О бюджетниках все время как будто заботятся: индексируют зарплаты на столько-то процентов, придумывают стимулирующие выплаты. И вдруг — где-нибудь прорывает, и коллектив целой больницы увольняется в один день. Что не так?! В проекте «Тайная и явная жизнь бюджетников» мы предложили высказаться им самим.
Первой слово взяла учительница русского языка и литературы (работает в школе под Ростовом). Она рассказала о своей реальной зарплате, сборах денег на линолеум, издевательствах учеников и многом другом.
О себе и профессии «без придыхания»
— Я, что называется, из династии. В школе работали бабушка и мама. Работаю и я. Но не мечтала об этом и во снах себя у доски не видела. Просто так сложилось. И когда я слышу, как кто-то с придыханием в голосе говорит, что с детства мечтал быть учителем, не верю. Нет, есть, наверное, исключения, но это один случай на тысячу.При этом я хороший учитель, признанный. Не раз побеждала в профессиональных конкурсах. Меня любят дети, и я их люблю. Ко мне приходят выпускники, рассказывают, о том, как у них дела, обращаются за помощью родители. Это естественное течение профессиональной жизни.
Кстати, есть еще одна «тайна»: все, чему нас учили в пединституте, никоим образом не пригодилось в школе. Особенно педагогика. Это голая теория, которая оторвана от жизни. Только в прямом контакте с учеником ты выясняешь, что главная задача не методики, которыми нас пичкали, а умение наладить отношения с детьми, объяснить им, что в наших с ними отношениях я — главная. При этом надо понимать их и уважать. Но этому научить нельзя, это нужно прожить.
Если у учителя не налажены отношения с классом, если дети его не уважают, никакого нормального «образовательного процесса» не получится.
О школах советской и современной
Между нынешней школой и советской — пропасть. Советская школа была схоластической, нам никогда не объясняли, для чего мы учим то или это, мотивации к деятельности не было никакой. Нужно было вызубрить формулу, нужно было, чтобы правила по русскому отскакивали от зубов. А сегодня надо мотивировать, объяснять, заинтересовывать. И мне это нравится, я человек творческий, нахожу свои решения — в этой части я за современную систему.Но есть и то, с чем я в корне не согласна. В советской школе все было очень строго: авторитет учителя родители не ставили под сомнение. На урок опоздать или что-то не сделать — смерти подобно. А сейчас ученику можно все — демократия и свобода. Они к этому привыкают, а потом вдруг в 9-м классе попадают на экзамене под камеры. Где каждый взгляд вправо-влево — расстрел.
В прошлом году у меня был мальчик, который постоянно вертелся на уроках. И когда я ему говорила, что за такое вольное поведение выгоняют с ЕГЭ, он не понимал — за что? А правда — за что? Он же все годы в школе вел себя свободно и вдруг...
Новая система виновата в том, что дети стали наглыми. Но уровень их наглости зависит от политики школы и от самого педагога. Поскольку непререкаемости авторитета учителя в обществе нет, его надо формировать в самой школе. У нас, к примеру, есть положение, по которому ребенку нельзя пользоваться в школе — не только на уроке — телефоном. А я строгая учительница — если вижу телефон, отбираю.
Свою позицию всегда объясняю родителям, и ни разу не было такого, чтобы они меня не понимали.
Об унижении учителей
Да, в интернете полно видео, где дети унижают учителей. Мне жаль этих коллег, но в то же время я думаю, что человек со слабым характером не должен идти работать в школу. Он может быть прекрасным, образованным, талантливым, но, если он не умеет показать, что он выше и больше, чем ученик, лучше сразу увольняться.
В первый год работы в школе я вывела для себя несколько правил. Я — хозяйка своего урока, и только я определяю, что и как будет на нем происходить. Поняла для себя, что крик на детей совершенно не действует. И мой нынешний класс знает, что, если я, войдя в кабинет, говорю очень тихо — значит, они что-то натворили, и будет какое-то наказание.
Ирина Старшенбаум в роли учителя русского языка и литературы, сериал «Учителя» («ТНТ-Премьер»).
О зарплате
Молодой учитель приходит на ставку — 18 часов в неделю. За это он будет получать 8600 рублей, плюс процент за категорию, но это уже потом. Если ему платят за проверку тетрадей, у него есть классное руководство... Ну, не знаю, тысяч десять он, наверное, будет получать. Как-то ради интереса я посчитала, сколько по ставке стоит один урок. Вышло 119 рублей — чашка кофе в кафе.Я получаю в три раза больше. У меня две ставки (36 часов), плюс надбавки за проверку тетрадей, за категорию, за заведование кабинетом (это не во всех школах, но в большинстве), за классное руководство и 25% — сельские. У меня высшая категория больше 10 лет, стаж работы 18 лет, я руковожу методическим объединением. В итоге выходит около 32 тысяч рублей — для села это очень хорошо. Но за эти деньги я ухожу из дому, когда еще темно, прихожу — уже темно. У меня один выходной, в который я готовлюсь к следующей учебной неделе.
Пожарным нужен праздник борьбы с пожарами, врачам — день здоровья, налоговой — что-то свое. И вот сидит учитель ночами и думает: как сделать так, чтобы все были счастливы, а он остался жив?
Кстати, когда я только пришла в школу, у нас была еще надбавка, называлась она «методические» — рублей сто теми деньгами. Предполагалось, что на них учитель должен покупать профессиональную литературу. Теперь и этого нет.
О «допах» и ЕГЭ
Родителям старшеклассников приходится водить детей на дополнительные занятия и платить. У нас дополнительные уроки стоят от 350 рублей/час. Но я противница этого. И когда ко мне приходят родители 9-классников, говорю им: никому на ухо я ничего не шепчу, все, что необходимо, даю на уроке. В большей степени «допы» нужны переживающим родителям или детям, которые хотят связать свою судьбу с какой-то сложной профессией — медициной, к примеру, а по химии мало часов. А русский язык и математика на базовом уровне в школе преподаются нормально. Это нагнанные страхи, что дети не сдадут ЕГЭ. Через меня прошли сотни учеников, которые не ходили ни на какие «допы» и сдали все на хорошие баллы.
Секрет прост — слушать внимательно на уроках и заниматься дома самому. В интернете есть сайты, где можно пройти тестирование, увидеть свои ошибки, можно подойти к учителю, задать вопросы — всё. В ЕГЭ нет ничего такого, чего бы не объяснялось на уроках. Другой вопрос, как это объясняется. Я не буду сейчас клеветать на коллег, но знаю примеры, когда учитель на уроке дает минимум и настоятельно рекомендует заниматься дополнительно. С ним, конечно, же. И делают это в большей степени не молодые педагоги, а учителя «старой школы», менторши и диктаторши, которые привыкли к преклонению. Такой вот парадокс.
Молодых учителей часто ругают, но это незаслуженно. Мы — те, кому до 40 лет — еще горим и нам интересно работать. Но когда ты провел семь уроков в день вместо трех, пылу становится меньше, уроки хуже. И от этого становится очень грустно.
О каникулах
На каникулах мы не скучаем. Готовим новые темы, документы по воспитательной работе, заполняем журналы. Кстати, я очень рада, что у нас появился электронный журнал. Это прорыв, настоящее спасение. Ведь раньше журналов было два: бумажный и электронный, и это отнимало кучу времени. Теперь я за минуту могу сделать отчет, на который раньше уходили ночи.Но работа все равно есть, особенно у классного руководителя: бесконечные характеристики, папки документов с ксерокопиями и со всем прочим. Это у нас еще благополучное село, а есть такие, где школа — единственный социальный институт. И на эту бедную школу наваливаются все, кому надо отчитаться о проделанной работе. Пожарным нужен праздник борьбы с пожарами, врачам — день здоровья, налоговой —что-то свое. И вот сидит учитель ночами и думает: как сделать так, чтобы все были счастливы, а он остался жив?
Об оздоровительных, патриотических и социальных уроках я уже не говорю.
Константин Хабенский в роли учителя географии, к/ф «Географ глобус пропил».
Об одежде
Я одеваюсь на рынке. Там торгуют проверенные годами люди: знакомые, соседи. У них и берем. Я люблю белорусскую одежду, она относительно недорогая и хорошего качества. Один костюм: юбка, блузка, пиджак, — стоит около 5 тысяч рублей. Можно и дешевле, но тогда одежда быстро теряет приличный вид. У меня в гардеробе шесть костюмов.Какого-то особенного дресс-кода у нас нет, но в мини-юбках учителя в школу, конечно, не ходят. Кстати, если бы мне предложили носить единую форму для учителей, то я с удовольствием бы согласилась.
О том, что родители делают уроки
Я противница того, чтобы родители постоянно делали уроки с детьми. Это часто практикуется в начальной школе, родителям просто некуда деваться. Но заканчивается это тем, что, когда дети попадают в пятый класс, они ни к чему не приучены. Это с одной стороны. С другой, некоторые родители после началки сбрасывают хомут с шеи — «больше никогда!» А новых предметов много, учителя разные, ребенок теряется — и бывший класс отличников становится классом троечников. У нас между учителями-предметниками есть такая шутка: где спрятались те святые родители, которые зарабатывали пятерки? Дайте их нам! Мы тоже хотим иметь высокий процент успеваемости!
У меня дочка тоже ходила в начальную школу. Благо, она дисциплинированная от природы, и мы так выстроили отношения, что уроки она делала сама, я была только на подхвате. Кстати, в ее началке меня поразили учебники. Вот еще одно отличие от советского образования. Вы помните, чтобы в советском учебнике были ошибки? Грамматические, логические — какие угодно. А сейчас они сплошь и рядом. Так же, как и задания, которые поражают своей глупостью, и огромные правила, которые ребенок запомнить не в силах. Я перевожу их на простой язык, пишу понятные алгоритмы. Не потому, что я такая креативная и современная, мне просто детей жалко. О сборах денег на шторы и линолеум
Это очень индивидуально и зависит от престижности школы. В нашей школе я как мама старшеклассницы сдаю 2 тысячи в год. Это на дни рождения, подарки и сувениры учителям на праздники. На канцтовары, которые дети теряют.Сама я деньги не собираю. Даже на ручки, тетрадки и бумагу, которая нужна для распечаток. В начале года просто еду в «Ашан» и покупаю канцелярки на 500 рублей — чтобы не унижаться, не выпрашивать у родителей. Оргтехника, компьютеры, проектор — все это в школе есть, это дает государство, а уже школа решает, кто из учителей заслужил.
Что касается денег на ремонт — они тоже выделяются на школу государством. Но не на кабинеты, а на коридоры, фасады и так далее. Просить родителей купить новые парты или поменять линолеум мы не имеем права, но если это будет инициатива родителей — другое дело. У нас был ужасный линолеум, а у школы денег не было, мне пришлось спросить у родителей: оставим так или что-то придумаем? Они сбросились и поменяли сами. Стоило это 20 тысяч рублей, я к этим деньгам не прикасалась.
О подарках учителям
Нам как-то зачитывали письмо из минобра, что подарки дороже 3000 рублей брать нельзя. Если мы такой подарок получили, то должны сдать. Куда, я уже забыла. Потому что мне за все время работы дорогих подарков никто не дарил. В начальной школе такое практикуется, а в старшей уже нет. Тем более в селе.Но я считаю это нормальным, что мне не дарят бриллианты и золото — так я не чувствую себя обязанной. Отсутствие дорогих подарков — это свобода.
О политике замалчивания конфликтов
В Белоруссии Лукашенко публично объявил, что учитель, наказывающий наглого подростка, всегда прав. И я считаю, что такая поддержка государства и то, что так открыто говорят о проблеме, — это важно. У нас же, повторюсь, интернет забит роликами про издевательства над учителями, а руководство образовательной системы делает вид, что ничего не происходит. И даже в самих школах — если это случилось, слава богу, не у них — такие случаи не обсуждают. Пока гром не грянет, конечно.И это плохо. Нужно говорить. Нужно ставить жесткие рамки. Мы же никак не воспитываем детей на уровне государства, у нас нет общей идеи. Раньше была пионерская организация — плохая или хорошая, не важно. Она давала детям идею. Сейчас сколько угодно можно рассказывать о дончатах и казачатах, но это не работает. Потому что детям непонятно, ради чего туда идти. Хотя, когда мы разговариваем с моими старшеклассниками, они признаются, что им было бы интересно объединиться. Сейчас они предоставлены сами себе и учатся только тому, что дают в семье. Хорошо, если у него мама учитель, а папа инженер, то есть благополучные, образованные. А если родители пьют? Школа уже давно не играет, как раньше, воспитательной роли. Детей жизни учит интернет и телевидение.
Ирина Купченко в роли учителя истории, к/ф «Училка».
О современных детях
Они ориентированы на материальное. Смотрят, у кого какой телефон. Кто во что одет. Где работают родители. Но при этом, как дети во все времена, они дерутся и мирятся. Они такие же добрые и сострадательные. Я бы даже не сказала, что они стали более наглыми. Но есть одно большое но: они слишком много рассуждают о своих правах. Недавно подруга пожаловалась на 15-летнюю дочку: девочка отказалась убирать свою комнату, мол, это эксплуатация детского труда, и она имеет право этого не делать. Мать собрала ей чемодан и сказала, что такое поведение дочери — эксплуатация ее нервной системы, она больше не хочет быть матерью такой девочки, напишет отказ. И тоже будет иметь на это полное право. А после выставила дочь за дверь. Та вернулась через пару часов уже с другим настроением.Почему это происходит? Потому что в каждой школе висят социальные плакаты, в которых детям сообщают об их правах, дают телефоны горячих линий, куда нужно звонить, если на ученика косо посмотрел учитель или родитель. Вокруг каждого ребенка водят хороводы социальные педагоги и психологи.
Один мой коллега дал очень точное определение: учителя в России — это вечно уставшие люди. Морально и физически.
У меня в классе есть мальчик, который практически не ходит в школу. Семья неблагополучная, и с ней все носятся: классный руководитель, директор, психолог, органы опеки. А этот ребенок посылает учителя на три буквы, может сорвать урок ради хохмы. Со мной он такого себе не позволяет, а с коллегой, женщиной пенсионного возраста, мягкой и очень корректной, — запросто. Как-то она позвонила мне вся в слезах: мальчик обложил ее матом, она не нашла что ответить, скакнуло давление, вызвали скорую.И этот ребенок хорошо знает свои права: когда я пришла вернуть его в нормальное русло, он начал мне их предъявлять, грозить тем, что позвонит на горячую линию и меня уволят за повышение голоса. Что я сделала? То, что психологи делать не рекомендуют: закрыла дверь и поговорила с ним на его же языке — о правах и обязанностях. Как бабка отшептала.
О классовости учителей
Наверное, в каком-то более справедливом мире учителя — это средний класс. Но мы, если не тянем две ставки, беднота. Особенно, если у учителя есть дети.У меня есть коллега, уже пенсионного возраста человек. Его активные годы пришлись на 90-е, надо было кормить семью, он пошел в Ростове торговать на рынке. И говорит, что в толпе покупателей он всегда безошибочно определял учителя — по скорбному выражению лица. Он дал очень точное определение: учителя в России — это вечно уставшие люди. Морально и физически.
О будущем
Учителей не хватает везде. Через 10-15 лет учить детей будет некому. За последние 18 лет я единственный учитель в нашей школе, который получил хорошее полное образование. То есть я все пять лет училась очно, закончила с красным дипломом. Другие учителя учились заочно, переучивались.И ведь кто раньше становился учителем? Человек, который сам хорошо учился в школе. Сейчас в пединститут идут те, кто не поступил в другие вузы, кто в одном предложении делает по пять ошибок. Я не говорю, что все такие, но это частое явление.
А причина одна: умный человек не будет работать за 25 тысяч рублей шесть дней в неделю с 8:00 до «пока не уснешь над тетрадями».
Средний возраст учителей в нашей школе — 55+, много пенсионеров.
Лет через 30, мне кажется, вообще не будет школ в привычном для нас понимании. С этими бесконечными реформами, объединением вузов и всем прочим закончится тем, что останется церковно-приходская школа, начальное трехлетнее образование. А остальное — только за деньги. Нет денег? Ну вы там как-то держитесь. Мы держимся, еще одна коллега устроилась на вторую работу. В школе она думает, как бы ей побыстрее все сделать, чтобы потом побежать туда. Может она в таком состоянии хорошо учить детей?
И когда по центральным телеканалам обсуждают истории о том, как учительница покупала нижнее белье или выложила в инстаграме фото в купальнике, у меня возникает чувство, что муссируется это специально — чтобы отвлечь от чего-то другого, чего-то масштабного и важного, что происходит у нас под носом. От истинного положения дел в образовании, к примеру. И от того, кто же будет учить детей завтра.
