сыном Максом.)
— Что вообще является травлей, буллингом, а что — просто неприязнью одноклассников?
— Травля — это групповое насилие: эмоциональное, психологическое или физическое. При травле группа регулярно обижает одного ребенка. Как только «неприязнь одноклассников» начинает угрожать безопасности ребенка (эмоциональной, физической), она становится травлей.
— В вашем детстве этого было заметно меньше? Каковы сегодня масштабы буллинга? Где это явление сильнее, в каких странах? Есть ли какая-то статистика на это счет?
— В моем детстве буллинга было полным-полно. Мои школьные годы пришлись на перестройку, когда взрослые были полностью дезориентированы и за нашу безопасность отвечать не могли. Да и травля считалась тогда явлением неизбежным и легитимным. Ну, как же так: дети — и не выберут себе изгоя? Они же дети. Поэтому мы помалкивали и терпели. Хорошо, если изгоем оказывался не ты.
Буллинг есть везде, но самые опасные формы он принимает в странах, которые не озаботились сбором какой-либо статистики, связанной с буллингом. Это значит, что проблема травли не признана, не озвучена и работа с ней не ведется. Больше всего статистики собрано странами с сильными антибуллинговыми программами: это Штаты, Канада, скандинавские государства. В среднем, жертвами буллинга является 10-15% детей — это если мы считаем жертвами тех, в чей адрес была направлена агрессия группы. Но тут важно понимать, что травмируются не только жертвы — сильно травмируются и свидетели насилия: у детей появляются страхи, тревожные расстройства, проблемы с успеваемостью, со сном и так далее. Это очень серьезно.
— Как понять, что твоего ребенка травят, если он сам не рассказывает об этом? И могут ли родители разобраться с этим, а не еще больше навредить?
— Ребенок, который подвергается травле, но молчит об этом, все-таки подает сигналы психологического неблагополучия, которые можно заметить. Проблемы со сном, с успеваемостью, с аппетитом, нежелание идти в школу, прогулы, частые болезни и «болезни», испорченные/потерянные вещи, внезапная нужда в деньгах, нервозность, агрессивное поведение, необъяснимые слезы, отсутствие школьных друзей или хотя бы знакомых (обычно дети упоминают каких-то одноклассников) — это признаки того, что к ребенку и его состоянию стоит присмотреться внимательно. Единственный правильный шаг — это разбираться, не боясь навредить, поскольку вред ребенку уже наносится, и огромный, такой, который порой приводит к трагедиям.
Школа, как правило, начинает искать виноватого, и виноват обычно — сюрприз! — ребенок-жертва. Который просто не умеет найти общий язык с другими детьми. Не понимает шуток. Сам слишком чувствительный. Среднестатистическая школа начинает реагировать, когда проблема выносится в правовое поле: заявление на имя директора и так далее.
У нас на сайте есть подробное описание алгоритмов: что делать, если вы узнали, что вашего ребенка травят в школе. Заранее такими вещами никто, конечно, не интересуется, так что просто запомните название проекта — «Травли Net». И если, не дай бог, ваш ребенок станет жертвой травли (или агрессором) — приходите, будем разбираться.
— Кстати, есть ли стихи об этом явлении?
— У меня нету. Моя аудитория — это дети 0-7 лет, а первые признаки травли появляются в детских коллективах в районе 8-9 лет. Раньше травля начиналась лет в 11-12, но за несколько последних десятилетий она здорово помолодела.
Это проект журнала «Нация» — «Соль земли»: о современниках, чьи дела и поступки вызывают у нас уважение и восхищение. Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этим текстом в своих соцсетях.
