«Мы не хотим собачий концлагерь в Ростове. Вы хотите?»

В Ростове запускают «Собачий патруль»: так будет называться Центр массовой стерилизации и вакцинации бездомных собак. После стерилизации и прививки от бешенства животных будут выпускать обратно на улицы.
Активисты «Собачьего патруля» опасаются массового убийства бродяг перед ЧМ-2018, как это было в преддверии Олимпиады в Сочи.
У «Патруля» есть противники: некоторые зоозащитники по-прежнему уверены в том, что усыпление — эффективнее. Мы выслушали аргументы обеих сторон.

Создать Центр массовой стерилизации и вакцинации предложил ростовский бизнесмен Сергей Меньшиков, он вложил в проект свои полмиллиона рублей. Его поддержал директор ростовского цирка Дмитрий Резниченко. В сентябре начался сбор денег (до ноября нужно привлечь 2 млн руб., вообще — 10 млн) на краудфандинговой платформе Planeta.ru.

Бизнесмен Сергей Меньшиков: — Меня как-то девушка попросила помочь одному приюту. Я приехал, ужаснулся и решил, что надо решать вопрос системно, разовая помощь ничего не изменит. Я не зоозащитник в классическом понимании. Просто я знаю, что никто не имеет права лишать животных жизни. И да, мы ответственны за то, что происходит на улицах.Директор цирка Дмитрий Резниченко: — У меня не вызывают умиления бродячие собаки. У нас участок в садовом товариществе за Орбитальной, на окраине Ростова. Года три назад зимой бродяги загрызли там знакомую женщину насмерть. Они и сегодня продолжают размножаться в том районе. Я их не боюсь, но дочку там гулять не отпускаю. Зачем я нужен «Собачьему патрулю»? Я как человек из госструктуры помогаю наладить контакт между активистами и властями.

К «Патрулю» присоединилась ростовская бизнесвумен Татьяна Шишкина, владелица компании «ХДМ-Юг». Она бесплатно, на условиях долгосрочной аренды, отдала активистам 50 соток земли на Западном, в районе пересечения Доватора и Малиновского. Центр займет 850 кв. метров. Вместимость — 250 собак: 100 — в приюте, 150 — в зоне передержки. Цель «Патруля» — за первые 10 месяцев работы стерилизовать и привить от бешенства 80% бездомных собак города, это около 10 тысяч бродяг.

Каждую собаку сфотографируют и внесут информацию о ней в базу данных — там будет указано, из какого района ее привезли, кто и когда сделал ей операцию. Через 4-5 дней после операции собаку выпустят на улицу с клипсой на ухе. Примерно 10% процентам собак (молодым, породистым) найдут новых хозяев. В Центре будут работать 30 человек: хирурги, ловцы, водители, ветеринары, техперсонал. Активисты прогнозируют, что за 2 года количество бездомных собак в Ростове снизится почти вполовину, а за 5-8 лет — на 90%.


Сейчас за численность бродячих псов в Ростове отвечает Центр безнадзорных животных на Портовой, 1/7: он муниципальный, финансируется из городского бюджета. ЦБЖ тоже занимается отловом и стерилизацией, а также работает как приют: пристраивает бродяг через интернет. Он маленький и переполненный, его работа не приносит большого эффекта. В 2015 году экс-директора ЦБЖ Александру Сорокину обвинили в хищении бюджетных 7 млн. рублей. Когда «Собачий патруль» запустят, ЦБЖ закрывать не будут, он продолжит работу.


Построить Центр к мундиалю могут не успеть, более реальный срок запуска проекта — весна 2019 года. Поэтому, если все же администрация города примет радикальное решение об отстреле перед ЧМ, то, по словам Меньшикова, активисты попытаются спасти часть собак — оперативно разместив вольеры из сетки-рабицы на территории будущего Центра.
Когда большую часть собак стерилизуют, Центр будет работать как приют для бездомных животных. Возможно, в будущем запустят проект по стерилизации бродячих кошек.

Создание ростовского Центра спровоцировало новую волну споров среди зоозащитников. Программу стерилизации и вакцинации критикует президент московского Центра правовой зоозащиты Светлана Ильинская: она считает, что снова отправлять бродяг на улицу — негуманно, а стерилизовать всю популяцию невозможно физически. Зоозащитник Светлана Ильинская: — Программа стерилизации противоречит идее защиты прав животных. Мы вновь заставляем собаку жить на улице — это жестоко. Как делают в Европе — всех бродяг селят в приюты. Если за какое-то обозначенное время животное не удается пристроить, его усыпляют, чтобы было место для новых собак. Отловить и стерилизовать всех — нереально. Это возможно только локально — может быть, в отдельном районе. Оставшиеся собаки продолжат размножаться, приносить потомство, нападать на людей.

По мнению Ильинской, надо ориентироваться на европейский опыт: там, по ее словам, к массовой стерилизации прибегают редко. «Собачий патруль» парирует тем, что убийство, пусть даже гуманная эвтаназия (усыпление без мучений) остается убийством, а создание приюта для собак в нынешних реалиях — утопия.

Меньшиков: — Представьте, сколько нужно денег на такой собачий концлагерь. Десятки миллионов рублей — на корм, на уход, на попытки пристроить. Всех поймать, куда-то вывезти и уничтожить — тоже дорого. Чтобы одномоментно изъять с улицы тысячи собак, надо очень много ловцов: это должна быть полномасштабная военная операция.

Резниченко: — Нельзя разовым массовым убийством решить проблему бездомных собак. Придется убивать постоянно. В тех местах, где животных массово уничтожали, популяция быстро восстанавливалась. Если начнется масштабное убийство, люди начнут прятать собак — как в войну прятали партизан. А потом выпускать обратно. Да война уже идет! Гражданская война за собак. 

Еще один аргумент противников — такая же программа стерилизации и вакцинации в Москве закончилась ничем. Она действовала в столице в начале нулевых в течение 5 лет. В 2007 году столичные власти признали, что она провалилась: деньги выделялись, но бездомных собак меньше не стало. В Москве стали строить приюты, где бродяг содержат пожизненно. Но «Собачий патруль» ориентируется не на столицу, а на Нижний Новгород.Резниченко: — Это город-миллионник, который, в отличие от Москвы, можно сравнивать с Ростовом. У них было столько же собак, как и у нас — порядка 10 тысяч. У них сейчас все под контролем. Они создали такой же Центр и за 2 года — с 2014-го по 2016-й — снизили число бездомных больше, чем вполовину. Их проект оказался эффективным, его продолжают и в этом году.

Активисты «Собачьего патруля» уверены, что после создания Центра агрессивных собак на улицах города не будет вообще: они перестанут нападать на домашних животных, набрасываться на прохожих и гоняться за велосипедистами.

Меньшиков: — С агрессивными собаками мы будем поступать особо. Если такая собака попадет в наш центр, мы поместим ее в карантин, специалисты будут наблюдать ее несколько дней. Мы ее стерилизуем, привьем от бешенства, потом снова — внимательное наблюдение. Если и после операции она останется агрессивной и опасной для окружающих, мы ее усыпим. Ожидаем, что таких собак будет не больше 10%.

Противники же уверены: дать стопроцентную гарантию, что стерилизованная собака не будет кусаться, невозможно.

Ильинская: — Мы изучали работы зарубежных биологов: есть случаи, когда стерилизация делает собаку — сук, в основном — еще более агрессивной. Яичники не всегда удаляют полностью, часто просто перевязывают трубы. Женские гормоны не выделяются, собака становится эмоционально неустойчивой. Нередки случаи, когда стерилизованная самка становится вожаком стаи. У кобелей уровень агрессии тоже может остаться прежним.

Каждую собаку в Центре будут прививать от бешенства. По мнению оппонентов «Собачьего патруля», эту инициативу тоже можно назвать сомнительной. Ильинская: — По правилам, собаку надо вакцинировать от бешенства каждый год. То есть надо снова отлавливать бродяг, чтобы сделать каждой прививку — это сложно и, скорее всего, нереально. Кроме того, вакцинировать от бешенства можно только абсолютно здоровую собаку — при наличии глистов или еще какой-нибудь заразы это бесполезно. Не думаю, что всех отловленных собак сначала вылечат: на это просто не будет времени и денег. В ряде случаев вакцина от бешенства понижает иммунитет: животное, возвращенное на улицу, подхватит какую-то болезнь и погибнет.

Учредители Центра утверждают, что повторная вакцинация от бешенства нужна не будет.

Меньшиков: — Мы не будем делать прививки всей популяции второй раз, одного будет достаточно. Бешенство среди собак, по статистике, встречается крайне редко, каждый случай — это большое ЧП. Повторюсь: всех бродяг с неадекватным поведением будут наблюдать наши ветеринары. Наша система будет работать так, что на улицах не останется ни одной по-настоящему опасной собаки.

По мнению оппонентов создания Центра, стерилизация и вакцинация — удобный способ отмывать деньги. Никто, как правило, не проверяет, скольким животным сделали операцию.

Ильинская: — Стерилизовать собак начали в неразвитых странах (в Индии, например), где нет денег на содержание бродяг в приютах. Так начали поступать в странах, где, как и у нас, высокий уровень коррупции. У нас тоже была масса уголовных дел на этот счет: по документам собак стерилизовали, в реальности — нет. Стерилизация — это удобно, деньги на это будут выделяться постоянно. Так как методика неэффективна, это деньги на ветер.Активисты «Собачьего патруля» не скрывают, что в дальнейшем рассчитывают на финансирование из городского бюджета. Центр наравне с остальными зоозащитными организациями будет участвовать в тендерах на вакцинацию и стерилизацию.

Меньшиков: — Центр — некоммерческое партнерство. Мы будем участвовать в госконтрактах на год или полтора. Мы поставим минимальные цены.
Сейчас те, кто берут эти подряды, делают это для того, чтобы заработать, мы же будем делать это по себестоимости. Ни я, ни Резниченко, ни Татьяна Шишкина не собираемся наживаться на бездомных собаках. Мы все чего-то добились в этой жизни, и, если у нас есть возможность помочь родному городу решить эту проблему — мы будем помогать.
Если кто-то захочет выигрывать тендеры каким-то другим, нелегальным, образом, мы будем подавать в суд. Наша финансовая политика будет абсолютно прозрачной. Первое время на содержание Центра надо будет около 1 миллиона в месяц, потом меньше — по мере снижения числа собак.

Резниченко: — Деньги на создание Центра мы собираем сами, ответственны за них. Благодарны любой сумме, говорим большое человеческое и собачье спасибо.


Марина Ахмедова, писатель, автор журнала «Русский репортер», военкор. Известна своими репортажами о терроризме, наркомании и военных конфликтах в Чечне и на Украине. Этим летом сделала репортаж о массовом уничтожении собак в Якутии.
— Когда я попала в пункт передержки в Якутске, я знала, что собаки, которых я вижу, будут жить всего несколько дней. Мэр города экономит, поэтому бродяг усыпляют на 10-й день после отлова. Зрелище тяжелое: около 40 животных, собаки, кошки с котятами, в мисках нет воды. Но самым неприятным зрелищем были люди.
Я говорила с тамошним ветеринаром и поняла, что все, что он умеет — убивать. Он не умеет лечить, он работает в пункте смерти. Я спросила: как он себя чувствует, постоянно убивая? Ветеринар оскорбился, стал спорить, просить не путать убийство и усыпление — «убийство — это если бы я ее лопатой по голове».
Другие сотрудники пункта пытались убедить меня в том, что они хорошо относятся к животным. Но один из них сказал вдруг: ничего, зато моих детей никто не будет кусать. Я поняла, что это местная идеология. Это глубоко сидит у них в уме: животное — это мусор.
Жители города ненавидят собак, это дело рук чиновников: они проводят мощную кампанию, доказывают, что животные опасны. Мэр поставил людей перед выбором: либо они за него, либо за собак.
Люди, которые говорят: «Да что вы носитесь со своими собаками — до них ли сейчас, когда люди живут собачьей жизнью?»… Так вот, им одинаково наплевать и на собак, и на людей. Еще они любят говорить: «Я лучше детям помогу». На самом деле они не помогают никому. У меня нет такого выбора: я помогаю и людям, и собакам. Да, у нас тяжелая ситуация в стране, основная часть населения нищенствует — но спрашивать за это нужно не с собак, а с власти.
Чиновники очень мало думают о животных. Да, что-то они там делают, потому что Путин год назад дал поручение ускорить принятие закона «Об ответственном отношении к животным». (Если закон примут, у животных появятся права, сейчас они формально считаются имуществом. В законе будет четко прописано, что считается жестоким обращением с животными. Бездомных собак запретят усыплять: их будут отлавливать, стерилизовать и отпускать обратно. — «Нация».)Закон задерживают — без объективных причин. Но многое зависит от реакции общества. Если народ будет настаивать на принятии закона, его примут.
Есть риск, что к чемпионату мира, через год, этот закон все еще не появится.
Когда в Сочи объявили тендер на утилизацию животных, мы смогли его отменить — много писали и говорили об этом. Мировая пресса тоже возмущалась, но не из-за любви к животным, было модно критиковать Олимпиаду. Тогда на скорую руку сделали приюты. Я видела в Сочи жирненьких и причесанных дворняг, которых оставили в центре города: они лежали, махали хвостиками и чуть ли не улыбались иностранцам.
Я не понимаю, почему спорят о стерилизации — этот метод, насколько я знаю, работает. Только надо делать все по закону.



ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: ЭДГАРД ЗАПАШНЫЙ: РОСТОВ МОЖЕТ ПОВТОРИТЬ ТРАГЕДИЮ СОЧИ

МАРИНА АХМЕДОВА: «НА ВОЙНУ ЖЕНЩИНА ДОЛЖНА ПРИЕЗЖАТЬ КРАСИВОЙ И УХОЖЕННОЙ»