«В «Викинге» больше насилия, чем в «Игре престолов». Решили не щадить зрителя с попкорном»

Поговорили со сценаристом Рубановым о его первом (но уже точно не последнем) большом фильме.

Режиссером «Викинга» стал Андрей Кравчук («Адмиралъ»). Продюсер — Анатолий Максимов («Турецкий гамбит», «Адмиралъ», «Высоцкий. Спасибо, что живой»). В ролях — Данила Козловский, Светлана Ходченкова, Игорь Петренко, Максим Суханов и др.
Бюджет картины (по данным kinopoisk.ru) — 1 млрд 250 млн рублей.
«Викинг» выйдет на экраны страны 29 декабря этого года.

— Кто придумал экранизировать именно эту историю? Какие факты в угоду сюжету и красивой картинке пришлось переиначить?
— «Викинг» — детище режиссера Кравчука и продюсера Максимова. Кто именно придумал идею, лучше у них спросить. Замысел был грандиозный, беспрецедентный. Восстановить события, предшествующие крещению Руси, залезть в головы людей языческого мира и понять, о чем они переживали, на каком языке говорили. С фактами мы обошлись очень бережно. В этом был весь смысл. Не перекроить Историю ради сюжета, а наоборот. Показать, что мечи не сверкали, потому что быстро ржавели, что жирные руки вытирали не о волосы, а о сапоги. Что, подходя к покойнику, прятали меч за спину, из уважения. Что в богатых домах умершего выносили не через дверь, а вырезали дыру в стене, а потом опять заделывали, чтобы мертвец не нашел обратной дороги, если вдруг встанет и захочет отомстить кому-то за прижизненные обиды. Что жили по закону, и простой землепашец, если закон был на его стороне, мог собрать десяток крепких родственников и запросто надавать по шее любому князю. Что самым дорогим товаром была информация. Это сейчас она валом льется из интернета, телевизора и еще десятка источников, а тысячу лет назад одно слово могло решить судьбу целого города. Чем важней была тема беседы, тем меньше люди говорили.

Князь Владимир — младший из трех братьев да еще сын рабыни. В детстве жил немногим лучше, чем дворовые собаки.

Мы нашли много ярких историй, которые трудно было использовать по причине их крайней жестокости. Например, вот: после смерти славянского князя или человека знатного рода любая женщина, любившая покойника при жизни, могла объявить себя «посмертной женой» и взойти следом за любимым на погребальный костер. Это было дело сугубо добровольное. Если женщина была простолюдинкой, перед похоронами она вступала в сексуальные контакты с родственниками мужа: считалось, что таким образом в ее жилы попадает благородная кровь. Как правило, уже взойдя на костер и устроившись рядом с почившим князем, «посмертная жена» пугалась и пыталась убежать. На этот случай рядом с костром дежурили волхвы-«распорядители» — они тихо и быстро душили женщину и возвращали в огонь. Чтобы, так сказать, не портить людям праздник.— Вы же очень глубоко погрузились в тему. Расскажите о главном герое князе Владимире, очеловечьте лицо из учебника.
— Да, использовали все существующие источники. Летописи, византийские хроники, скандинавские саги. Записки Ибн Фадлана, арабского путешественника, побывавшего у восточных славян в X веке. По этим запискам когда-то Мактирнан снял популярный боевик «13-й воин». Перерыли все, учебники мореходства и коневодства, труды западных антропологов. Историки мало знают о тех временах. Владимиру и крещению Киева в «Повести временных лет» посвящено всего несколько страниц. Но то, чего мы не знали, попытались восстановить, как-то смоделировать. Владимир — недолюбленный ребенок, рос без матери, в доме у бабки, княгини Ольги. Она была суровая старуха, правила Киевом железной рукой и вряд ли гладила внуков по головам. Своего отца, великого воина Святослава, наводившего ужас на византийцев, печенегов и болгар, Владимир видел, наверное, несколько раз в жизни. Младший из трех братьев да еще сын рабыни, по западной терминологии — бастард. Жил немногим лучше, чем дворовые собаки. Хотя, надо заметить, у древних славян юридически не существовало понятия «бастард», родство считалось только по отцу, и Владимир, рожденный от рабыни, претендовал на киевский престол наравне с братьями, рожденными от благородных женщин. Когда подрос, отец отправил его княжить в Новгород, фактически — в отдаленную провинцию, чтоб не путался под ногами. К тому же новгородцы сами попросили себе князя из рода Рюрика, чтобы иметь лишний козырь в дипломатических играх с северными соседями. У Владимира был своеобразный «комплекс детдомовца», который и выплеснулся потом в череду кровавых акций. При этом отца и братьев он любил и, когда перешел в христианство, велел выкопать из могил их кости и крестить их тоже. — А как вообще попадают в закрытый круг сценаристов блокбастеров? Ведь так вот, с улицы, не попадешь, просто по электропочте не пошлешь сценарий.
— Я попал по рекомендации. В моем случае Захар Прилепин дал Андрею Кравчуку мой телефон. Насколько я знаю, они с Максимовым долго искали сценариста и вели переговоры со многими. По какой-то причине я им подошел. Но, кстати, не сразу. Требования были высокими. Я полтора месяца делал тестовые задания.— Как происходит процесс работы над фильмом (я о работе сценариста)? Сколько раз вы переписывали сценарий? Нужно ли присутствие сценариста на съемках?
— В России кино по большей части продюсерское. То есть, сначала продюсер придумывает идею, потом ищет под нее деньги, подбирает исполнителей, сценариста, режиссера и прочее. Это объяснимо. Если у человека есть деньги, он вкладывает их в реализацию своих идей, а никак не чужих. Редко бывает, когда продюсер берет чужую идею. И совсем редко, когда покупает у кинодраматурга готовый авторский сценарий. На больших картинах сценарист в одиночку не работает. Каждая сцена — две-три страницы — обсуждается с режиссером и продюсером, регулярно устраиваются всякого рода коллективные бдения, чтения, мозговые штурмы. Так принято во всем мире. Переписывалось все, и по многу раз. Отдельные варианты сцен я писал для проб, потом снимали пробы, смотрели, снова переписывали. Рекорд у меня — 28 вариантов одной и той же сцены. Которая, кстати, потом не вошла в фильм. У нас был мегабюджет, никто не хотел облажаться, и я первый не хотел.На пробах я видел практически весь цвет российского актерского цеха. Что касается съемок, то сценарист на площадке — отдельная разновидность профессии. Студия может нанять сценариста на площадку, может и не нанимать. Понятно, что переписывать сценарий по ходу съемок — непрофессионально, но бывает, что та или иная реплика «не звучит», и тогда зовут сценариста — переделать тут же на месте. В моем случае такого не было. А сам я на съемочных площадках своих картин стараюсь не появляться. Не люблю мешать людям работать. Для меня съемки лишены всякой магии. Но я обязательно предлагаю свои услуги на этапе записи звука, когда пишется второй план и фон. Фоновые реплики могут испортить картину, а могут и обогатить. — Сколько времени вы потратили на сценарий?
— В общей сложности работа заняла два года. «Викинг» называли «долгостроем», но сейчас, когда фильм почти готов, видно, что все усилия окупились. Такую картину нельзя сделать быстро, она слишком сложная, многоплановая. Первый вариант сценария насчитывал 360 страниц: на 6 часов экранного времени. Потом его сократили до трех, потом еще на полчаса. До сих пор жаль эпизодов, не вошедших в окончательный вариант. Там было множество прекраснейших находок. Отказались, например, от сцены похорон князя Ярополка, где предполагалось закопать под землю ладью в натуральную величину.

Святослав в походах приносил в жертву детей. Но вдруг его сын решает от всего отказаться и принять новую веру.

— Что вы узнали о кинопроизводстве? Давайте так: мифы о кино, которые съемки «Викинга» разрушили в голове Рубанова.
— Моя жена Аглая Курносенко — кинорежиссер. Никаких иллюзий относительно кинематографа у меня давно нет. Кино — это на 90% производство, на 9% процентов развлечение и на 1% чистое искусство. В случае с «Викингом» мне было приятно сразу, в первый же день работы, услышать от Кравчука, что мы не будем развлекать зрителя и делать жанровый пеплум. Пусть этим занимаются наши коллеги из Голливуда. То есть, будут битвы, драки на мечах, языческие идолы, но кино будет не про это, а, как сказал бы Арабов, «про людей». Вот люди ходят на капище, режут там мальчиков по праздникам, умываются жертвенной кровью. Известно, что Святослав в походах приносил в жертву детей. Но вдруг его сын решает от всего отказаться и принять новую веру. По какой причине? Мы искали ответ. Важные моменты у меня связаны не с мифами о кино, а с отношением к истории моего народа. Я лишний раз убедился, что наши предки были круче нас, что мир никогда не стоял на месте. Что древние славяне имели богатую, сложную культуру, проводили самостоятельную политику и всегда знали, чего хотят.— С кем из звездного актерского состава довелось пообщаться?
— Уж не знаю почему, но я не стремлюсь к знакомству с кинозвездами. Пусть они сами стремятся к знакомству со мной. Как говорил Гурджиев, «никогда не фотографируйтесь со знаменитостями». Из тех, кому пожал руку, понравился Максим Суханов — умный, серьезный, глубокий человек. Еще произвел впечатление Антон Адасинский, сыгравший языческого волхва, «первосвященника» древнего Киева. У Антона есть своя труппа, театр пластической драмы, и артисты этой труппы сыграли так называемых «кобников», помощников волхва, служителей капища. Надо сказать, что все актерские работы в «Викинге» превосходные. Вы увидите совершенно нового Козловского, который как артист, конечно, гораздо шире, чем навязанное ему амплуа первого кинокрасавца. Петренко, Суханов, Ходченкова, Бортич — все блеснули, все прыгнули выше головы. Ну и, конечно, для меня главная звезда «Викинга» — Андрей Кравчук. — Когда вы писали «Викинга», какие книги, фильмы держали в голове как образцы для подражания?
— Когда делаешь картину, смотришь все похожие фильмы. Так что я пересмотрел весь костюмно-рыцарский кинематограф. Начиная от «Александра Невского» и заканчивая польским фильмом «Когда солнце было богом» и сериалом «Палач-бастард». Таких картин, кстати, немного. Подражать никому не хотелось, не на тех напали. Мы с Кравчуком оба любим Куросаву, но у подражателей Куросавы давно выросли свои подражатели. И «Викинг» получился оригинальным, не имеющим аналогов. Такой картины просто не было в мировом кино. Отдаленно это напоминает «Игру престолов», но в «Викинге» больше метафизики и насилия. Зрителя мы жалеть не собирались. Посмотреть с попкорном не получится. Работа на «Викинге» тем и ценна была для меня, что предполагалось сделать фильм, не похожий ни на что, уникальный. Тем более сейчас, после успеха «Игры престолов», когда жанр традиционного рыцарского боевика умирает, вырождается либо в комикс, либо в фэнтези. Зрителю уже мало просто мужиков в кольчугах с мечами и копьями, зритель хочет, чтобы сверху еще летали драконы. Я рассчитываю, что «Викинг» перезагрузит жанр, по крайней мере, в России, и вернет моду на такое кино. Потому что следом, спустя год, должна выйти «Легенда о Коловрате» и еще несколько картин на древнерусском материале, которые сейчас делают разные люди на разных студиях: хочется, чтобы был тренд, чтобы зрители знали и гордились историей своей страны. — А еще же вы работаете с продюсерами Джаником Файзиевым и Сергеем Сельяновым. И если с вашим сериалом «Мурка» все более-менее понятно: Одесса, 20-е годы, то вот с «Вратарем Галактики» по куцему описанию в сети непонятно ничего. Что это будет?
— Сценарий «Вратаря» почти готов. Это будет фантастический боевик с героями-подростками, со множеством спецэффектов, с компьютерной графикой. Там будут галактические злодеи, телепортация, любовь, юмор и живые космические корабли. Такой гибрид «Отроков во вселенной» и «Стражей галактики». Фильм должен выйти в 2018 году. Хотели приурочить к чемпионату мира по футболу. Постановка дорогая, сценарий сделан с размахом, снимать будет, насколько я знаю, сам Джаник, графику сделает маэстро Арман Яхин, так что скучно не будет.



ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: ПРОДЮСЕР ЕЛЕНА ЯЦУРА О ТОМ, КАК СНИМАЛИСЬ ГЛАВНЫЕ ФИЛЬМЫ НУЛЕВЫХ

КАК КАЗАКИ МУЖИКОВ В ЮБКАХ ПОБЕДИЛИ